Князь Сигасы - Николай Степанов Страница 22

В тусклом освещении ламп разглядел свисавшие с потолка шторы, полностью закрывшие стену напротив кровати. На других висели картины в человеческий рост, а потолок украшало изображение дракона.

– Одна из гостевых спален восточного крыла. Шорх сказал, что помещение под надежной охраной.

– Поэтому меня и оставили, в чем мама родила? Куда вещи подевали?

– В стирку, наверное.

– А деньги? – забеспокоился я. – Мой пояс, оружие. Да и кольчуга…

– Все в порядке, господин. Монеты и ремень у меня. Меч, топор и набор ножей лежат в углу. Кольчуга очищена от крови врага и спрятана в мешке до следующего раза.

– Рощад, не надо каркать. Еще один такой раз…

– Прошу прощения, господин. Скажите, а сражаться топором действительно сложнее, чем мечом?

«И что ему ответить? Правду? Нет, не стоит выдавать свои секреты».

– Не успел я настроиться на топор. А он требует совершенно иных навыков. Надо будет их вспомнить.

– А сразу двумя видами оружия вы не владеете? Мне один приятель рассказывал, что в горах на севере Журавии есть деревня, все мужчины которой с детства обучаются драться одновременно и мечом, и топором. Правда, топоры у них с укороченной рукоятью и очень широким двусторонним лезвием. Бойцы его используют как щит, как кинжал и как метательное оружие.

– Мало ли существует на свете способов убийства. Но я человек мирный. Была б моя воля, вообще бы не брал оружия в руки.

– Что-то слабо в это верится, – усмехнулся волшебник.

– Не только тебе, – тяжело вздохнул я.

– Наверное, именно такую судьбу вам приготовили боги.

– Может быть. Но ничего – с моим «везением» скоро пойдешь в отставку. Либо исполнив долг, либо потеряв хозяина.

– Не надо думать о плохом, господин Сарин. У вас очень хороший покровитель. – Слуга возвел глаза к небу.

«Да уж! Если Рухус именно таким образом проявляет свое покровительство, то лучше остаться без его пригляда. Что там Кохарна о нем говорила? Курьер? И у них курьеров готовят так же, как в армии Заргина? Тогда он действительно не слабак».

Во время беспамятства меня не только раздели, но и помыли, по крайней мере, крови на руках не было. Не забыли и о новой одежде, она лежала на тумбе рядом с кроватью.

Не спеша поднялся. Напялил штаны, влез в сапоги. Надеть камзол помогал Рощад. Ремешок, который прилагался к костюму, отбросил в сторону. Взял свой. Пожалуй, единственная вещь, которая осталась как напоминание о курьерской службе. И то лишь потому, что в ней были спрятаны монеты, переданные Линель для брата. Захотелось проверить, работает ли ремень, нажал большим пальцем у основания застежки. Перед ней прямо в воздухе проявилось изображение головы в шлеме с небольшими крылышками.

– Ух ты! – воскликнул волшебник. – Амулет?

– Вроде того.

В армии Заргина, как мне сказали, эта иллюзия обязывала воинов оказывать всяческое содействие предъявителю. Однако за время службы так и не удалось ей воспользоваться.

Подпоясался. Поморщившись, позволил накинуть на себя курточку с длинными полами. Подошел к зеркалу. Ну и пижон! Ох уж эта дворянская одежонка! Правда, во второй раз она показалась не столь отвратительной. Видимо, постепенно человек может ко всему привыкнуть.

– Рощад, а там, у трактира…

– Тут Шорх просил его позвать, когда вы очнетесь, – поспешно перебил меня слуга.

И как я мог забыть, что помощник окружного боярина любит подглядывать и подслушивать?

– Зови. Надо быстрее с ним заканчивать и – в дорогу.

Румчар прибежал несколько взбудораженный. И сразу с вопросами:

– Как самочувствие? Лекарей звать? Вы идти сможете?

– Шорх, скажи, что нужно сделать, чтобы графу поплохело.

– Не успели мы его схватить. Плинсаг – хитрая лиса. Специально из дворца никого из членов совета не выпускали, дожидаясь, пока вы очнетесь. Ускользнул, гад! Пытались проследить – не удалось. Его чародеи недаром хлеб едят – провели моих ищеек. Жаль, мы не могли действовать открыто.

– Почему?

– Указа, подписанного князем, еще нет, и пока граф считается уважаемым гражданином Сигасы.

– Однако этому уважаемому гражданину ничто не помешало устроить нападение на других не менее уважаемых…

– У нас нет доказательств его причастности, – развел руками Шорх. – Но если вы подпишете несколько документов, у меня появится возможность открыть охоту на Плинсага прямо сейчас.

– Давай свои бумажки.

Румчар вытащил из-за пазухи несколько листков. Первые два я прочитал: какое-то предписание для особых служб Сигасы по организации поиска и поимки опасного преступника и объявление награды за его голову. Остальные бегло пролистал.

– Указ о поимке графа следует издать как можно скорее. Вот эти бумаги особой силы не имеют, они составлены не на гербовой бумаге, а главное – печати нет. Как только появится настоящий документ, Плинсаг станет разыскиваемым преступником и не посмеет совать свой нос в Глирзан.

– И когда ты успел их столько подготовить?

Начал подписывать не вчитываясь. Раз без печати они недействительны, чего зря время терять?

– Стараюсь использовать каждую минуту во благо Сигасы. Так меня учил ваш отец.

«Один интриган, демона ему в дышло, устранил другого и рад! Терпеть таких не могу! – проявился в голове Щапрун. – Может, вторым указом ты и его в каталажку? А лучше сразу на плаху».

«Нельзя, – тут же стал возражать дух графа. – На интриганах вся власть держится. Уберешь одного, его место займет другой. Думаешь, он будет лучше?»

«Гринкус, а вы где пропадали?» – обрадовался я, но ответ расслышать не успел.

– С вами все в порядке? – поинтересовался Шорх.

Внутренний диалог, видимо, отразился на моем лице, да и перо застыло над очередной бумажкой.

– Вполне.

Я наконец закончил с подписями и передал листки помощнику окружного боярина.

– Благодарю, князь. Теперь Плинсаг от нас не уйдет. Какие ваши дальнейшие планы?

– Ты говорил о какой-то присяге?

– Да-да, прошу. Члены совета в сборе.

– Сейчас, меч возьму.

– Господин Сарин, мы же во дворце. И тут больше нет графа де Плинсага.

В последнее время заметил, что без оружия чувствую себя не полностью одетым. Махнул рукой и потопал за Шорхом. Уже в дверях обронил:

– Рощад, будь рядом.

По пути в зал советов я успел переговорить с духом мечника. Оказывается, он потерял из памяти двое суток и не мог вспомнить ничего с момента, когда я въехал на территорию Сигасы. Очнулся Гринкус за несколько минут до моего пробуждения.