Янтарный единорог - Татьяна Гуськова Страница 22

– А куда отправишься ты, алди? – похоже, роль предводителя перешла к Крапиве.

– Меня зовут Дорн, или Котик, как тебе больше нравится, а отправлюсь я с вами, потому что мне тоже нужно увидеться кое с кем из льёсальвов, – Дорн многозначительно посмотрел на северянина.

– Раз уж мы идем все вместе, надо немного отдохнуть, потому что есть все равно нечего, – Крапива развернула захваченный из старого дома плащ и завернулась в него.

Только тут Хог почувствовал, насколько он устал. Короткий отдых в доме лесника, после боя с волкодлаками, совсем не освежил его, да и магическое забытье в старом доме с трудом можно было назвать сном. Северянин широко зевнул. Яррэ подхватила.

Котик усмехнулся и встал со своего места у костра.

– Вы тогда отдыхайте, а я поброжу вокруг, осмотрюсь и посторожу заодно.

– Тогда разбуди меня после полуночи, – сказал Хог, укладываясь возле костра.

Дорн с улыбкой кивнул и подкинул в костер несколько толстых веток.

Уснул Хог почти мгновенно, ему не помешал даже вопящий живот.

Когда он проснулся, было уже светло, мир окутывала прохладная пелена тумана. Крапива еще спала, завернувшись в плащ с головой, а над костром что-то булькало в маленьком котелке. Именно запах, исходивший от него, и разбудил северянина. У костра сидел Дорн и неторопливо помешивал в котелке большой деревянной ложкой. Хог не знал, чему удивляться больше: появлению котелка и прочей кухонной утвари или странно изможденному виду алди.

Заметив, что северянин уже пробудился, Котик кивнул ему.

– Иди умойся пока.

Хог последовал его совету. Когда северянин вернулся, Котик вручил ему ложку, велел следить за похлебкой и покормить Крапиву, когда та проснется, а сам улегся спать, попросив разбудить его прямо перед тем, как они соберутся ехать дальше.

Яррэ проснулась, когда туман немного рассеялся и над лесом появились первые солнечные лучи. Девушка сонно потерла глаза, а потом, открыв рот, уставилась на котелок.

– Откуда все это? – удивилась она.

– Об этом тебе лучше спросить у Дорна.

Поскольку похлебка была давно готова и Хогу было очень трудно оставлять ее в сохранности, они решили позавтракать и стали будить Котика, но тот только что-то пробурчал о том, что он уже съел свою долю, перевернулся на другой бок и натянул полу куртки на голову.

Когда они отправились в путь, Дорн так как следует и не проснулся. Он с сонным видом устроился позади Хога, и вскоре северянин почувствовал, что алди навалился на него всем весом и засопел. Хог боялся, что при каком-нибудь особенно резком скачке коня Котик свалится.

К полудню лес сменился округлыми холмами, которые украшали рощи стройных деревьев с серебристо-зеленой листвой. Гривастый радостно заржал и рванулся вперед еще быстрее, мощные копыта коня едва касались шелковистой травы, усеянной мелкими белыми и синими цветами.

– Здесь находятся владения зеленых эльфов, так что нужно быть поосторожнее, – обернулась к Хогу Яррэ. – Они, конечно, не так враждебны, как их собратья в Серебряном лесу, но чужаков тоже не любят.

Однако все прошло благополучно, и, когда лучи заката окрасили облака в багрянец, владения эльфов закончились. Впереди расстилалась бесконечно-бескрайняя степь, ровная как стол.

Хог почувствовал сзади шевеление, а потом хрипловатый со сна голос спросил:

– И где это мы уже?

Они остановились и стали располагаться на ночлег. Сегодня костер развести было не из чего, но летняя ночь была теплой, а перекусить они могли и всухомятку теми запасами, что где-то раздобыл Котик. Пока Дорн и Крапива спорили, как лучше сократить дорогу, Хог отошел от места стоянки чуть дальше в степь.

Высокая густая трава с жесткими колосьями поднималась ему выше колена, а кое-где доходила до груди. Хог видел такие бескрайние просторы только в море, впрочем, это травяное царство и походило на море. Колыхались под ветром верхушки травы, будто волны…

Гривастый бесшумно подошел сзади и положил голову на плечо задумавшемуся северянину. Хог погладил бархатные ноздри коня, тот фыркнул и пошевелил ушами.

Сторожить всю ночь опять вызвался Дорн. Никто не был против. Хог с Крапивой улеглись спать.

Разбудили их дикое ржание и топот копыт. Гривастый, которого Хог, перед тем как лечь спать, привязал на всякий случай, метался. Колышек, с таким трудом вбитый в твердую землю, грозил не выдержать неравного боя.

– Чего это он? – Хог и Яррэ переглянулись. Издалека, в ответ на призыв солового, раздалось серебристое ржание.

Крапива выругалась сразу на нескольких языках, причем в одном из них Хог с удивлением узнал тролличий.

– Эльфы! Это их лошадей почуял Гривастый!

– Но почему…

– Это остроухие все время выпускают ночью своих лошадей, чтобы сманивать животных у странников, которые проезжают мимо их владений. Как я могла забыть об этом!

Эльфийская лошадь двигалась бесшумно, она была похожа на лунный луч, белоснежная шерсть слабо мерцала в темноте. Гривастый замер, тараща глаза.

– Держи его!

Мужчина и девушка кинулись, вцепившись в недоуздок солового. Обезумевший от любовной страсти жеребец встал на дыбы, с легкостью подняв их в воздух, потом мотнул головой. Крапива улетела в сторону и покатилась по траве. Хог зацепился рукой за шею коня, подтянулся и оказался у него на спине.

Лучше бы он этого не делал. Веревка, удерживавшая Гривастого, не выдержала, и он прянул за кобылицей. Та белой тенью летела перед ними, изредка издавая призывное ржание. Гривастый тяжело дышал, из его ноздрей стали вырываться отчетливо видимые в темноте язычки пламени. Хог, вцепившись изо всех сил в золотистую гриву, старался не улететь со спины коня.

– Держись! – послышался откуда-то крик Дорна.

В плечи Хога что-то вцепилось, со страшной силой сдернув со спины Гривастого. Освободившись от ноши, жеребец с удвоенной силой продолжил преследование.

Северянина что-то несло по воздуху, хлопали большие крылья, впивались в кожу острые когти. Некоторое время ошеломленный человек висел неподвижно, а потом начал шевелиться, пытаясь освободиться от плена.

Его пленитель издал возмущенный возглас. Хог упал в траву, довольно сильно ударившись при падении, сверху его накрыло широким крылом. Хог, преодолев боль, вскочил и скрутил обидчика, благо тот был измотал переноской такого большого груза, как северянин. Темный клубок, состоящий из крыльев, когтей и горящих в темноте зеленоватых глаз, яростно зашипел и завертелся, но потом обессилено затих. Северянин еще сильнее прижал противника к земле, навалившись всем телом.

– Хог, отпусти! Это я – Дорн! – прошипела тварь каким-то нечеловеческим голосом. Северянин даже не сразу понял, что именно пытаются ему втолковать. Потом в ярком свете звезд Верхнего мира попытался рассмотреть, кого же он поймал. Больше всего пленник напоминал вампира, только какого-то странного, у него были сразу и крылья, и руки, ноги оканчивались чем-то похожим на птичьи лапы. Полуоткрытый рот обнажал острые клыки, но это не придавало ничего ужасного лицу, потому что в отличие от вампира у пленника действительно было лицо, красивое какой-то дикой нечеловеческой красотой, в нем отчетливо виделось сходство с лицом Котика.