Щит судьбы - Дэвид Аллен Дрейк Страница 22

И не только он. К счастью, Баресманас пришел им на помощь.

— Не бойтесь, друзья, — сказал он и улыбнулся. — У моего племянника два ящика набиты этими кубками.

Затем он весело показал на пол.

— К тому же, если вы все-таки их уроните, они навряд ли разобьются. На таком толстом ковре.

Четверо римлян посмотрели на ковер. На самом деле он был настолько плотным, что предложенные им подушки вообще-то казались излишними.

Куруш, сидевший с другой стороны стола напротив Велисария, нахмурился. Не в раздражении, просто в удивлении.

— В чем проблема? — спросил он. Как и большинство персов благородного происхождения, он бегло говорил на греческом, правда, с акцентом.

Баресманас усмехнулся.

— Не все, племянник, привыкли пить вино из царских кубков. — Молодой перс уставился на кубок, который держал в руке.

— Из таких? — Он поднял глаза на дядю. — А они очень ценные?

Все четверо римлян расхохотались вместе с Баресманасом. Возможно, так смеяться было и недипломатично, но они не могли удержаться. К счастью, Куруш оказался приветливым и любезным малым, и ему были не свойственны надменность и чопорность большинства персов благородного происхождения. Мгновение спустя он сам рассмеялся.

— Боюсь, я не очень-то обращаю внимание на подобные вещи, — признался он и пожал плечами. — У меня полно слуг и они занимаются этими вопросами. — Затем он широким круговым жестом обвел помещение. — Но — пожалуйста, пожалуйста! Пейте! Наверняка вы все умираете от жажды после путешествия по пустыне.

Слова Куруша сняли все колебания. Все четверо римлян сделали по большому глотку из кубков. И поняли: вино великолепно. Правда, их это не особо удивило.

Велисарий воспользовался тем, что все наслаждаются вином, и внимательно оглядел Куруша. Как он уже знал от Баресманаса, император Хосров назначил Куруша ответственным с персидской стороны за связи с Велисарием и римскими силами.

По оценке Велисария, благородному персу было на вид лет двадцать пять. Молодой человек оказался высоким и стройным, с узким лицом и довольно нежными чертами.

На первый взгляд он напомнил Велисарию суперобразованных афинских эстетов, которых полководцу время от времени доводилось встречать. Эти молодые люди с томными взглядами не могли произнести ни одного предложения, не разбавив его двумя или тремя цитатами из классиков. На мир они смотрели непрактично — и это еще мягко сказано.

Сходство подчеркивалось одеждой Куруша, вернее, тем, как он ее носил. Сама одежда была дорогая и умело сшитая. Кстати, подобную носили и афинские эстеты, поскольку все они относились к аристократии, а не к пастухам. С другой стороны, Куруш, как и афинские эстеты, казалось, совершенно не видел цветов различных предметов одежды — они абсолютно не сочетались, да и сами отдельные предметы другой человек не стал бы надевать одновременно.

Однако при ближайшем рассмотрении первоначальное впечатление несколько изменилось. Руки Куруша, хотя и с тонкими пальцами, казались сильными. И Велисарий понимал значение мозоли на большом пальце правой руки. В отличие от римлян, натягивающих луки тремя пальцами, персы обычно использовали один большой. Велисарий также обратил внимание на то, как Куруш двигается. В его шагах, жестах, даже выражении лица присутствовала какая-то нервозность или нервная торопливость. Он чем-то напоминал породистого жеребца перед забегом, горящего желанием ринуться вперед. Походка, жесты и выражение не имели ничего общего с вялостью и апатичностью эстетов.

Наконец глаза. Как и у большинства персов, и большинства афинских эстетов, у Куруша были карие глаза. Но во взгляде никто не заметил бы туманности, он всегда оставался четко сфокусированным. Несмотря на молодость, у перса уже начали появляться небольшие морщинки вокруг глаз. И эти морщинки возникли не от изучения поэзии в Афинах при свече. Они появляются от изучения местности под палящим жестоким пустынным солнцем.

Поставив кубок на стол, Куруш первым делом обратился к Маврикию.

— Насколько я понимаю, ты командовал римскими силами на горе, во время сражения под Миндусом.

Маврикий кивнул.

Куруш покачал головой.

— Наверное, вы смеялись над нами, когда мы пытались въехать на лошадях по склону. Кажется, его создал сам дьявол!

Маврикий колебался, оценивающе оглядывая перса. Затем пожал плечами.

— Вам следовало бы спрыгнуть на землю. Тогда вы добились бы большего.

Куруш улыбнулся. Довольно весело.

— Это я понял на собственном примере! Моего коня убили подо мной практически у подножия. Вначале я страшно ругался, проклинал фортуну. Но, как мне кажется, именно это спасло мне жизнь. На своих двоих я мог прятаться за валунами. Ведь даже ваши стрелы не могли пронзить те валуны!

Куруш снова покачал головой.

— Меня предупреждали… — он кивнул на Баресманаса. — Мой дядя предупреждал, что никто в мире не пользуется такими мощными луками, как римляне. Римские катафракты. Я внимательно отнесся к его предупреждению. И всегда слушаю этого опытного человека. Но тем не менее я не предполагал, что стрела может пройти сквозь броню моего коня.

Затем он нахмурился.

— Однако стреляете вы медленно. Вы в самом деле считаете, что это окупается?

Велисарий с трудом сдержал смех. Хмурился молодой перс не враждебно. Ни в коей мере. Выражение лица Куруша в эти минуты напоминало полководцу выражения лиц молодых эстетов, размышляющих о плюсах и минусах двух стилей лирической поэзии.

Маврикий пожал плечами.

— Не думаю, что на вопрос можно ответить чисто военными терминами. Дело также в национальном темпераменте. Вы, персы, прекрасно стреляете из седла. Не думаю, что в этом римляне когда-то смогут с вами соревноваться. И зачем пытаться? Лучше сконцентрироваться на том, что мы делаем хорошо, вместо того чтобы стать второсортной копией персов.

Куруш кивнул.

— Отлично сказано. — Молодой перс вздохнул. — В любом случае это, вероятно, спорный вопрос. Ведь новые адские изобретения Малва все изменили.

— А ты видел их в действии? — спросил Велисарий. Куруш скорчил гримасу.

— О, да. Даже целых три раза. Я участвовал во всех сражениях против завоевателей на открытой местности до тех пор, пока мы не решили отступить и занять оборонительные позиции в Вавилоне.

— Опиши мне, пожалуйста, как шло вторжение, — попросил Велисарий. Затем кивнул на Баресманаса: — Твой дядя прекрасно представил картину в общем и целом, но он не был непосредственным участником событий. Мне нужно побольше деталей.

— Конечно, — Куруш осушил кубок и взял одну из небольших амфор, стоявших на столе. Он начал говорить, пока подливал себе еще вина.

— Флот малва состоял из нескольких сотен кораблей. Многие из них были просто гигантскими. Я сам не моряк, но мои подчиненные, имевшие какое-то отношение к морскому делу, сказали мне, что эти огромные суда имеют водоизмещение по меньшей мере в тысячу тонн.