Алиса в Замужикалье - Евгения Халь Страница 22

Наконец-то этот звероящер кивнул! Колено болит. Оно у меня и так ушибленное. Главное, не ойкнуть, пока до места дойду и сяду. Я ему такого удовольствия не доставлю – не обломятся коту мышкины слезки.

Я плюхнулась за изящный столик рядом с Акавишей. Студентки ехидно поглядывали на меня и хихикали. Только Дейна, девушка-кошка не смеялась. Она устроилась за столом перед нами. И когда обернулась ко мне, ее огненные глаза полыхнули темно-оранжевым, а в уголках блеснули алые слезы. Дейна подхватила  слезинку мягкой кошачьей лапкой и прицепила на кисть моей руки. Слезинка подпрыгнула, превратилась в теплую ладошку размером с горошинку и ласково погладила меня по щеке.

Как приятно! Я даже зажмурилась. А ладошка скользнула вниз, к ушибленной коленке, и принялась массировать ее, тихо мурлыкая, как кошка. Боль сразу ушла. Блаженное тепло разлилось по всей ноге.

– Спасибо, подружка! – шепнула я.

– Обращайся, если что! – едва слышно ответила Дейна, улыбнувшись.

Горал прокашлялся и начал урок.

– Итак, сегодня я познакомлю вас с главными инструментами судьбы. И для того, чтобы нам было удобнее, разберем их действие на живых примерах. На вас.

Свет в классе погас. И мы оказались… в моем ночном клубе. Словно на экране, я увидела себя. У меня в зобу дыханье сперло. Я танцевала в клети в своих любимых золотых шортиках и таком же топе, усыпанном стразами. А из темноты зала на меня смотрел Демидов. Вот я выскользнула из клети, подошла к нему.

– Фатальи, богини судьбы, управляют мужчинами изнутри, словно из зазеркалья. Вернее, из Замужикалья. С изнанки их души, желаний, пороков. С помощью судьбоносных зеркал, – вещал Горал зычным голосом, как диктор в телеке.

Тем временем я, та, что в клубе, подошла к моему золотому рыбцу-олигарху и села на стул напротив него. Рядом спорили Доля и Недоля. А на столе появились… куклы. Те самые куклы, которых лицезрела я, и не замечал мой ходячий "Форбс". Я задохнулась, увидев джинна, который тряс… гхм… монетами на поясе. С тем характерным звуком, который смутил даже меня. Хотя смутить меня ой как трудно.

– Джинн – это… – ректор сделал паузу, оглядев класс, – кто скажет чем известны джинны?

– Похотью! – громко выкрикнула Шамтара, сидящая на первой парте.

Ректор поглядел на нее с удовольствием и кивнул:

– Правильно! Но я предпочитаю слово: чувственность.

И тут я увидела то, что не замечала, когда была с той стороны. Там, в клубе. И знать не знала ни о каких академиях. Мне тогда показалось, что эти куклы, которые я приняла за глюки, выскакивали из кармана Демидова. Но это было не так. Они появлялись из зеркальных браслетов Доли и Недоли. И к ним, из зеркал, вправленных в браслеты, тянулись золотые нити.

Тем временем из кармана олигарха выскочил лев.

– Лев – это… – ректор оглядел студенток.

– Мужская сила! – снова выкрикнула Шамтара.

Ректор подошел к ней и ласково потрепал по щечке. А эта крокодилица стала темно-зеленой не то от смущения, не то от удовольствия.

– Зубрилка склизкая! – прошептала Акавиша. – Наверное, всю ночь хвостом учебники листала, чтобы перед ректором блеснуть. А мы, наивные, даже не заглянули в них. Надо было хоть что-то почитать.

– Как же! – Дейна обернулась к нам. – Будет она тебе зубрить! Эта хитрюга королевского рода. Наверняка, ей все заранее рассказали.

Мои щеки пылали. Словно я голая прошла по улице, как та тетка из "Игры престолов". Мою жизнь вывернули наизнанку перед всеми.  За львом на столе появился змей с яблоком. А золотой мой рыбец погладил меня между ножек. Студентки захихикали, оглядываясь на меня. А крокодилица Шамтара повернулась и язвительно выплюнула:

– Шлюшка-дворняжка!

Я попыталась вскочить на ноги, но Акавиша двумя ногами зацепилась за мои колени под столом. А другие две ноги крепко вцепились мне в руки. Я застыла на стуле, скованная, как муха в паутине.

– Молчи! Она специально хочет, чтобы тебя выгнали. Тогда на отборе у нее будет меньше конкуренток, – прошептала Акавиша.

А ведь она права! Я закрыла глаза. Десять, девять, восемь… один. Говорят, в некоторых экзотических странах едят ящериц. Я ее зубами рвать буду, когда выиграю отбор! Уф, вроде полегчало. Теперь можно открывать глаза, радужные пятна ярости исчезли. Ну подожди, рептилия недовинченная, ушатай тебя, Китай! Встретимся еще. Дай только срок. 

– И главный инструмент судьбы… – ректор показал на появившегося перед моим упущенным рыбцом змея с яблоком.

– Секс! – выкрикнула Дейна. – И тоже мужская сила.

– Скорее, сексуальное влечение, – поправил ее ректор.

– Но мужская сила – это лев, – возразила подружка Шамтары с первой парты. – А разве секс и мужская сила это не одно и то же?

– Нет, – Горал прошелся между рядами, – Потому что бывает, что мужская сила выглядит вот так, – он щелкнул пальцами и лев сморщился, превратившись  в медузу.

Студентки захохотали. А змей, высунув язык, принялся дразнить медузу яблоком.

– Ситуация называется: и  хочется, и колется. Вернее, не можется, – очень серьезно сказал ректор.– Это не смешно, девочки. Судьба, как доктор, не смеётся над диагнозом. Иногда самим приходится усмирять льва и заменять его медузой. Во избежание, так сказать. – А чего здесь не хватает? Как вы думаете?

– Любви, – тихо произнесла сидящая рядом с Шамтарой ящерка и ее золотые волосы качнулись тяжелой волной.

– Правильно! Любви, – ректор медленно пошел по рядам.

Я закусила губу, пытаясь совладать с собой. Любви им не хватает! Умные какие. Есть у меня любовь там, есть! Я так любила свой будущий дом на Рублевке и банковский счет своего рыбца, что им всем и не снилось!

– А теперь, – произнёс ректор, – выпустите фамильяров.

Браслеты пришли в движение. Чудесные создания на них ожили. Мой алый дракончик Нистар отряхнулся, потянулся со сна и шепнул:

– Все в порядке. Не грусти, Алиса!

– Ага, – шепотом огрызнулась я. – Зашибись! Лучше не бывает! Разобрали меня на запчасти при всех. Всю мою жизнь расфеячили! Сижу, как голая в инстаграмме Бузовой. И все двенадцать миллионов ее подписчиков на меня зырят.

– Держи! – Нистар вытянул из зеркала золотую нить и вложил мне в руки. – Сейчас тебе это понадобится!

Эх, зацепиться бы за эту ниточку и домой! В такую чужую и такую родную, по сравнению с академией, Москву.

– Сосредоточьтесь и, прикоснувшись к зеркалу, попытайтесь извлечь из глубины Замужикалья этого олигарха любовь. Для этого вам нужно хорошо ее представить. Лучше всего вспомнить свою.

Я вцепилась в нить. Она зазмеилась по полу клуба и скользнула под дорогущий пиджак Демидова. Любовь им подавай! Лучше бы их нитки умели считывать пин-код его банковской карты. Вот там любовь неземная! Я за нее померла бы, картинно и ярко, как в индийском кино. И чем больше нулей, тем сильнее любовь.