Череп мира - Кейт Форсит Страница 22

Она из последних сил гребла к скалам, но ее на немыслимой скорости пронесло мимо них, увлекая к водопадам. В конце концов ее швырнуло на берег, и она умудрилась на миг зацепиться ногами за камень, что дало ей время наполовину вытащить его из воды. Потом ноги соскользнули, и ее утащило обратно в реку, но Изабо была сильной пловчихой, и ей удалось снова подплыть к берегу и выбраться в нескольких футах ниже по течению от того места, где наполовину в воде лежал рогатый мальчик.

Сама еле держась на ногах, она встала рядом с ним на колени и вытащила его обмякшее тело из воды, потом, обеими руками нажимая ему на грудь и вдыхая ему в легкие собственное дыхание, выдавила из него воду. Он мучительно закашлялся, выплевывая остатки воды, и она принялась растирать его холодные члены и выжимать воду из его волос и одежды, пытаясь высушить их при помощи своих способностей. Но сил у нее почти не осталось, и ей не удалось добыть ни капли тепла.

На берегу этой холодной бушующей реки не было никакого места, где можно было бы отдохнуть, поэтому им пришлось возвратиться по галерее назад, в тепло пещеры наверху. Изабо развесила их одежду сушиться у входа в самый большой туннель, откуда вместе с клубами дыма и пламени вырывался теплый воздух. Потом она сделала им жидкой каши из своих орехов и трав, его диких злаков и воды из бурлящего источника, жалея, что у нее нет ни капли меда, чтобы хоть как-то перебить ее солено-горький вкус. Поев, они прижались друг к другу, прикрывшись шубой Изабо, пока, наконец, дрожь мало-помалу не прошла.

— Благодарю тебя, — прошептал рогатый мальчик. — Я перед тобой в долгу.

Изабо покачала головой.

— Ты спас мне жизнь в горах, теперь я спасла твою жизнь. Ты ничего мне не должен.

Он кивнул, и они снова прижались друг к другу, ища утешения в этой близости. Повсюду вокруг вздыхала и булькала темнота, а в углах вспыхивало пламя, на несколько секунд озаряя причудливые кучи золы. Буба спала на колене у Изабо, поставив уши торчком и нахохлившись.

Проснулась Изабо несколько часов спустя. Лишь красноватое зарево из огненных туннелей освещало пещеру, и она некоторое время лежала и смотрела на их зловещее сияние, силясь проглотить тугой комок в горле. Они с мальчиком обследовали все остальные коридоры, и Изабо понимала, что теперь им придется бросить вызов более опасным маршрутам. Ее спутник проснулся чуть позже, и они в подавленном молчании собрались и пошли через пещеру, перекинувшись едва ли парой слов.

— Можно начать с этого, — сказала Изабо, махнув рукой в направлении того туннеля, который светился ярче всех. — Мы перепробовали все безопасные и легкие маршруты, так что не будем тянуть кота за хвост и поскорее с этим разделаемся.

Хотя мальчик и не знал этого выражения, он понял интонацию и пожал плечами. Ни один будущий хан'кобанский воин ни за что не позволил бы себе показаться менее храбрым и отважным, чем другой, в особенности если этот другой не был даже настоящим Хан'кобаном. Поэтому несмотря на зловещую красноту зарева, клубы черного дыма и угрожающий вид зияющего входа в туннель он без колебаний пошел впереди нее.

Жара ударила им в лицо, точно гигантский кулак, как только они вошли. По стенам и потолку метались огненные тени, и в глазах у них тут же защипало от едких испарений. Изабо немедленно пожалела о своей опрометчивости, но теперь уже не могла повернуть обратно, будучи в своем роде ничуть не менее гордой, чем маленький Хан'кобан. Они осторожно двинулись вперед, переступая через трещины в земле, из которых с шипением вырывался дым. Каждое дуновение ветра казалась пригоршней огня, брошенной им в лицо. Изабо закрыла рот клоком материи, оторванным от рубахи, и через миг ее спутник последовал ее примеру.

Они дошли до огненной ямы, в которой бурлил расплавленный камень. Черный на поверхности, он вздымался и булькал, точно пригоревшая каша, покрытая там и сям красными пузырями, взрывавшимися брызгами белого огня. По краям этого адского котла шел лишь узкий каменный выступ, по которому им пришлось пробираться, цепляясь за гладкую скалу негнущимися от страха пальцами. Им как-то удалось благополучно обогнуть это озеро лавы, и они с лихорадочно колотящимися сердцами поспешили прочь по туннелю. За спиной у них раздалось оглушительное шипение, и они, оглянувшись, увидели, как позади расцвела гигантская огненная арка. Если бы они в этот миг все еще находились на краю огненного котла, обоих неминуемо настигла бы страшная смерть.

Путь становился все более гладким и прохладным, пылающие трещины в скале попадались все реже и были все меньше. Изабо и рогатый мальчик быстро шагали, несмотря на усталость, а Буба летела перед ними, точно подхваченная ветром горстка серого пепла. Впереди блеснул свет, и они бросились бежать несмотря на притягивавшие их к земле тяжелые меха, салазки и усталость. Туннель вывел их в пещеру, все стены и пол которой были волнистыми, точно черный лед, где сквозь трещины пробивался слабый солнечный свет. Им пришлось ползти на четвереньках, вытаскивая то и дело застревающие салазки. Когда они выбрались наружу, жадно глотая свежий воздух, пьянящий, точно сливовое вино, в глаза им ударил ослепительный свет.

Они стояли на заснеженном склоне, уходившим вниз мягкими белыми складками, прекрасными, точно подвенечное платье банри. Солнце било им в глаза, поднимаясь по небу, ясному и голубому наверху и с мягкими кучами облаков, облепивших горизонт и походивших на еще одну горную гряду. Было очень тихо.

— Боги поглотили нас, — с благоговением в голосе сказал рогатый мальчик. — А теперь что нам делать?

Впервые за многие дни Изабо вспомнила странную загадку, которую Мать Мудрости сказала ей на прощание.

— Безмолвно ты мне скажешь мое имя,

Которое носить мне суждено отныне.

Неужто ты обязан говорить? Зачем тогда

Одно и то же повторяешь ты всегда?

— процитировала она.

Они переглянулись, потом мальчик очень медленно проговорил:

— Думаю, нам лучше разделиться, чтобы мы услышали то, что Белые Боги должны нам сказать, в одиночестве.

Изабо кивнула. Они пожали друг другу предплечья по обычаю Шрамолицых Воинов, потом сделали жесты пожелания удачи и прощания.

— Я не забуду тебя, — сказал он.

— И я тебя тоже, — ответила Изабо. — Жаль, что я не знаю своего имен, а то обязательно сказала бы его тебе.

— Возможно, скоро мы их узнаем, — отозвался он с тревогой и недоумением в голосе. Оба понимали, что прошли посвящение. И где же тогда был голос Белых Богов, называющий им их имена и тотемы?

Изабо смотрела, как он медленно брел по снегу, потом последовала его примеру, слишком усталая, чтобы пристегнуть к ногам свои салазки. Добравшись до небольшой рощицы, она уселась, прислонившись спиной к одному из деревьев и оглядывая долину. По ней, извиваясь, бежал Плач Богов, но она находилась слишком далеко от него и не слышала его рыдания. Все было тихо.

— Безмолвно ты мне скажешь мое имя,

Которое носить мне суждено отныне.