Магия невидимого острова - Эрик Л’Ом Страница 22

В сумерках рыцари собрались у шатров, чтобы поужинать. Момент показался Гиймо подходящим. Убедившись, что ветер по-прежнему дует в сторону лагеря, он закрыл глаза и сосредоточился. Сейчас ему нужна Дагаз – графема в форме песочных часов. Если её правильно вызвать, она меняет ход времени и даже его приостанавливает.

От наставника Гиймо знал, что графемы нельзя вызывать во всё горло и что один и тот же знак может действовать по-разному в зависимости от того, как его произнесли – громко или вполголоса.

Дождавшись, чтобы Дагаз отчётливо проявилась у него в голове, Гиймо прошептал её ветру, дувшему в сторону шатров.

Какое-то время в лагере всё оставалось по-прежнему: рыцари поддерживали огонь, чистили оружие, помешивали в котелке. Но вскоре ошеломлённые друзья увидели нечто невероятное. Движения воинов замедлились, словно их поразило оцепенение. При этом на лицах не появилось ни испуга, ни даже удивления: казалось, они ничего не замечают!

Наконец они совершенно застыли, как бедолаги, застигнутые горячим пеплом пробудившегося вулкана.

Маленький отряд издал победный клич. Они уже видели, как Гиймо творит чудеса: в лесу близ Троиля он пригвоздил к земле страшного орка. Но то, что он совершил сейчас, производило несравненно более сильное впечатление.

– Ничего себе! – пролепетал поражённый Ромарик.

– Невероятно… – выдохнул Гонтран.

Амбра смотрела на него с нескрываемым восхищением. Гиймо старался не краснеть, но это удавалось ему намного хуже, чем колдовство.

– Ты превратил их в статуи? – прошептала Коралия, не отрывавшая взгляда от неподвижных фигур.

– Нет, рыцари продолжают двигаться, но так медленно, что кажется, будто они застыли. Время сейчас течёт для них не так, как для нас. Теперь мы сможем пройти незамеченными. Наши движения для их глаз слишком быстры.

– Знаешь, старик, это потрясно! – пробормотал Ромарик.

– Ну да… Спасибо! Не будем терять времени.

Они быстро пересекли лагерь рыцарей, ёжась под остановившимися взглядами оцепеневших людей. Коралия задержалась перед лохматым командиром, точившим меч. Ромарику пришлось тянуть её за руку.

– Подожди! Он и впрямь двигается! – воскликнула девочка. – Гляди, если положить маленький камешек на его меч, рядом с точильным камнем, то он его скоро сбросит… Ага, упал! Видел?

– Видел, видел! Скорее! – Ромарику было не по себе среди гордых воинов, которых ученик колдуна превратил в неподвижные глыбы. – Не будем отставать, остальные уже перед Дверями!

Ромарик и Коралия бросились вдогонку за друзьями.

– Нам в которую? – спросил Гонтран, пытаясь разобрать знаки, вырезанные на створках.

– В эту. – Гиймо уверенно показал на правую Дверь. Он уже успел изучить графемы на обеих.

– Точно? – спросила Коралия. – Не хотелось бы угодить в Мир Надёжности.

– Почему? Ты бы отправилась прямиком в Канны, на фестиваль! – поддел её Гонтран.

– Балбес!

– Тихо! – шикнул Гиймо. – Чтобы открыть Дверь, требуется настоящее колдовство. Между прочим, я прибегну к нему впервые в жизни. Для этого мне нужно сосредоточиться в полной тишине.

– Впервые?! – опять встревожилась Коралия. – Ты уверен…

– В колдовстве – да, в результате – нет.

– Но ты говорил…

– …что открою Дверь. И я это сделаю. Но я не уверен в дальнейшем. Поэтому и необходим свидетель, который всё объяснил бы мэтру Кадехару в случае неудачи. Надеюсь, если что, учитель поспешит нам на выручку.

– Свидетель? – переспросила Амбра. – Неважно кто?

– Неважно. Лишь бы не совсем тупой.

– Не знаю, – вздохнула девочка, – подойдёт ли тебе один дурень, который тащится за нами и при этом шумит, как стадо слонов… Том! Вылезай из своей дыры, дай на тебя полюбоваться!

Ко всеобщему изумлению, из кустов вышел здоровяк Том Кандарисар.

– Опять он! – возмутился Ромарик. – Давно за нами шпионишь?

– Перестань, Ромарик! – прикрикнула Амбра. – В конце концов, Тома заметила только я, значит, можешь считать, что его здесь нет. С другой стороны, он может пригодиться…

– Помолчите. – Гиймо повернулся к Тому, у которого после схватки с орком до сих пор была забинтована рука. – Ты сможешь запомнить всё, что я сделаю для перехода в Мир Ненадёжности?

Том не обращал внимания на слова остальных. Но своему спасителю он повиновался беспрекословно.

– Заметишь что-то совершенно странное – беги на поиски мэтра Кадехара. Если всё пройдёт хорошо, жди известий от нас неделю. Не появимся – ступай к колдуну. Но не раньше! Понял?

Том был недоволен, что ему не позволили сопровождать Гиймо дальше, но всё равно послушно кивнул. Потом порылся в карманах и извлёк странный серебряный предмет – льва в языках пламени.

– Возьми, – он протянул Гиймо амулет. – Я снял с орка, когда с ним боролся. Вдруг пригодится.

Все с любопытством разглядывали льва.

– Спасибо, Том, – важно произнёс Гиймо, пряча вещицу в ранец. – И не засиживайся здесь, рыцари опомнятся уже через час… Вы готовы?

Он направился к Двери.

– Крепко держитесь за руки, что бы ни происходило!

Гиймо сосредоточился. Он начал с Редху – повозки, знака путешествия, потом вызвал Эйхваз – старое дерево, графему, устанавливающую связь между мирами. Всё как будто шло нормально. Оставалось связать две графемы вместе и вызвать их одновременно. На это потребовалось много времени. Спутники Гиймо, не понимавшие, чем он занят, заскучали, но не осмеливались разговаривать и старались не дышать. Наконец Гиймо дотронулся до знаков на Двери, ведущей к Миру Ненадёжности, и дрожащим голосом пробормотал:

– Властью пути, Нертуса, Улльра и двойной ветви, Редху внизу и Эйхваз вверху – перенеси нас! РЭ!

Раздался скрип открывающейся Двери. Друзья схватились за руки ещё крепче – и их с силой втянуло внутрь. Звёзды погасли. Страшный вихрь закрутил ребят, увлекая в чёрную дыру.

Том не поверил своим глазам: Дверь в Мир Ненадёжности вспыхнула, и все пятеро в одно мгновение исчезли.