Сказание о страннике - Дэвид Билсборо Страница 22

Болдх умолк. До сих пор ему нравилось подшучивать над жрецом, однако теперь, глядя в его пылающие угольно-чёрные глаза, он подумал: не превратит ли Финвольд его в соляной столб.

Но тут напряжение спало, и жрец стремительно вышел из комнаты. Болдх встал, закрыл за ним дверь и подошёл к окну, вдыхая «букет ароматов» рыбы, навоза и всевозможных специй.

«Святошам до меня ни в жизнь не добраться», — подумал он, невесело улыбаясь.

* * *

— Вас ждут снаружи.

Вздрогнув, Эппа очнулся. Даже в кладбищенской тишине погружённого во мрак храма он не услышал приближения Несущего Свет, который теперь стоял рядом с ним. Всё это время старый жрец неистово молился своему красноглазому богу. Старик не произносил слова вслух, как другие; его обращение к богу было тайным, чтобы никто не услышал. Эппа так глубоко погрузился в молитву, что, вырванный из транса собратом по вере, испытал шок от возвращения в мир живых.

— Кто это? — сбивчиво спросил старый жрец, подслеповато щурясь на облачённую в серую хламиду фигуру. — А, ты, Томмас...

В храме было тихо, темно и холодно. Словно в первый раз Эппа увидел огромные деревянные колонны, поддерживающие высокий потолок; посыпанные камышом каменные плиты; простенький алтарь, украшенный множеством покрытых паутиной ликов, священных предметов и неровными рядами свечей из овечьего жира, которые давали слабый свет. На какой-то миг храм, в котором он страстно молился уже много лет, показался незнакомым. Эппа словно очутился в ином мире.

— Томмас, сколько сейчас времени? Я, должно быть, здесь давно.

— Только два часа после полудня, — ответил Несущий Свет, со смутным интересом изучая старческое лицо жреца-чародея. Хотя долго беседовать с ним желания не испытывал.

— Да... Хорошо. Что ты мне сказал вначале? — переспросил Эппа.

— Вас хотят видеть, — повторил Томмас. — Мужчина ждёт снаружи.

Несмотря на растерянность, Эппа заметил некоторое смущение в голосе собрата.

— Хочет меня видеть? — Старый жрец был сбит с толку. — Почему же ты не привёл его сюда?

— Он отказывается войти в храм, Эппа. Это — Лесовик.

— Лесовик? Хочет видеть меня? Зачем?

— Он... не сказал. Только просил привести вас. По-моему, он немного взволнован.

— Странно. Чего он от меня хочет? Скажи, что я выйду через минуту. Спасибо тебе, э-э... Томмас.

Несущий Свет быстро ушёл. Эппа расправил одежду и двинулся вслед за ним.

«Лесовик? — думал он. — Что происходит?»

Торка был примечательной фигурой, и хотя его хорошо знали в городе, видели там довольно редко. Иногда он неожиданно появлялся по каким-то своим делам, будто бы связанным с загадочными таинствами, и визиты неизменно заканчивались длительными возлияниями в «Погоне». Но большую часть времени Лесовик проводил в чащах.

Эппу не удивило, что торка не стал входить в храм. Как жрец языческого культа природы, послужившего источником всех местных суеверий и страхов, которые кунаизм пытаилсь побороть, Лесовик ни за что бы не вошёл в храм бога, отринувшего и изгнавшего старую веру.

Дойдя до открытой двери храма, Эппа увидел ожидавшего его колдуна, чей силуэт казался чёрным на фоне яркого дневного света. С накинутой на широкие плечи ощетинившейся волчьей шкурой, Лесовик больше походил на животное, чем на человека. Несмотря на подбитый овчиной плащ, Эппа задрожал. Даже презрение жреца к старой религии не смогло унять эту дрожь.

Эппа вышел из храма, оставив дверь открытой. И первое, что он заметил, был запах незнакомца, более резкий, чем на скотобойне. Под волчьей шкурой колдуна виднелась грязная рубаха до колен из кожи какого-то животного, подпоясанная пеньковой верёвкой с болтающимися на ней костяными амулетами. Эппа едва мог различить, где заканчивалась одежда и начинался человек.

Их взгляды встретились: маленькие, водянистые глаза старика, затуманенные сумраком и дымом храма, и пронзительный, даже дикий взор человека леса. Оба жреца молча рассматривали друг друга. Взаимное любопытство несколько смягчало пренебрежение и враждебность.

— П-по-моему, мы встречаемся впервые, — нерешительно начал Эппа, не зная, какое из имён колдуна выбрать.

Лесовик смотрел на своего противника и удивлялся: как такие маленькие, невзрачные служители смогли завоевать разум и сердца рослых и сильных жителей Нордвоза? Он сделал глубокий вдох, словно пытаясь оттянуть начало разговора.

— Приветствую тебя, южанин. Я — проводник духа Земли в этих краях. Моё имя сокрыто, моё истинное имя; ты можешь называть меня Лесовиком. Конечно, ты уже слышал обо мне под другими именами.

— Верно. — Эппа тихонько рассмеялся, вспоминая наиболее выразительные прозвища торки, данные горожанами.

Лесовик не разделил его веселья, и смех жреца сменился покашливанием.

— Итак, Лесовик, Что я могу для тебя сделать?

— Ты, южанин, очевидно, решил, что я пришёл бы к тебе, только если бы мне понадобилась помощь? — ответил колдун. — Напротив, я здесь, чтобы помочь тебе.

— Серьёзно? — В голосе Эппы слышалось сомнение.

— Я прочёл руны, — начал торка, но тут же был оборван жрецом.

— Нет, спасибо, никаких рун. Предложи кому-то другому.

— Жрец! — Лесовик почти рычал. — Я пришёл предложить помощь, не требуя ничего взамен.

— Извини, — снисходительно ответил Эппа. — Продолжай, пожалуйста.

— Сегодня утром, — начал Лесовик, — я получил послание от своего бога, послание... На что ты уставился?

Эппа резко поднял глаза и встретился взглядом с колдуном.

— Извини, — сказал он, испытывая неловкость. — Продолжай.

По-правде, он пристально смотрел на ноги Лесовика, пытаясь сквозь дыры в протёртых онучах разглядеть шерсть и когти на ногах торки, по мнению людей, «украшающих» шаманов.

— Послание, — тем временем продолжал колдун, — направило меня на поиск человека, которого, как я теперь знаю, зовут Болдх.

— Болдх? — подозрительно переспросил Эппа. — Какое тебе дело до Болдха?

— Как оказалось, серьёзное, — усмехнулся Лесовик. — Мне было сказано, что в ближайшие несколько недель этот человек станет главным звеном в цепи грядущих событий. Он двинется в поход, который определит судьбу мира.

Эппа немного успокоился. «Вот хитрюга, — подумал он. — Наверное, какой-нибудь наёмник болтал о походе в таверне, а торка решил подзаработать».

— Это всем известно.

— Верно, — продолжил колдун, — но, как я сказал сегодня Болдху...

— Ты видел Болдха? — прервал его Эппа; вытаращенные глаза и выдвинутая челюсть сделали жреца похожим на терьера. — Что даёт тебе право вмешиваться в дела, которые тебя не касаются?

— Не касаются? — запальчиво воскликнул Лесовик. — Судьба мира меня не касается? При всей самонадеянности... Это касается нас всех, жрец, и не только тех, кто жаждет власти.