Девятка мечей. Игра на опережение - Ольга Романовская Страница 22

Вместо ответа нажала на отбой и откинулась на подушки.

Когда эмоции немного улеглись, побрела на кухню — завтракать и пить кофе.

Идти никуда не хотелось, видеть кого-то — тоже, поэтому решила весь день посвятить бумагам редактора «Глашатая». Работы лечит любые сердечные раны.

Никогда не думала, что для двенадцати полос газеты требуется столько материала! Тут одних черновиков до конца года хватит. Секретарь положила даже то, что не пошло в печать.

Густав ишт Майер тоже вёл плодотворную журналистскую жизнь. Писал о политиках, разного рода финансовых махинациях, светских скандалах и культурных мероприятиях. Например, об открытии музыкального училища. То есть о чём угодно, лишь бы платили.

Позёвывая и поглощая кофе литрами, разбиралась с закорючками чужого почерка. Он у Майера оказался мерзким, хуже моих бывших учеников. Бумагу журналист экономил, поэтому на одном листе могло быть начало одной статьи, а на обороте — наброски другой. Пришлось всё это маркировать, компоновать…

Детские утренники отмела сразу — некромант не мальчишка, а остальное приходилось читать. Уже через два часа выяснилось, что Майер успел досадить куче людей. Он совал нос во все щели, вытаскивал на свет чужое грязное бельё. С его лёгкой руки затеяли пару громких расследований, закончившихся не менее громкими отставками и даже тюремным заключением для одного казнокрада.

Отложив на время записи Майера, снова взяла статьи невышедшего выпуска газеты. Я ещё раз пробежала глазами заголовки, пытаясь понять, зачем уничтожили именно его. И пришла к парадоксальному выводу: преступника не интересовал этот номер. Там не было ничего сенсационного. О преступлениях некроманта ни слова.

— Лена?

От неожиданности едва не выронила бумаги, а потом вспомнила: у Гарета ключ, поэтому и вошёл без стука.

Не сочтя нужным ответить, — не меня же оскорбили! — подняла глаза и выжидающе уставилась на молодого человека. Как-то неудобно называть Гарета любовником, поэтому, по примеру девушек, продолжала представлять его молодым человеком. Кстати, он меня на два года старше.

— Лена, ты это специально?

Вместо того чтобы просить прощения, Гарет хмурился.

Пожала плечами — мало ли, о чём он, и вернулась к черновикам Майера. Нужно отложить самые громкие расследования и по ним сделать запросы в учебные заведения. Уверена, среди тех, у кого рыльце в пушку, есть некромант.

— Я пустое место, да?

Гарет сел рядом, крестив руки на груди.

— Я обижена, между прочим, — напомнила я. — Из-за тебя пришлось сгорать от стыда перед коллегами и навязываться начальнику. Думаешь, он обрадовался, узнав, что планы на субботу пошли коту под хвост? А мне, ой, как было приятно его уговаривать! И вдвойне приятно узнать, что на самом деле думает обо мне будущий муж. Как опера? Хотя бы слушали или целовались?

— Лена!

— Что Лена? Если я обжимаюсь с мужиками, то ты с бабами. Или двойные стандарты?

Гарет промолчал, а потом пробормотал:

— Давай не будем. Я тебе верю.

— Извинишься — и не будем.

Гарет шумно выпустил воздух и взял меня за руку. Пальцы погладили запястье и замерли на выемки ладони.

— Бросай эту работу, проживём. Видишь, что она делает? Отношения ведь важнее денег.

Не стала спорить насчёт последнего тезиса, но напомнила, кто виновен в нашей размолвке. Уж точно не работа!

Гарет вновь засопел, но извинился. Он признал неправоту, обещал не верить сплетням и предложил прогуляться.

— Или тебе это к завтрашнему дню нужно сделать? — Гарет покосился на ворох бумаг.

Покачала головой и отправилась переодеваться. Не то, чтобы я совсем простила Гарета, но он извинился, а это самое главное. Осталось только убедить его помогать, а не мешать работать. Можно подумать, ему дом не нужен! Я не желаю сидеть с детьми на съёмной квартире, я хочу собственное жильё. Оно же подспорье на чёрный день, в конце концов!

Мысленно представив себя начальником Отдела, кокетливо повязала на шею шарфик и вернулась к Гарету. Тот одобрительно кивнул и даже сделал комплимент.

Мы прогуливались вдоль набережной, когда до меня долетел крик газетчика. С некоторых пор я проявляла интерес к печатному слову, поэтому не пожалела пары рхетов на свежий выпуск последних новостей.

Одна из статей, увы, не стала неприятным сюрпризом. Мальчика, которой написал послание под окнами Карательной инспекции, нашли в лесу всего в паре часов езды от Нэвиля. Рядом с железнодорожным полотном. На первый взгляд — несчастный случай, но ушлые газетчики не уделили бы даже строчки смерти ничем не примечательного ребёнка. Увы, некромант остался верен себе: убил, забрал жизненную энергию и подбросил на рельсы. Чудовище без сердца!

Заметив, что я побледнела, Гарет вырвал у меня газету и прочитал заголовок.

— Мы должны туда поехать, — попросила я. — Сейчас, без полиции. Там могли остаться следы…

— Ничего там не осталось! — раздражённо ответил Гарет, скомкал газету и выбросил в урну. — Лена, сегодня выходной!

Кивнула, соглашаясь, но мальчик всё не шёл из головы. В итоге зашла в полицейский участок и попросила достать протокол осмотра места происшествия.

— Съездить хотите? — догадался дежурный.

Этот знал меня в лицо и догадывался, просто так чума по фамилии ишт Мазера в участок не зайдёт.

Гарет за моей спиной тихо взвыл, догадавшись, куда ветер дует.

Но я не побежала за детоскопом, не зашла к старшему инспектору, а попросила отвести себя в кафе-мороженое.

Щурясь от солнца, я доедала вторую порцию, когда завибрировал диктино. Отложив ложечку в сторону, ответила на вызов. Беспокоили из банка: на мою карточку поступил очередной платёж — оплата за ведьму. Вот за что люблю Карательную инспекцию, так это за оперативность!

На радостях решила покататься с Гаретом по реке. Ехать на озёра уже поздно, а для лодочной прогулки — в самый раз. Гарет предложил сплавать за пределы Нэвиля, посмотреть на гнездовья птиц. В Вертавейне по весне собиралось много пернатых. Кто-то пролётом, а кто — на всё лето. Попадались изумительные экземпляры, вроде хохлатых журавлей и ярких фламинго. Последние облюбовывали наши озера редко, но если уж появлялись, привлекали всеобщее внимание.

— Нехорошо у нас как-то выходит, — Гарет спустился на пристань и протянул руку, помогая мне. Каблуки застучали по деревянным сходням. Я старалась не оступиться, не угодить в щель. Вода в Адроне ещё прохладная, купание мне ни к чему. — Что ни неделя, то ссора. Никогда такого не было.

— Наверное, просто усталость, — предположила я.

— От чего? Или от кого? — Гарет пристально смотрел мне в глаза. — Лена, ты стала такая… Словом, раздражительная.