Свадебный салон ведьмы Агаты - Марина Орехова Страница 22

— Мы нашли! Ш-ш-ш, нашли! — ликующе закричала Приама, схватив зеркало.

— Да! Молодцы! Читай скорее, я не разберу надпись через зеркальце — выдохнула я с облегчением. Правда оно было лишь секундным, ведь найти подсказку — еще не значит ее разгадать. Гномиха принялась по слогам читать надпись. Древний магический язык для низших существ был достаточно сложен.

Во всяком случае, я оказалась права. Обращение Юваля — дело рук какого-то алхимика. Негласный закон алхимии — всегда писать ключ по возвращению исходного облика предмета. Разумеется, никто не дает прямых инструкций по снятию чар. Это скорее подсказка самому мастеру, как снять колдовство. Все дело в том, что алхимическим путем созданные металлы, камни и предметы считаются незаконными в мире магов. Да и сама алхимия — опаснейшее ремесло, которое может накликать мощную волну обратки на горе-мастера, ведь она нарушает законы вселенского равновесия. Ничто не может взяться из ниоткуда. Камень, обращенный в алмаз, рано или поздно треснет и превратится в пыль, ведь первое и второе — совершенно разные энергии. Алхимики, опасаясь возмездия чистильщиков, следящих за равновесием и таинством магии в мире, которые в любой момент могут поймать алхимика на горячем, додумались писать короткие памятки по обращению магии. Нет превращения — нет преступления. В этих коротких сообщениях хранилось напоминание, как быстро вернуть объекту его прежний облик, но беда в том, что это напоминание понятно зачастую только самому мастеру. Искать алхимика, который превратил Юваля в алмаз — бесполезное занятие. Последний шанс расколдовать его — попробовать разгадать послание.

— Тут написано на магическом языке «Хрустальные подковы падут, когда станут невидимыми», — наконец-то, прочла Приама.

— Да не подковы, а оковы! — поправил ее приземистый бородач гном.

— Оковы, подковы… Какая разница, если нас сейчас всех раздавит великан! — вопила неистово Приама. — Что нам делать? Ш-ш-ш.

Я принялась судорожно соображать, что бы это могло значить. Гномы, не придумав ничего лучше, снова принялись убегать от гиганта, подпрыгивая каждый раз вместе с тележкой от жутких землетрясений, содрогавших горы с каждым шагом великана. С одной из гор начала сходить лавина и двигалась на троицу с другой стороны, преграждая пути к отступлению. Все вокруг шумело и тряслось. Гномы поняли, что бежать им некуда, стали молиться на своем языке и плакать, обнявшись все вместе.

Меня саму трясло так, словно землетрясение происходило внутри меня.

«Святые элементали, я послала этих гномов на верную смерть», — крутилось в голове, но я изо всех сил пыталась собраться. Я растерянно сжимала в руке зеркало, из которого доносилось шипение и отчаянные крики о помощи гномихи Приамы. Их догонял великан. Я судорожно крутила в голове фразу про хрустальные оковы, пытаясь понять ее смысл.

«Хрустальные оковы падут, когда станут невидимыми» … Разгадка была где-то на поверхности, решение должно было быть простым.

— Хрустальные оковы падут, когда станут невидимыми… — бормотала я, повторяя эту фразу раз за разом, как мантру. Тем временем из сада послышалась торжественная музыка. Похоже, что церемония началась. Ко мне прибежала возбужденная Полева.

— Свадьба началась, вас все ищут, — подбежала она ко мне.

— Полева, сейчас не до того! Хрустальные оковы падут, когда станут невидимыми… Понимаешь?

— Что? — растерянно уставилась она на меня, затем перевела взгляд на шипящее зеркальце с трясущимся экраном у меня на коленях.

Приама отбросила зеркало в сторону, потеряв надежду на мою помощь. Теперь я не видела ее лица, а только могла с трудом рассмотреть пейзаж — каменистую заснеженную землю и горы, нависающие со всех сторон. Сквозь грохот мчащейся лавины и ступающего великана слышалось какое-то мерное журчание.

— Как же их невидимыми сделать-то? Это подсказка алхимика, как вернуть Юваля, — наспех объяснила я.

— А где сам алмаз? Почему он не блестит? Реку только вижу…

— … Когда станут невидимыми… Что ты сказала?

— Что я сказала? — повторила за мной, как попугай, мавка. — Ничего не сказала…

— Ты сказала что-то про реку… Ну конечно же! Поля — ты гений!

Я снова схватила зеркальце и как можно четче стала давать указания Приаме.

— У вас река там рядом?

— Да-а-а-у-у! — взвыла гномиха — И зачем я согласилась на эту работу-у-у-у…

— Приама! Приама! Ты слышишь меня? Срочно прыгайте в воду вместе с камнем! Слышите меня? Прыгайте в воду!

— Ш-ш-ш… Что? Да вы с ума сошли! Ш-ш-ш… Мы не пловцы! Гномы — не пловцы! Уж лучше погибнуть под лапой снежного великана, чем захлебнуться в водах ледяной реки.

— Прыгайте немедленно! — прошипела я. — Удвою гонорар! Только прыгайте с камнем!

Приама что-то пыталась возразить на бегу, но тут послышался сильный грохот, все замельтешило, и картинка стала совершенно неразборчивой. Ничего невозможно было рассмотреть или расслышать. Голос Приамы стал булькающим. Я мельком разглядела бурлящую волну, и вдруг зеркало стало белым. Весь шум пропал и через мгновение в нем возник полупрозрачный облик юноши с глубоватыми волосами и переливающейся кожей.

— Спасибо тебе, ведьма. Ты освободила меня.

Я оторопела. Неужели вышло?

— Юваль, это ты? Ты должен сорвать свадьбу Мариинны! Вас будет ждать мавка на набережной у гостиницы. Приама знает место. Поторопись.

— Я твой должник, ведьма. В благодарность я спасу твоих гномов, а ты больше никогда не испытаешь жажду.

Связь тут же оборвалась. Зеркало потухло.

Мое сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Поля, возьми водителя Мариинны, скажи, что по срочному поручению невесты. И скорее поезжайте на набережную. Жди их там. Затем быстро вези Юваля сюда.

— Но все уже началось! А вдруг они не успеют?

— Поезжай. Должны успеть!

Поля бросилась, как оглашенная, за водителем, а я побежала к свадебной арке. Мариинна и Виктор уже стояли у алтаря перед Судженицей — магической жрицей, проводившей обряд бракосочетания. Грузная высокая дева с длинными седыми волосами держала ладонь на раскрытом старом талмуде, на страницах которого было пусто. Записи книги могла видеть и читать только она и другие служительницы. Жрица медленно начала церемонию своим высоким мелодичным голосом, и все вокруг устремили свои взгляды на нее.

— Нет магии сильнее в мире, чем любовь, — говорила Жрица, наливая в блестящие бокалы красное вино для обряда. — Сегодня мы объединяем два сердца, благословленные ею, — Мариинну Понт-Эвксинскую и Викториуса Вознесенского. Пусть любовь, породившая этот союз…

Я не слушала Судженицу, не видела ничего, что происходит вокруг, кроме бледного лица несчастной невесты. Огромные голубые озера-глаза, казалось, блекли с каждой секундой, увядали и пересыхали. Виктор же напротив вздрагивал от нетерпения и буравил взглядом свою добычу. Как хищник, настигший беззащитную лань.