Поцелуй зверя - Анастасия Бароссо Страница 23

Общинники хорошо укрылись, и захочешь — не найдешь среди владимирских лесов этот маленький оплот человеческого жилья. А если случайно вдруг наткнешься в чаще на пятачок, окруженный высоким, будто и впрямь старинным частоколом, так и развернешься от ворот, подумав, что не нужно тебе туда. Может, заговоры жрецов, а может, сама энергетика была здесь такая, что случайный человек не попадет.

Ему самому тоже было не по себе, когда он затворял за собой вновь жалобно заскрипевшую калитку, словно закрывал дверь в прошлую жизнь.

Впереди на утоптанном снегу алели костры, бросая багряные отсветы на темные бревна большого сруба. Дом располагался напротив ворот. По двум сторонам от него стояли еще два похожих, чуть меньше размерами. А за ними прятались еще строения, судя по всему — хозяйственные постройки. Над каждым из трех домов поднималась в черное небо тонкая сероватая дорожка дыма. При мысли об огне, горящем в печах, у него стало чуть легче на сердце.

То, как он вошел в эти ворота, совершенно не зная, что будет дальше, а еще то, что он увидел, чем-то сильно напоминало волшебные детские сказки. Темнота, костры, запахи горящих дров и жареного мяса, скрип снега под ногами лишь усиливали это впечатление.

У костра перед большим срубом виднелись силуэты сидящих людей. Он сразу понял, что ему туда. И ускорил шаги.

— Ох!

Он утонул в мыслях, тревожных и неотвратимых, как надвигающаяся вьюга. Потому и не заметил.

Девушка в распахнутой дубленке, с удивительной косой через плечо, выбежала из темноты ему наперерез. Он не успел остановиться вовремя, и они столкнулись, довольно сильно ударившись плечами. А она слишком спешила. Ему показалось — хотела быстрее миновать двор, не задерживаясь у костра с сидящими вокруг мужчинами. Но, так получилось, что именно из-за своей спешки остановилась как раз около него, натолкнувшись на пришельца.

— Извините, — не слишком любезно бросила девушка.

Он только успел заметить сердитый и какой-то затравленный взгляд больших, продолговатых глаз. У костра раздались шутливо-насмешливые голоса.

— Ну, что, царица? Ха-ха, идешь к нам?! — спросил кто-то весь в черном.

— Я тебе уже сказала, — металл, зазвеневший в голосе девушки был так не похож на только что сказанное извинение.

— Да все равно будешь с нами, никуда не денешься…

Высокая фигура мужчины в длинной дохе с коротким черным мехом метнулась от костра. Длинные полы развевались от ветра, волосы вились в черные кудри. Мужчина подошел к девушке. По росту и стати они очень подходили друг другу и отлично смотрелись вместе, но гармония, по всей видимости, была только внешней. Он протянул руку ладонью вперед, преградив ей дорогу.

— Иди ко мне…

— Иди от меня!

Все изменилось в один миг. Резко, с какой-то звериной грацией черный схватил ее за косу у затылка и, потянув, запрокинул голову.

— Я тебе не позволял так со мной говорить, ты…

Она попыталась вырваться. Безуспешно. Мужчины у костра замолчали — и не удивительно. Эти двое с застывшими улыбками на напряженных лицах представляли довольно дикую и завораживающую картину. Сразу было видно, что противостояние тут нешуточное. Он хотел молча пройти мимо.

— Гм… Где тут у вас, люди добрые, проживает Бер?

Сидящие у костра взглянули на него из-под меховых шапок. Ему вдруг показалось на миг, будто двоится в глазах. Открытые, светлоглазые лица мужчин были абсолютно одинаковыми.

— Там…

Сказали они хором, кивнув на большой дом с дымящейся трубой.

В это время девушка рванулась, что было силы. То ли черноволосый мужчина отпустил ее в этот момент, то ли толкнул. Только она упала на снег, опрокинувшись на спину.

— Эй! Зачем девушку обижаешь? — вырвалось у него.

— Иди, куда шел, — был ответ.

И ответ был неправильный. Рьян нагнулся над Бояной, она сжалась, вскрикнула. Пришелец дернул черноволосого за рукав. Этого хватило — тот мгновенно встал в стойку, агрессивно оскалившись.

Они были одного роста, только разной масти. Один — смуглый, сухой и жилистый, а другой — светловолосый и мощный.

— Ты куда лезешь? Кто ты есть?! — процедил Рьян.

— Я твой стыд, — ответил он спокойно. — Я тот, кто видел, как ты бьешь женщин, которые не хотят тебя любить…

Почувствовав огонь удара на скуле, он сам изумился своей радости. Он не думал. Просто одним мигом вся агрессия, что скопилась в нем за это время, неожиданно и с готовностью нашла себе выход. Он только удивился удовольствию, с каким выбросил вперед руку, сжатую в кулак. Поразился наслаждению от соприкосновения своего кулака с чужим лицом и короткому хлюпающему звуку, произошедшему от этого соприкосновения. И тут же что-то погасло в желто-карих цыганских глазах. Рьян лежал, почти не двигаясь. Только постанывая и сплевывая кровь на утоптанный снег.

— Так, где, говорите, люди добрые, у вас тут…

— Здесь! — услышал он неожиданно зычный голос, от которого все присутствующие словно вытянулись по стойке «смирно». — Здесь, добрый молодец!

На крыльце дома стоял человек в длинной лохматой шубе без рукавов. А за ним еще один — со светло-рыжими влажными патлами.

— Иди сюда, — властно сказал человек в шубе.

Прежде чем двинуться навстречу вышедшим из дома людям, он наклонился. Протянув руку, рывком поднял со снега девушку, мелком увидев снова огромные серые глаза, горевшие благодарностью и восхищением. Потом он отпустил ее руку и, отвернувшись, направился под всеобщее молчание к крыльцу большого сруба.

— Чего ты хочешь, добрый молодец? — спросил круглоголовый человек с зычным голосом.

— Хочу быть у Медведя в дружине, — ответил он.

— Кто тебя прислал? — тихо спросил рыжеволосый.

— Одна ворожея. Забава.

Медведь, прежде чем войти в дом, раскатисто захохотал. Этот смех, словно снеговая туча, долго еще висел над двором, окруженным частоколом, пока не разнесся по снежному ночному лесу.

— Слава богам!

Медведь обнял за худые сутулые плечи Велемира.

— Предсказание твое сбылось, и слово твое верное, волхв! Я нашел обещанного тобой героя.

Когда он входил в дверь темного сруба, облако пара, вырвавшееся оттуда, окутало его спину туманом, сквозь который жадно стремились проникнуть два взгляда: желто-карий — с тревогой и ненавистью, когда Рьян поднимался с земли, утирая окровавленный рот, и дымчато-серый, которым Бояна, спрятавшаяся за дальним домом, ласкала его, прижавшись горячей щекой к обледенелым бревнам.