Ночь Шрамов - Алан Кэмпбелл Страница 22

— Этот послабее будет, чем Гейн. — Голос Марка прозвучал неожиданно громко в тишине залы. Командующий наклонился ближе к Рэйчел и посматривал на ангела уголком глаза. Рэйчел молчала, безразлично уставившись в пустое пространство. Озадаченный, он откинулся на спинку стула.

Марк Хейл был той же хрупкой комплекции, что и сестра, но на этом, пожалуй, сходство заканчивалось. Командующий аэронавтов развалился на стуле, свесив руки. На смуглом лице замерло выражение скуки. Рядом с ним Рэйчел казалась бледнее мертвеца. Она напустила на себя чопорный вид и сидела с безупречно прямой спиной, хотя все в той же потрепанной кожаной одежде.

Пресвитер Сайпс всем телом оперся на кафедру, будто только она не давала ему упасть на пол, и вперил ввалившиеся старые глаза в черную яму. Рядом с ним помощник Крам сверкал как витрина ювелирной лавки. Он аккуратно сложил руки на коленях, а его вычищенная и надушенная лысина источала целый букет ароматов подобно флакону цветочных духов. Крам поймал взгляд Дилла и ехидно подмигнул.

Клетка с душами покачнулась на цепи, когда стражник остановился передохнуть и отдышаться.

Присутствующие на церемонии замерли в ожидании.

Пресвитер Сайпс уставился в пустоту под клеткой, в то время как Рэйчел, командующий и помощник сидели, погрузившись в собственные мысли. Свечи вздрогнули, когда по зале прокрался легкий ветерок. Тени дружно качнулись, словно ветви одного дерева. Время шло, и веки пресвитера начали постепенно опускаться.

Неожиданно помощник Крам прокашлялся, отчего Сайпс встрепенулся и снова открыл глаза. Он принюхался, нахмурил брови и пробормотал что-то невнятное.

Крам скорчил гримасу.

Пресвитер наконец сообразил, где находится, и подал знак стражнику, чтобы тот опускал клетку в отверстие. Бездна ждала. Едва клетка скрылась из виду, стражник закрыл затвор на лебедке. Раздалось жужжание, как будто шестеренки вращались в часовом механизме.

— Смерть, — провозгласил пресвитер, — всегда близко. Смерть есть промежуток между двумя вздохами. Смерть есть мгновение между ударами сердца. — Он наклонил голову и исподлобья оглядел собравшихся. — Когда Айен запечатала врата Рая, она обрекла нас всех на адские муки. Души праведных приговорены с тех самых пор влачить существование в черных тоннелях Айрил вместе с преступниками и нечестивцами…

Дилл стер костяную пыль с рукоятки меча. Отличное оружие — мощное и тяжелое, оружие, достойное архона храма Ульсиса. Со временем рука привыкнет к такому весу.

— …в бесконечных переходах, где по грудь утопают в крови источающие гной демоны и духи, полоумные, убийцы, негодяи, богохульники и шлюхи, души которых навеки потеряны…

Позолота начала облезать с рукоятки. Дилл провел пальцем по гладкому металлу. Позолота или золото, старые мечи все равно на порядок лучше новых.

— …злоба Айен лишь придала сил Лабиринту. Питаемая душами, что по праву не принадлежали ей, Айрил ожила. Она хитра и коварна…

У старинных мечей есть душа, личность, а сталь всегда можно заточить.

— …даже в этот самый момент она пытается найти дорогу в наш мир. Ее старший сын Ульсис искал пути ее свержения…

Надо попросить священников наточить меч. Теперь, когда Дилл полноправно состоял на службе в храме, им придется прислушиваться к нему.

— …сотню лет длилась битва за небеса. Легионы ангелов были свергнуты и пали в бездну, что лежит теперь под храмом… чтобы провести вечность в заточении…

Рукоятку тоже можно заменить, поставить другую, более пригодную для боя. Может быть, дипгейтские кузнецы сумеют сделать что-нибудь в духе Девяноста Девяти…

— …Ульсис даровал нам спасение в бездне… Вот уже три тысячи лет доверяем мы ему наши души. Мощная армия собирает силы в Дипе… Чтобы в один день вернуться к вратам небесным и… Дилл?

…но не слишком похоже. Пусть используют его идею: рукоятка с фигурой орла или песчаного ястреба. Нужно будет сделать пару набросков сразу после церемонии.

— Дилл, я тебе еще не надоел?…

Дилл вздрогнул. Все это время он стоял, праздно любуясь позолоченной рукояткой. Ангел очнулся и напустил на себя вид торжественно-мрачного внимания.

Глаза пресвитера блеснули.

— Если бы Ульсису удалось одержать победу, наш мир был бы сейчас совершенно иным. — Лицо Сайпса приняло серьезный вид, и он дал голосу чуть отдохнуть, прежде чем продолжил речь. — И теперь, стоя пред вратами в город Дип, приносим мы эту освященную кровь в дар Ульсису, старшему сыну Айен, Богу Цепей и Хранителю Душ.

Ветер вырвался из отверстия в полу и раздул огонь свечей. Тени бросились в яму и отскочили назад. Дилл уставился в пропасть, но ничего не мог разглядеть, кроме беспокойной темноты.

Пресвитер Сайпс перегнулся через кафедру, крепко вцепившись кривыми пальцами в деревянные края. Голос его наполнял пространство.

— Забери кровь эту у Айрил! Освободи заточенные души! Позволь им вступить в ряды твоей армии! Поднимись из бездны, дабы отворить ворота Рая!

Чугунные шипы плясали на высоких стенах. Цветочный аромат сгустился и будто вытеснил воздух из легких, так что стало трудно дышать. Уходившая в глубину ямы цепь тряслась, металл скрипел и скрежетал. И вдруг неожиданно все прекратилось.

Дилл вздохнул. Из отверстия поднялась пустая клетка. Люк на дне конструкции со скрипом раскачивался и бился о заднюю ось.

Пресвитер Сайпс вышел из-за кафедры и приблизился к савану генерала Хейла. Опустил руку на тело и сказал:

— Эдвард Хейл сложил свою жизнь, защищая все то, что мне дорого. — Он поднял голову и взглянул в пустое пространство между Рэйчел, Марком и Диллом. — Теперь Марк примет на себя защиту города. А Рэйчел…

Марк Хейл торжественно внимал речи пресвитера, но Рэйчел закрыла лицо руками. Когда она подняла глаза, на ее щеках заблестели слезы. Завидев это, Крам не смог скрыть удивления, однако пресвитер как будто ничего и не заметил — он поправлял складки рясы.

Сейчас Рэйчел казалась еще меньше. Дилл слабо улыбнулся ей. Может быть, она просто не до конца понимает: смерть — радостное событие. Генерала Хейла теперь захоронят в пропасти, а его освобожденная душа присоединится к легионам Ульсиса. Слезы в такой момент — выражение эгоизма и безверия. Дилл все это знал, тем не менее вспомнил слезы, которые не смог сдержать, когда на церемонии у края пропасти лежал его отец. Старый пресвитер точно так же не заметил тех слез. Он точно так же поправлял рясу.

Стражник сбросил тело генерала в яму.

Размышлять обо всем этом дальше не было времени: Диллу еще предстояла порка.