Изверги-кровососы - Кристофер Мур Страница 22

Кто-то сел с ним рядом на ту же скамейку, и он не стал поворачивать голову: «Наверняка же опять посмотрит на меня свысока». Он не сводил глаз с пятна на бетоне у ног — но вот на этом пятне появился бостонский терьер и выпустил реактивную струю собачьих соплей ему на штанину.

— Фуфел, это грубо, — произнес Император. — Неужели ты не видишь — наш друг дуется?

Томми поднял голову и посмотрел Императору в лицо.

— Ваше Величество. Здравствуйте. — Таких диких бровей, как у этого деда, Томми никогда раньше не видел — у него на лбу словно устроились два седых дикобраза.

Император приподнял корону — федору из пластинок, вырезанных из пивных банок и сшитых вместе желтой бечевкой.

— На работу устроился?

— Ну, меня в тот же день и взяли. Спасибо за подсказку.

— Это честная работа, — ответил Император. — Есть в ней некая красота. Не то что вот эта трагедия.

— Какая трагедия?

— Эти вот бедные души. Эти бедные жалкие душонки. — Император обвел рукой прохожих.

— Не понимаю, — сказал Томми.

— Время их миновало, а они не знают, что делать. Им объяснили, чего они хотят, и они поверили. В мечте своей они могут поддерживать жизнь лишь тем, что не отбиваются от стада себе подобных, кои отражают их же иллюзии.

— А ботинки у них очень симпатичные, — сказал Томми.

— Они должны правильно выглядеть, не то вся их ровня накинется на них голодными псами. Они — падшие боги. А новые боги — производители, творцы, деятели. Новые боги — безвольные техно-детки, которые лучше будут лопать белый сахар и смотреть научно-фантастическое кино, чем волноваться, что за обувь носят. А эти несчастные души отчаянно перекладывают бумажки с места на место, надеясь, что вспыхнет некое таинственное послание и спасет их от новых, неуклюжих, блистательных божеств и их реальности на кремниевых микросхемах. Некоторые выживут, конечно, но большинству не удастся. Нетворческое мышление лучше получается у машин. Бедные души, почти слышно, как они потеют.

Томми посмотрел на хорошо одетый поток деловых людей, затем на драное пальто Императора, потом на свои тенниски, опять на Императора. Ему отчего-то стало лучше, нежели было несколько минут назад.

— Вам эти люди же на самом деле не безразличны, да?

— Таков мой удел.

Симпатичная женщина в сером костюме и на каблуках подошла и вручила Императору пять долларов. Под жакетом у нее была шелковая кофточка, и Томми успел разглядеть верх кружевного бюстгальтера, когда она наклонилась. Его заворожило.

— Ваше Величество, — сказала женщина, — в «Кафе Сюисс» сегодня блюдо дня — китайский салат с курицей. Мне кажется, Фуфелу и Лазарю он очень понравится.

Лазарь завилял хвостом. Фуфел при звуке своего имени звонко тявкнул.

— Очень предусмотрительно, дитя мое. Гвардия отведает с удовольствием.

— Хорошего дня вам, — сказала она и ушла. Томми смотрел вслед ее икрам.

Двое прохожих, споривших о ценах и заработках, прервали беседу и кивнули Императору.

— Ступайте с богом, — сказал он. Затем повернулся к Томми: — Ты по-прежнему ищешь себе жилище или осталось найти только женщину?

— Не понял.

— Одиночество свое ты носишь, как кокарду.

Томми ощутил, что его эго только что двинули в челюсть.

— Вообще-то я познакомился с девушкой и рассчитываю сегодня снять нам квартиру.

— Ошибка вышла, — сказал Император. — Я неверно тебя прочел.

— Да нет, все верно. Мне пиздец.

— Прошу прощения?

— Мне нагадали, что у меня в будущем нет места женщине.

— Мадам Наташа?

— Откуда вы знаете?

— Не стоит слишком доверять предсказаниям Мадам Наташи. Он умирает, а это заволакивает ему зрение. Чума.

— Ох, — сказал Томми. На самом деле ему стало легче, и он тут же устыдился этого. У него нет права жалеть себя. У Императора вот нет ничего, кроме собак, однако сочувствовал он всем своим согражданам. «Мерзавец я», — подумал Томми. И произнес: — Ваше Величество, у меня сейчас есть кое-какие деньги, если вам нужно…

Император показал ему ассигнацию женщины.

— У нас имеется все необходимое, сын мой. — Он встал и потянул за веревки, что удерживали Фуфела и Лазаря. — И я должен идти, пока моя гвардия не взбунтовалась от голода.

— Мне, наверное, тоже. — Томми поднялся и протянул было руку, но вместо этого поклонился. — Спасибо за общество.

Император подмигнул, развернулся на пятке и повел свои войска прочь — но вдруг остановился и снова повернулся к Томми.

— И еще, сынок, — когда будешь в здании, не трогай ничего с острыми краями. Ни ножницы, ни ножи для писем, ничего.

— Почему? — спросил Томми.

— Все дело в форме здания — это пирамида. Они бы предпочли, чтобы люди этого не знали, но у них есть специальный штатный сотрудник — весь день только ходит и тупит ножики для писем.

— Вы шутите.

— Безопасность прежде всего, — ответил Император.

— Спасибо.

Томми набрал в грудь побольше воздуха и весь подобрался перед штурмом Пирамиды. Уйдя с солнышка и вступив под сень огромных бетонных контрфорсов, он через фланелевую рубашку прямо-таки ощутил, как зябнет, — точно бетон копил в себе влажный холод ночного тумана, а днем испускал его, как змеевик холодильника. Дойдя до справочного бюро, он уже весь дрожал. Охранник уставился на него с подозрением.

— Вам помочь?

— Я ищу отдел кадров «Трансамерики».

Охранник скривился так, словно Томми макнули в канализацию.

— Вам назначено?

— Да. — Томми помахал у охранника перед носом документами Джоди.

Тот снял трубку и тыкал в кнопки с цифрами, когда у него из-за спины появился второй охранник и забрал у него трубку.

— С ним все в порядке, — сказал он. — Пропусти.

— Но…

— Он знакомый Императора.

Первый охранник отодвинул телефон и сказал:

— Двадцать первый этаж, сэр. — Он показал, где лифты.

Томми поднялся на двадцать первый этаж, затем пошел по стрелкам указателей, пока не нашел нужный отдел. Официозного вида пожилая дама в приемной велела ему присесть и сообщила, что сейчас им займется. После чего с достойным уважения упорством принялась делать вид, будто ее стерло с лица земли.

Томми сел на черный кожаный диван, вздохнувший под его тяжестью, на черном каменном кофейном столике выбрал себе журнал и стал ждать. За следующий час он прочел колонку полезных домашних советов («Кофейная гуща в кошачьем лотке будет наполнять ваш дом восхитительным ароматом эспрессо всякий раз, когда вашей киске захочется по-маленькому»); статью о компьютерных торчках («Брюс слез с мусогрыза уже полгода назад, но утверждает, что мать его по-прежнему висит, если речь заходит об отношениях»); и рецензию на новый мюзикл «Джоунзтаун!» («Эндрю Ллойд Уэббер переписал рекламный мотивчик газировки „Хлад-Пом“ так, что мороз по коже и мысли в голове. Донни Осмонд в роли Джима Джоунза блистателен»). Попросил у официозной дамы корректирующую жидкость и подправил себе отделку на теннисках, потом высушил их под галогенной лампой для чтения, похожей на руку робота, держащую солнце. Когда он принялся выдергивать карточки с одеколонными пробниками из «Джентльменз Куотерли» и втирать их себе в носки, женщина сказала, что он может пройти в кабинет.