Пес Войны. Воин духа - Ерофей Трофимов Страница 22

— Где мой сын? — снова спросила она, отложив бутылку и расправляя джинсы.

Ответить парень не успел. В коридоре послышались тяжёлые шаги, и в дверях появился огромный, звероподобного вида детина, заросший шерстью по самые глаза. Удивлённо посмотрев на лежащую девушку, он перевёл взгляд на стоящего рядом агента и удивлённо спросил:

— Что тут случилось?

— Она убила её, — мрачно ответил агент.

— Как это? — не понял громила.

— Не знаю. Сэнди вошла в каюту, а я страховал в коридоре, как положено по инструкции. Судя по тому, что я успел заметить, эта тварь ударила её ногой в лицо.

— Не в лицо, а в подбородок, кретин, — прорычала в ответ Салли, застёгивая джинсы и снова усаживаясь на койку.

Теперь, попив воды, она чувствовала себя намного лучше, и если уж, едва очнувшись, она сумела ударить правильно, то теперь готова была убить любого. Удивлённый громила, присев на корточки, тщательно ощупал челюсть, шею и затылок убитой. Медленно выпрямившись, он растерянно покачал головой и, повернувшись к Салли, сказал:

— Сломана челюсть в двух местах, сломан позвоночник в основании черепа и разбит затылок. Чтобы убить человека таким ударом, нужно знать, куда именно его нужно наносить. Кто тебя научил?

— Я закрытый агент АНБ, — пожала плечами Салли.

Объяснять этому громиле, что подобным приёмам в агентстве не обучают, а она уже пять лет тренируется у собственного мужа, Салли не собиралась. Но громила оказался не так-то прост. Войдя в каюту, он остановился в дверях, качнул головой и ответил:

— Не вешай мне лапшу на уши, девочка. Таким приёмам в агентстве не учат. Тот, кто поставил тебе этот удар, был настоящим мастером. Кто он?

— Мой муж. Бывший наёмник по прозвищу Араб, — ответила Салли, дерзко вскидывая подбородок. — Очень скоро ты о нём услышишь. Думаю, он назовётся, когда будет вас убивать.

— Араб? — удивлённо переспросил громила, бросая на стоящего за спиной агента быстрый взгляд. — Погоди, это мужик сорока с лишним лет, среднего роста, седой, с длинными волосами и шрамом на левой щеке? Он ещё хромает на левую ногу.

— Он самый. Только теперь он избавился от хромоты и здоров, как и раньше, — с усмешкой ответила Салли.

— Араб — твой муж? — продолжал допытываться громила.

— Да, он мой муж и отец моего ребёнка. Так что, если хотите жить, лучше немедленно верните нас обратно на остров.

— Очень интересно, — протянул громила, медленно разворачиваясь к агенту. — И почему я раньше этого не знал?

— А что бы изменилось? — ответил тот, судорожно сжимая пистолет.

— Всё. Начиная от самого контракта до условий его оплаты, — зарычал в ответ громила и, стремительно выскочив из каюты, кинулся куда-то по коридору.

— Проклятье, — мрачно проворчал агент, пытаясь захлопнуть дверь каюты, — лучше бы тебе держать язык за зубами.

— Помечтай, покойничек, — фыркнула в ответ Салли.

Захлопнув дверь, агент кинулся следом за громилой, бросив напарницу лежать в коридоре. Порадовавшись своей маленькой победе, Салли снова принялась изучать наручники и содержимое своих карманов. Как и следовало ожидать, там ничего не было. Захватившие её люди знали своё дело, тщательно проверив каждый шов её одежды.

Задумавшись, она неожиданно вспомнила, как пару лет назад, показывая ей очередной смертоносный приём, Араб рассказал, что умеет просто скидывать наручники с запястий, и даже несколько раз показал, как это делается. Но вся беда в том, что его суставы были подготовлены к подобным фокусам. Всю жизнь занимаясь восточными единоборствами, он умел совершенно спокойно вынимать кости из своих суставов, смещая браслет по кисти, после чего, одним резким движением вставлял их на место, сжимая кулаки. Тогда она очень небрежно отнеслась к его предложению обучиться этому приёму. Будучи честной перед самой собой, она должна была признать, что просто пожалела собственные руки. За время жизни с Арабом она вдруг поймала себя на том, что ей стало нравиться ухаживать за своим телом. Раньше, будучи оперативным полевым агентом, она не могла позволить себе длинные ногти и хороший маникюр, но с тех пор как ребёнок подрос, она начала ухаживать за руками. И именно это заставило её в очередной раз не послушаться мужа, хотя Араб старательно убеждал её, что на форме и коже рук это не отразится.

И вот теперь она сидела на узкой койке, прикованная к ней наручником, и тихо ненавидела саму себя и собственное упрямство. Наконец, встряхнувшись, она взяла себя в руки и, подумав, принялась вспоминать правильный порядок изъятия костей из суставов. Это было больно. Очень больно. Сцепив зубы, чтобы не заорать, она старательно высаживала себе суставы, стягивая наручник. Но вот раздался тихий лязг, и сброшенный браслет закачался на дуге койки. Вправив кости, она с трудом перевела дух, глотнула воды и облегчённо вздохнула. У неё получилось. Мрачно покосившись на медленно раскачивающийся наручник, она вдруг поняла, что у её благоверного на снятие двух браслетов уходило меньше времени, чем она провозилась с одним. Араб каким-то неуловимым движением умудрялся выскальзывать из них. У неё же, после такого эксперимента, кисть руки чувствительно ныла, и Салли не была уверена, что сможет кому-то как следует врезать, если потребуется.

Быстрыми движениями размяв руку, она осторожно поднялась с койки и, подойдя к двери, попыталась медленно повернуть ручку. Как и следовало ожидать, дверь была заперта. Даже несмотря на удивление и растерянность, приходивший агент был профессионалом. Но свобода, даже в столь ограниченном пространстве, имела свои преимущества. Понимая, что, попав в столь паршивое положение, она должна быть в форме, Салли принялась старательно проделывать упражнения на разминку. Как следует разогрев мышцы и связки, она допила остатки воды и, усевшись на койку, принялась внимательно изучать место своего заточения. Ещё в академии им старательно внушали, что, оказавшись в незнакомом помещении, нужно тщательно запомнить расположение всех находящихся там предметов, ведь любой из них можно использовать как оружие. Но не в этот раз. Вся обстановка каюты, состоявшая из койки и тумбочки, была крепко прикручена к палубе. Даже небольшой иллюминатор, плотно закрученный на крупные медные гайки, был закрашен белой краской и почти не пропускал света. Дверца тумбочки была старательно прикручена шурупами, и открыть её можно было только при наличии отвёртки и солидного запаса времени.

Убедившись, что использовать в качестве оружия нечего, она снова уселась на койку, выпрямилась и закрыла глаза. Выровняв дыхание и успокоившись, она начала медитацию. Эти приёмы она выучила у Араба и теперь старательно выполняла всё, чтобы привести своё тело в максимально лучшую форму. Из состояния равновесия её вывели тяжёлые шаги в коридоре и лязг отпираемого замка. Быстро сместившись так, чтобы в одно мгновение оказаться на ногах, Салли настороженно уставилась на открывающуюся дверь.

Дверь распахнулась, и уже известный ей громила одним толчком забросил в каюту Салеха. Увидев сына, Салли сразу отбросила все мысли о нападении. Сейчас ей важно было знать, что с ребёнком всё в порядке. Втолкнувший мальчика громила, закрывая дверь, успел сказать: