Анабиоз. Город страшных снов - Ежи Тумановский Страница 22

Берег пруда плотно зарос кустами и высокой травой, из которой погибшими кораблями поднимались первые этажи нескольких недостроенных зданий. Пересекая последнюю асфальтовую дорогу, идущую вдоль береговой линии, приятели спугнули зайца.

— Вот тебе еще один источник пропитания, — весело сказал Макс, тыча копьем в ту сторону, где за ушастым грызуном сомкнулись высокие зеленые стебли.

Сам пруд, казалось, совсем не изменился. Километры водного пространства до другого берега, темные с бурым отливом из-за красного неба, невозмутимо рождали на пару с ветром бесчисленные волны, отправляя их с наказом погибнуть, но шлепнуть напоследок изо всех сил пологий берег. Вдали невозмутимо горбатились поросшие лесом сопки предгорий Уральского хребта.

— На том берегу вчера кто-то жег костер, — сказал Егор, останавливаясь среди зарослей ивняка в десятке метров от воды. — Я с балкона видел.

— Если все обстоит, как ты навычислял — так и должно быть. Люди в городе есть. Кстати, вот тебе вариант поиска народа, чтобы ноги не мозолить и собак не бояться: забраться вон на ту стройку, перегородить проходы и запалить дымный костер. Все, кто увидит — будут приходить.

— Отличная идея, — удивленно сказал Егор. — И простая, как репа. Класс! Так и сделаем, наверное. А пока — к воде!

На берегу было заметно прохладнее. С воды задувал ветер. К постоянному шуму листвы добавился ритмичный плеск волн. На противоположном берегу из-за стены зелени не было видно почти ничего, кроме поднимающихся в небо труб разного диаметра.

Вода и впрямь оказалась чистой. И очень холодной. Но Егора такая мелочь остановить уже не могла: выбравшись на узкую полосу песка, отделявшую заросший травой берег от воды, он бросил корзинку, копье и начал раздеваться.

— Хорошо, я покараулю, — с сарказмом произнес Макс, опуская свою корзину рядом и усаживаясь. Свое копье он из рук не выпустил. — А если что — сиди в воде. Собаки к тебе не полезут.

Раздевшись догола, Егор осторожно побрел по мелководью. Ощущение текучей прохлады, обволакивающей ноги, оказалось настолько сильным и приятным, что он, не обращая внимания на холод, быстро зашагал на глубину. Странно, но едва оказавшись в воде, Егор почувствовал, как ослабевает ставшее уже привычным внутреннее напряжение. Зайдя по пояс, он плашмя бросился вперед и с головой погрузился в очищающий холод. На душе стало хорошо и спокойно. Несколько секунд абсолютного блаженства разбудили его окончательно. Вынырнув и шумно отряхнувшись, Егор помахал Максу рукой и поплыл вперед, далеко выбрасывая руки и наслаждаясь каждым движением. Быстро устав, вернулся, вышел на берег и нарвал какой-то мягкой травы.

— Ну что, как оно? — поинтересовался Макс с любопытством.

— Сейчас помоюсь — и сам полезай. Это непередаваемо!

Снова забравшись в воду по шею, Егор долго с наслаждением растирался травяной мочалкой, смывая с себя многолетнюю грязь. Потом не выдержал искушения и снова устроил заплыв. Удалившись от берега на добрую сотню метров, он перевернулся на спину и огляделся. Вся видимая береговая линия представляла собой сплошные заросли камыша, осоки, ивняка и мелких кривых березок.

У жалких остатков наполовину занесенных песком и землей пирсов не было видно и следа многочисленных яхт, ходивших когда-то под парусами по всей акватории. В той стороне, где плотина Верх-Исетского завода скупо сбрасывала часть своих водяных богатств в русло Исети, виднелись остовы заводских корпусов, а за ними на фоне красного неба чернели похожие на гнилые зубы «свечки» высотных зданий.

Как следует осмотревшись и окончательно замерзнув, Егор поплыл к берегу. Вскоре под ногами появилось дно, и он медленно зашагал, преодолевая сопротивление воды. Максу, по всей видимости, стало завидно: он разделся до трусов, искупался, замочил в воде все свои шмотки, кроме куртки, и сразу стал их отжимать…

Парни появились на берегу совершенно неожиданно. Их было четверо. Егор лишь на несколько секунд отвернулся, чтобы еще раз посмотреть на трубы и градирни Верх-Исетского завода, а когда снова повернул голову в сторону Макса, вокруг того уже стояли темные фигуры.

— Привет, — сказал Макс, пытаясь подняться на ноги, но его тут же ударили, принуждая оставаться на земле.

Все четверо были вооружены ружьями и обрезами.

Егор сделал несколько быстрых шагов в сторону берега, но остановился, понимая, что ничего сделать все равно не сможет. Один из чужаков коротко взглянул в его сторону и отвернулся. Стало понятно: нападавшие Егора видели, но в расчет не принимали.

— Мужики, вы чего? — подал голос Макс. — Мы такие же, как вы…

— Заглохни, — скучающим голосом сказал один из парней. — Стволы, патроны есть?

Егор, решившись, продолжал медленно идти к берегу. Он пытался придумать, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Его начинало мелко трясти от страха и холода. Ничего путного в голову не приходило.

Нападавшие были одеты в одинаковые новенькие кожаные куртки и темные штаны. Все они были коротко стрижены, выглядели по-спортивному подтянуто.

— Да у вас и так со стволами порядок, — зло сказал Макс. — А за тупой наезд ответить придется…

От удара тяжелым ботинком, он скорчился на траве. И его продолжали пинать с двух сторон.

— Вы чего… Погодите! — растерянно крикнул Егор.

Один из чужаков повернулся в сторону Егора и насмешливо бросил:

— Замри, нудист хренов.

Макса перестали пинать. Один из парней поднял с земли корзину с продуктами.

— О, водяра и закусон, — сказал он с радостным удивлением в голосе. — Вот это повезло. Может, как на окраину выберемся, забухаем напоследок, перед дорогой-то.

— Еще что интересное есть? — обратился другой к Максу, который, держась ладонью за грудь, медленно переворачивался на бок. — Ты давай быстрее сопли жуй, а то я сегодня еще ни одного придурка не замочил. И это меня печалит.

— Сейчас-сейчас, сейчас скажу, — медленно ворочаясь, как пьяный, вяло бормотал Макс, но Егор отчетливо понимал: приятель готовится к броску.

Что может сделать Макс с противником в партере, Егор видел не раз. Но теперь шансов у него против четверых вооруженных грабителей не было в принципе. Еще несколько секунд, и он сломает пару-тройку рук и ног, а потом ему прострелят голову…

— Эй, вы, меня послушайте! — с остервенением выкрикнул Егор, останавливаясь и упирая руки в бока.

Все четверо с удивлением повернулись в его сторону. На их одинаково худых серых лицах отчетливо читалась одна и та же мысль: как может какой-то голый червяк так разговаривать? Несмотря на незавидное положение, от этой картины Егор чуть не усмехнулся, ощущая, как уходит чувство страха.

— Забирайте что хотите, вместе с корзинами, — громко сказал он, отбрасывая в сторону использованную растительную мочалку. — Взамен, мы хотим лишь узнать то, что вам известно. Информация нужна, понимаете?