Бродяга - Андрей Буянов Страница 22

Надо сказать, это приятно, видеть, когда тебе показывают, куда и как собираются везти. До выхода из прыжка, судя по обратному отсчету таймера, осталось не более десяти минут, и я решил заполнить время наблюдением за реакцией членов экипажа. Интересно же, как профессионалы ведут себя при таких маневрах, как бы там ни было, мне ведь скоро тоже в каком-либо экипаже по местным просторам предстоит шататься, вот опыт и не помешает. Посмотрел на них… А никак они себя не ведут, каждый занят своим делом и на другого, в том числе и меня, никакого внимания не обращает, космонавты, блин. Мне даже стыдно за себя стало, ожидаю тут чего-то, не пойми чего, а это самое что ни на есть ординарное событие. Так я и просидел, в смущении прикусив губу и разглядывая носки своих ботинок, пока не прозвенел зуммер выхода из прыжка и Лиина не проорала:

— Твою мать!

И вслед за этим раздался вой сирены боевой тревоги.

Я в удивлении вскинул голову и переводил взгляд то на голопроекцию, то на обзорный экран. На обоих из них собственно и происходило то, что принято называть космическим боем.

Десятки крейсеров утюжили плазмой многострадальную шкуру древнего дредноута, изредка огрызающегося неровными ответными залпами. Сотни фрегатов кружили по ломаным траекториям вокруг станции Илла-1, уходя в противоракетные и противозенитные маневры. Все это освещалось вспышками редких термоядерных взрывов, на мгновения слепящих сенсоры ближайшим кораблям и в то же время абсолютно безвредными для орбитальной станции. Под прикрытием флота относительно малых кораблей к станции двигался крупный тяжелобронированный транспорт. Если бы старинный супердредноут не потерял свой главный или даже средний калибр, у него не было бы никаких шансов, а так он, хоть и с изрядно оплавленной броней и выбитым вчистую щитом, уверенно и уже неотвратимо приближался к приспособленной под док пробоине на нижних палубах.

На орбите планеты сегодня заметно прибавится обломков.

Космическое сражение это обычно достаточно сложная флотская операция. Начнем с того, что для уверенной победы над противником надо достигнуть преимущества не менее чем в пять раз, причем по всем аспектам, и в численности и в вооружении. При равных силах сражение перерастает в затяжную фазу с непредсказуемым финалом, а это никому не нравится, потому что при таком раскладе вероятность потратить все, ничего при этом не получив, очень высока.

А в случае с таким левиафаном, как Аса, или станция Илла-1, пусть и огромным флотом малых кораблей добиться чего-либо трудно. Другое дело абордаж, вот для его прикрытия москитные силы, а в таких масштабах один фрегат не более чем москит, подходят идеально. Что, видимо, сейчас и происходит. Тогда меня начинает волновать вопрос, а целью является что-то конкретное на станции или сама станция, а конкретнее иллийский супердредноут? А супердредноут это очень серьезная штука. Вот только кто может позволить себе его восстановление и модернизацию? Только очень серьезная организация… Крайне серьезная, я бы сказал, с крайне серьезной в нем нуждой. И при этом у этой организации, корпорации, планеты, без разницы, по какой-то причине отсутствуют крупные верфи, потому что если верфи все-таки есть, то построить копию иллийского супердредноута будет гораздо дешевле, даже с их нереальным бронированием, чем эту тысячелетнюю рухлядь восстанавливать. Иначе уже давно не болтался бы этот хлам на орбите заштатной планетки. Еще один момент, если я все-таки прав с целью абордажа, то сюда должны приближаться минимум три километровых межсистемников классом, как наш «Ковчег» меньше, боюсь, не утащат, хотя и в трех совсем не уверен. Причем оборудованы они должны быть специальными креплениями типа хомутов и отсеками для жесткой сцепки. Иначе им бандуру супердредноута не утащить. А утаскивать им придется, потому как где-то через пять часов здесь появится аратанская флотская группа с ближайшей базы и покажет супостатам, по чем нынче в империи фунт плутония оружейного.

Никого из экипажа в кают-компании уже давно не было, один я как сидел на диванчике, так и сижу. Хорошо что ни панорамный экран, ни голопроектор не отключились, и я мог наблюдать картинку с сенсоров в реальном времени. «Ковчег» достаточно резко сменил траекторию и вместо торможения довольно резво разгонялся, уходя в сторону точки перехода. А оттуда навстречу двигались четыре тяжелых, раза в полтора больше «Ковчега» транспорта под конвоем двух легких и одного тяжелого крейсеров. Охранение больше для проформы видать выставили. Причем на картинке были четко видны торчащие ребра захватов и частично демонтированные куски перекрытий грузовых трюмов. Значит все-таки корабль…

Крейсера одновременно устремились к «Ковчегу», легкие разошлись в стороны, перекрывая как можно большую площадь, один лег на параллельный курс, тяжелый окутался вспышками ракетных залпов и на полной тяге устремился наперерез.

Ну что же, мы оказались не в нужном месте и в не нужное время, понятно почему к нам такой интерес.

— Фил, быстро в свою каюту! — услышал я по нейросети голос Лиины.

— Обязательно? — вообще я в первый раз так по ней общаюсь, несколько непривычно своим голосом, но мысленно отвечать. Но как бы там ни было, а идти к себе мне категорически не хотелось, там ни инфовизора, ни голопроектора, ни другой передающей аппаратуры нету. А мне ведь интересно, как события будут дальше развиваться.

— Обязательно. Это я тебе как командир противоабордажной группы говорю.

Я мысленно присвистнул.

— А я думал, что у вас этот, синекожий, не знаю как его там, главный контрабор…

— Фил, хорош трепаться, иди к себе.

Куда уж тут денешься, когда военные власти приказывают, я двинулся к себе. По пути все же решил кое-что уточнить.

— Лиина, ничего, что я отвлекаю. Можно вопрос?

Через секунду пришел ответ.

— Валяй, только быстро.

— Что происходит? Нас будут брать на абордаж или просто уничтожат?

Мне показалось, или на другом конце проскочил тщательно подавленный смешок.

— Уничтожить — силенок не хватит, а с абордажем нам скорее всего придется столкнуться. Видишь ближний крейсер?

— Откуда? У меня управляющий канал не открыт, а в каюте мони… тьфу, инфовизора нет, — проворчал я.

— Тогда на слово поверь, — не вняла моим претензиям Лиина. — От него уже отделилось три малых бота. Сейчас нас начнут обстреливать из орудий, ракеты тоже через несколько секунд на дистанцию поражения выйдут. Но это все баловство, нашу броню им, я имею в виду эти три крейсера, пусть и среди них есть и тяжелый, не пробить. Все это делается, чтобы вот эти боты прикрыть от нашего огня, и щит нам в задней полусфере снести. В ботах этих абордажные дроны. И чуется мне, что в прыжок мы уйдем уже с десантом на борту. Все понятно?

Я машинально кивнул. Не знаю как, но она поняла.

— А если понятно, тогда марш к себе и, боже тебя упаси, высунуться, пока тут все не уляжется.

В каюту-то я, конечно, зашел, даже дверь закрыл на замок, благо его на весь период полета даже капитан без моего согласия ни открыть ни заблокировать не мог, согласно договору, ну билету то есть. Но вот по поводу отсиживания на одном месте я был совсем не уверен, не в том плане, что прямо мечтал в отражении атаки поучаствовать, как раз наоборот, только здравый смысл мне подсказывал, что самое безопасное место на корабле грузовой трюм, где-нибудь между «фиг пойми каким» и «хрен знает каким» контейнерами. Не думаю, что здесь дело в том, что мы увидели то, что нам видеть не полагалось, в конце концов, там еще минимум двести тысяч таких очевидцев, убивать которых точно никто не будет, по крайней мере, сто девяносто семь тысяч из них, а в том, что командор неведомой мне атакующей эскадры посчитал, что еще один межсистемный транспортник ему не помешает, раз уж семикилометровую дуру воруют, то что о километровой говорить, под шумок прикарманить и все тут. И в гуманном отношении к ее экипажу и единственному пассажиру я совсем не уверен.