Ключ - Наталья Болдырева Страница 22

— Будь сделано. — Хозяйка прибрала монетки и скрылась в двери, судя по доносившемуся из-за неё гомону, ведущей на кухню.

Рокти откинулась к стене, принялась пристально рассматривать сидящих в зале. Я вынул из кармана кольцо странника. Потёр камешек, колупнул ногтем. Это был меленький трёхцветный аметист в оправе из потемневшего серебра. Перстенёк был очень мал и не налез бы мне и на мизинец. Размыслив, я снял цепочку с крестиком и нанизал перстенёк рядом. Едва я справился с застёжкой и спрятал нежданный амулет за пазуху, меня пребольно ткнули в бок.

Рокти сидела выпрямившись, подавшись вперёд, хищно прищурив изумрудные глаза. На губах играла торжествующая улыбка. Проследив её взгляд, я увидел на лестнице девочку.

Я узнал её мгновенно. Она оставалась той же, но всё же разительно переменилась. Черты лица утратили детскую мягкость, стали чуть-чуть резче. Ловкие и спорые движения ребёнка обрели плавность и гибкость. У меня будто двоилось в глазах. Я сморгнул и поднялся навстречу, когда стоявший за её спиной воин — двухметровый гигант с тяжёлым взглядом жёлтых, равнодушных глаз — коснулся её плеча кончиками пальцев. Её взгляд, обращённый ко мне, утратил неисчерпаемое спокойствие.

— Это тот человек, которого вы разыскиваете?

Услышав голос Вадимира, я закрыл глаза.

— Он самый.

Медленно повернувшись, я увидел капитана, из-за его широкой спины выглядывал незнакомец в сутане. Незнакомец смотрел на меня так, будто мы были отлично знакомы. Цепкие глазки впились в лицо. Он потирал большие мосластые руки, и кожа сухо шелестела.

— Еретик. Дьяволопоклонник. Убийца. Я могу забрать его, капитан?

— Нет.

Я с трудом отнял взгляд от лица незнакомца. Вадимир смотрел на меня с новым, живым интересом, склонив голову набок.

— Сказочки про бога и дьявола будете рассказывать у себя дома. Там в них охотней верят. Как и в истории о богатеньких колдунах, пригревшихся в столице Белгра, под самым носом у вашей хвалёной конгрегации по делам веры, а?

Монах ничуть не смутился, но, судя по всему, обрадовался возможности повздорить.

— Позвольте. Тогда зачем вам было предлагать свою помощь, если вы не собирались предать преступника в руки правосудия?

— Ц-ц-ц! — Вадимир повёл рукой, за спиной его появилась пара солдат. — Разве я говорил, что не собираюсь предать его в руки правосудия? Я вроде бы сообщил вам, что он — разбойник, грабитель с большой дороги, а может быть, даже атаман.

Рокти, очнувшись от удивлённого оцепенения, вскочила.

— Да что вы несёте, офицер?! Во всём только что сказанном нет ни слова правды!

Рокти сумела его удивить. Повинуясь едва уловимому жесту, солдаты замерли на полушаге.

— Вам-то до него какое дело?

Рокти напружинилась, её рука дёрнулась к поясу, глаза опасно сузились. Я подумал, сумею ли достаточно ловко и быстро вытащить так и оставшийся у меня нож? А главное — смогу ли воспользоваться им? Ладони сами вспомнили крупную дрожь рыжего тела.

— Этот человек — мой муж, он находится под защитой кланов!

— Это правда? — Вадимир был явно шокирован. Да и монах заметно удивился. — Это не может быть правдой, и… тем не менее… — Ещё секунду он пристально всматривался в бешено сверкающие глаза Рокти. — Извините, — обернулся он к монаху, — но, по-видимому, здесь моя власть кончается. Нам не нужны неприятности с кланами.

— Кланы, да? Знаете ли вы, капитан, что в чужой стране посол, снабжённый всеми верительными грамотами, является голосом своего короля? Защита преступника попахивает оскорблением королевской власти. А его величество Ссаром в безграничной своей терпимости не в силах будет снести подобное. Затрудняюсь предугадать, насколько далеко зайдёт он в своём гневе…

Вадимир прошёл вперёд, вдоль всего стола к дальнему его концу и уселся там, привалившись спиной к стене и положив одну ногу на лавку. Его солдаты расположились рядом.

— Кланы, ваше святейшество — наш форпост на границах. В том числе и на границе с Белгром. — Его ухмылка заслуживала эпитета «гнусная». — Нет. Нам не нужны неприятности с ктранами.

Рокти, вполне удовлетворённая, обернулась к монаху. С минуту они прожигали друг друга взглядами. Наконец, монах стиснул кулаки и процедил сквозь зубы:

— Великолепно! Я арестую этого человека сам!

Ещё не стих последний звук последнего слова, как трактир наполнился людьми в рясах. Они выходили из первого зала, кухни, спускались по лестнице. Каждый нёс в руках посох. Посетители поспешили убраться вон. Так же тихо и спокойно, как вошедшие в таверну монахи, купцы, охотники и мелкие лавочники подхватывали свои пожитки и, расплатившись с хозяйкой, исчезали в дверях чёрного хода, поднимались в свои комнаты. Остались только я, Рокти, Вадимир и его солдаты, монах, девочка и воин на лестнице, толпа чёрных да странник с учеником. Эти двое так и остались сидеть в уголке, наблюдая за происходящим.

Ласково улыбнувшись, Рокти обнажила клинок. Сталь зашипела, выползая из ножен. Не испытывая желаемой уверенности, я ещё разок подумал о ноже и подхватил со стола широкое деревянное блюдо для хлеба. Ближайший человек из свиты монаха подкинул посох, тот преломился, взлетев, и уже в следующее мгновение в руках у него оказались два коротких меча. Чёрные рясы — кто с посохом, кто с мечами — принялись сжимать полукруг, загоняя нас к стене.

Дальше события развивались молниеносно. Раздался короткий вскрик. Двое чёрных рухнули замертво, третий, опустившись на колени, вынимал из плеча миниатюрный метательный нож. Девочка уже держала в каждой руке веер новых стальных осколков. Не издав ни звука, желтоглазый перелетел через перила лестницы, упал сверху на двоих сразу. Огромный двуручный меч воина вылетел из ножен и помчался навстречу паре коротких мечей. Звонко запев, искрясь и сверкая, встретилась со сталью сталь. Началась схватка. Вспыхивали клинки, напирали люди. Понимая, что добрая сталь легко рассечёт мой импровизированный щит, я спешил нападать, раздавая удары направо и налево. Мельком я видел остальных. Рокти, схватившаяся с целой сворой. Девочка и воин, прикрывающие друг друга. Вадимир, раздобывший себе кружку пенного пива, и монах, скромно отступивший в сторонку.

Убить меня можно было раз двадцать. И тем не менее мне удалось свалить на пол троих и дезориентировать четвёртого — получив удар в ухо, он ушёл, пошатываясь, в сторону. Чёрные напирали массой, рядом со мной не сверкал ни один клинок, и только посохи больно били по ногам, когда я не успевал подпрыгнуть или увернуться. Они явно хотели взять меня живым, и они явно выигрывали. Рокти была загнана в угол, девочку и воина теснили к выходу. Меня отрезали от остальных. Пробиваясь на выручку к Рокти, я не заметил, как меня обошли сзади. Резкая боль в затылке, и я плавно опустился на пол. Чьи-то руки подхватили меня, и я скользнул в забытьё.

Мне снилось, будто я лежу в огромном зале и смотрю на потолок, уходящий в поднебесье. Надо мной склонилось заросшее бородой лицо, блестели тёмные пытливые глаза. Я вскинул руку, отогнать видение, оно мешало мне созерцать затейливую резьбу на этом бесконечно высоком потолке. Видение с громким стуком скатилось на пол.