Возвращение Томаса - Юрий Никитин Страница 22

Олег поморщился.

— А меня как раз всегда раздражают пустые мудрствованияи слишком пространные толкования одного и того же слова. Особенно утверждениясуфиев, что каждое слово несет в себе не меньше семи значений, потому, дескать,человеку очень трудно понять другого человека. Даже невозможно!.. Я по своейнатуре — отыскиватель простых и ясных ответов, чтобы ясны были не только мне,но и простым людям. Ну там королям, императорам, рыцарям, коровам... Иначе какзаставить людье сдвинуться с места, повести на гору, если даже непонятно, чемзаманиваешь?

— Ну и... — спросил Томас настороженно.

— Однажды, — ответил Олег со вздохом, — япришел к одному старому раввину, он писал комментарий к пятьдесят второму томуТоры, и сказал, что готов принять его веру, если сумеет растолковать все ихзаманчивые догматы, пока стою на одной ноге.

Томас спросил заинтересованно:

— И сколько суток ты простоял? Или недель?

Олег сдвинул плечами.

— Он подумал и сказал: «Поступай с другими так же, какхотел бы, чтобы они поступали с тобой. Это и есть вся наша вера, а все этипятьдесят томов... и будут еще!., только толкования к этой формуле». Признаюсь,мне понравилось это изящное и глубокое построение, хотя и малоприменимое...Кстати, оно ж потом было положено Христом в его вероучение... но вот сейчас яприсутствую на трансформации и этой замечательной формы в нечто такое, что мненачинает в самом деле нравиться. Нечто хоть и христианское, но применимое.

Томас нахмурился, больно довольный вид у волхва, спросил срастущим подозрением:

— Во что?

— В основу западного понятия христианства, —пояснил Олег.

Томас сказал на всякий случай:

— Это что за христианство такое западное? Мы нееретики!

— Упаси Боже, — сказал Олег. — Всеобъемлющаяформула: «поступай с другими так, как хотел бы, чтобы они поступали с тобой» —в западном христианстве стала звучать так: «делай с другими то же, чтособираются сделать с тобой, — бей первым». Можно даже точнее: «Делай сэтими сволочами...»

Томас подумал, но ничего странного не нашел, непонятно, чемкалика так веселится, сказал горячо:

— Вот именно, со всякими сволочами! Борись, сэркалика!.. Это в тебе бьется Сатана с теми остатками... зачатков доброго, чтоеще по недосмотру Божьему остались в гнусной душе язычника.

— Так кому же принадлежит Земля? — спросил Олегскептически.

— Никому, — сказал Томас горячо. — Вся Земля— это поле боя сил Бога и Сатаны. На земле живем мы, люди, а Бог и Сатанабьются не на жизнь, а на смерть за власть над нами!

Калика сказал с интересом:

— Полагаешь, мы чего-то да стоим?

— Конечно, — сказал Томас убежденно. — Мывершина творения! Господь в нас свою душу вложил, хотя мог бы вдуть ее в слонаили, скажем, льва. Он мог бы вдунуть ее даже в муравья, если бы восхотел! А онпосле того, как сотворил нас, больше ничего уже и не пытался. Он же сам сказал,что понял, ничего лучше уже, хоть лопнет, не сотворит! Удачный день не всегдавыпадает, даже если у тебя в запасе вечность. Конечно, он на человековнадеется, раз так за нас бьется. В нашем войске поговаривали, что он готовитчеловека себе на смену.

Калика с полным безразличием пожал плечами.

— А мне показалось, да и Уриил говорил, что он уже ушелна покой. А вся тяжесть мира рухнула на нас. А плечи-то еще не окрепли. И дажесамые отважные и благородные рыцари пока только отважны и благородны, да итолько.

— Он не ушел на покой, — ответил Томастерпеливо, — но он ни во что не вмешивается. И не вмешается, хоть мытресни!.. Понял? Все теперь зависит только от нас.

Олег вздохнул.

— Язычникам легче. Попроси любого из богов, тот либосделает, либо нет. В зависимости от размера жертвы. А взять твоегохристианского Бога, так мы... одни на свете?

— Бог с нами, — объяснил Томас терпеливо.

— С нами, — проворчал Олег, — если он непоказывается, не помогает, то это все равно, что нет. Мы одни на свете, как...не знаю кто. Ладно, сам Бог самоустранился, но как же его мириады ангелов,архангелов и прочих-прочих? Никто не придет, не поможет?

Томас смотрел серьезно и торжественно.

— Нет, конечно.

— Ты знаешь? — спросил Олег.

— Да.

— Почему?

— Потому что это наш мир, — ответил Томас. —Когда Господь сотворил человека, он повелел даже ангелам поклониться ему какхозяину этого мира. Так что, Олег...

— Все понятно, — прервал Олег. — Нам иотдуваться. А жаль, жаль...

Томасу показалось, что калика что-то хитрит, спросил сподозрением:

— Чего тебе жаль, морда языческая?

— Как бы хотелось посмотреть, — объяснил Олег свеликим сожалением, — когда с одной стороны сойдутся тьмы ангелов, сдругой — демонов. Свет и Тьма, самая грандиозная битва!

— Свинья ты, — сказал Томас в сердцах.

— Что делать, всего лишь человек...

— А надо быть лучше, чем человек!

Олег вздохнул, поднялся.

— Надо, всем что-то надо... ты как, отдохнул?Нажрякался? Куда в тебя столько влазит... Поехали, поехали!