Его невыносимая ведьма - Валентина Гордова Страница 22

Давина

Бывают дни, когда у нас плохое настроение. Жизнь тогда кажется нам серой, унылой, безрадостной. Нас раздражает всё вокруг, каждая мелочь.

Бывают дни, когда у нас хорошее настроение. И тогда нам хочется обнять весь мир, чтобы каждый вокруг почувствовал и разделил наше счастье.

А бывают дни, когда наше хорошее настроение нам намерено портят. Знаете, говорят всякие гадости и делают мерзости, постепенно стирая улыбку с наших лиц.

Инта была той самой айриной, что шаг за шагом, слово за словом целенаправленно портила моё настроение.

Намёки на мой убогий, мягко говоря, внешний вид я стерпела с завидным достоинством, с улыбкой заметив, что у меня хотя бы с самомнением полный порядок, в отличие от некоторых. Инта или оказалась слишком скудоумной, или же просто проигнорировала мой выпад, но следующим её шагом было перечисление собственных достоинств.

Она у нас и умница, и красавица, и родословная хорошая, и приданое богатое. Мечта, а не айрина.

— А я ведьма, — скромненько улыбнулась я, за чашкой чая пряча свой безрадостный оскал.

Инта презрительно скривила алые губки, беззвучно поводила ложечкой по дну чашечки, элегантно подхватила её двумя пальчиками за ручку, поднесла к лицу и осторожно помакнула губки.

Я бросила взгляд в сторону маячившего за окном Ирвиса. Тот в ответ мне кивнул. Надеюсь, что мы поняли друг друга и за то время, пока мы шли к домику, он успел влить зелье ей в чашу. Ещё больше надеюсь, что чаша действительно была её.

К слову, в небольшом домике воинов мы сейчас были вдвоём, остальные в это время искали того самого новенького, которого оказалось никому не жалко. Ну, что могу сказать: бедный тёмный!

А потом, медленно потягивая свой чай с сюрпризом и совершенно ни о чём не подозревая, Инта в подробностях рассказала мне о своих отношениях с Акаром. Во всех подробностях. Даже в тех, которые мне слышать вообще не хотелось.

У них, оказывается, были не просто «отношения», а «Отношения» с самой большой буквы. Инта вообще уверена, что он хотел ей предложение сделать. И сделал бы, если бы не их «маленькая размолвка». У меня не было никаких оснований верить её словам, более того, я была практически уверена в том, что она половину выдумала, но неприятный осадок всё равно всё больше и больше оседал на душе.

И это злило. Потому что не могут меня так цеплять рассказы о постороннем эоре. Но они каким-то образом всё равно цепляли.

В итоге, когда Инта начала чаще дышать и обмахиваться ладонями из-за кратковременного повышения температуры, свидетельствовавшего об удачном изготовлении зелья и его активировавшейся деятельности, мне было уже совсем невесело. Настроения не поднимало даже понимание того, что я всё верно вспомнила и сумела в одиночку изготовить любовное зелье.

— Что такое? — Подперев щеку кулаком, безразлично дёрнула я бровью, глядя на краснеющую айрину, которая начала дышать открытым ртом.

— Всё в порядке, — с достоинством отозвалась она и покосилась на дверь. — За исключением того, что я тебе, дорогая моя, не сказала самого важного.

И айрина, позабыв о собственном ухудшающемся самочувствии, подалась мне навстречу, вонзилась в меня своим уничтожающим взглядом и прошипела:

— Акар мой. Всегда был моим и всегда будет моим. Ты — всего лишь недоразумение. Мимолетное увлечение на период нашего маленького разлада. Но теперь я вернулась, и твои услуги больше не требуются.

И она, окинув меня полным презрения чуть затуманенным из- за жара взглядом, величественно поднялась и уверено двинулась к выходу.

Она собралась на улицу, недвусмысленно намекая, что разговор наш окончен и сказать ей мне больше нечего.

Я метнула взгляд за окно, где активно махал руками и головой всерьёз встревоженный Ирвис. Они ещё не нашли новенького воина, безжалостно выбранного нами в качестве жертвы!

И торопливые слова слетели с губ сами собой:

— Карха моэ тэрэг.

Очень тихо, шепотом, похожим на шелест ветра. Айрина и не услышала ничего, положила руку надверную ручку, потянула вниз и сразу толкнулась на выход, не ожидая, что дверь возьмёт и не откроется.

— Что такое? — Возмущённо выдохнула она, на миг обессилено опуская плечи и закрывая глаза, перед которыми явно всё плыло.

Ей становилось всё хуже и хуже. Если бы я не знала о причине стремительного ухудшения её здоровья, то всерьёз бы встревожилась. А так просто бросила ещё один взгляд за окно, где внимательный Ирвис, заметив это, отрицательно покачал головой и бросил вопросительный взгляд куда-то в сторону.

Инта тем временем вновь распахнула прекрасные тёмные очи, тряхнула головой, заставляя пойти волнами копну роскошных волос, вновь потянула за дверную ручку и для верности толкнула дверь своим телом, вот только результат был тем же.

— Что такое? — Наигранно удивилась я, но даже не попыталась встать и помочь, вместо этого опять косясь за окно и от нетерпеливого волнения едва ли не подпрыгивая на стуле.

— Дверь не открывается! — Пожаловала Инта перепугано.

— Да ты что! — Ну чего они медлят? — Какой кошмар!

Ирвис опять покачал головой и погрозил кому-то, находящемуся не в поле моего зрения, кулаком. Состроил страшную морду и сделал весьма красноречивый жест, проведя ребром руки по собственному горлу.

И тут же виноватый взгляд на меня и молча разведенные в стороны руки.

Пришлось выразительно, но незаметно для Инты покрутить ему пальцем у виска.

— Рехнулся? — Праведно возмутилась я со всем своим негодованием, правда, совершенно беззвучно, одними губами.

Ирвис сделал вид, что не понял меня.

— Они там что, все издеваются? — Негодовала тем временем Инта, упрямо ломящаяся в запертую дверь.

Ей срочно нужно было на свежий воздух. Но я не могла её выпустить, там трое воинов, а это значит, что зелье начнёт действовать в тот самый момент, как взгляд айрины падёт на первого встречного мужчину. Всех троих мне было жалко, а того, которого жалко не было, они ещё не нашли и не привели.