Соня и ведьма - Даха Тараторина Страница 22

— Эй, слазь отсюда! — велела барменша, — не положено!

Я присела на корточки разведя колени, усмехнулась ей в лицо:

— «И кто меня остановит? Ты?»

Слава всем существующим и не существующим богам, что в этот миг я не была собой! Отмечающей освобождение колдуньей, опьянённой танцем идиоткой, но точно не серой мышкой Соней! И лучше бы ею мне не становиться уже никогда.

— Девушка, спускайтесь немедленно или я позову управляющего! — доносилось снизу, но перестук каблучков с лёгкостью заглушал визги.

— Пускай танцует! Тебе жалко, что ли? Давай девочка, тряхни бюстом! — поддерживала возбуждённая толпа.

Тук-тук, тук-тук-тук! Это каблуки новеньких блестящих сапог или моё сердце? Прыжок! Божечки, неужели я и так умею? Тело, как чужое, гибкое, изящное, стройное, двигалось даже не в такт музыке, а командуя ею, создавая её. Я отклонилась назад, изогнулась в спине, мазнула взглядом по растерянной физиономии Дэна (он никак не мог пробиться в первые ряды зрителей и активно с кем-то ругался, тыча в меня пальцем); подхватила бутылку виски, присела, повинуясь движению бёдер, и опрокинула в рот ближайшему мужлану с внешностью головореза; шлёпнула его по лысинке и провернулась на одной ноге, едва второй не снеся голову охраннику, пытающемуся меня угомонить.

— Я что-то натворила, офицер? — я с разгону плюхнулась на барную стойку и скользнула по ней, остановившись аккурат перед вышибалой, отчётливо косящим под забугорного полицейского. — Хотите меня арестовать? — с готовностью подставила сведённые вместе запястья.

— Нет-нет, девушка… Я так, просто… Работа, сами понимаете.

— Ну так не мешайте девушке развлекаться!

«Так ты это умеешь?» — удивилась зачинщица вакханалии.

— Вообще-то, думала, что нет…

Один танец, второй, третий. Я давно спустилась на танцпол и отрывалась с незнакомцами, которых при иных обстоятельствах обошла бы в тёмном переулке по большой дуге. От жара тела стёкла очков покрылись испариной, но я не стирала её: происходящее и так виделось как в тумане.

Притащившего меня в логово зла рыжего мерзавца и след простыл. Оскорблённую невинность из себя, небось, корчит. Ничего-ничего, мне и без тебя вполне-е-е-е хорошо!

— А ты отлично двигаешься, блондиночка! — пивное дыхание вперемешку с чипсовой отрыжкой заставило вынырнуть из моря безумия.

«Мерзость какая», — сожжённую на костре ведьму мало что может выбить из колеи, но вот этот здоровяк с немытой головой преуспел.

Я остановилась, с ужасом вникая в то, что только что устроила. Вытерла воротом футболки потный лоб.

— Спасибо, — попыталась улизнуть, пока не натворила чего похуже.

— Далеко собралась?

— Недалече. Я б даже сказала, близёхонько, — нервно отшутилась я, пытаясь обойти препятствие.

Препятствие обходиться не желало.

— Ещё один танец, блондиночка. Не обижай меня. Я очень не люблю обижаться!

Люди вокруг продолжали пить, отплясывать и наслаждаться свободой слов и действий. Ею же собирался насладиться и мой неприятный собеседник, ощутимо шлёпнув по попе.

И тут ведьма вспомнила, что она, вообще-то, опасная и сильная, и зарядила здоровяку кулаком в челюсть. Одного не учла: удар был её, правильно поставленный, уверенный, а вот кулак — мой. А мой кулак не приучен к дракам.

— Ай! — мышца треснула и занемела.

— Ты чего это? Ты со мной ссоришься, что ли? — не понял танцор.

— И в мыслях не было! — я баюкала повреждённую руку и не сразу заметила, что второй приятель здоровяка, лысый потребитель виски, ненавязчиво оттесняет меня к выходу.

— Ребятки, я жуть как польщена вниманием, но, думаю, пора прощаться. Пишите письма голубиной почтой…

Чёрный провал двери приближался и, чем ближе он становился, тем яснее я понимала, что это выход не на улицу, а в подворотню, в которой во всех уважающих себя фильмах герои устраивают драки или, что куда менее приятно, совершают преступления.

— Нет, блондиночка, так не делается. Пошли-ка…

Я прекрасно понимала, куда и зачем мне предлагается пойти, поэтому, задвинув подальше внутренний голос, логику и чувство собственного достоинства, заорала:

— Пожа-а-а-ар! — а что ещё вопить в такой ситуации? Не взывать же к милости внезапно ставших слепо-глухо-немыми отдыхающих? Крик утонул в лапище, перекрывшей орало вместе с носом, так что вскоре сложно стало не только звать на помощь, но и дышать. Второе похищение за неделю? Да вы с ума сошли!

Кажется, перед тем как меня вытолкнули на улицу и шарахнули лбом о железный угол помойки, я успела выцепить взглядом Дэна. Но он, как назло, демонстративно смотрел в кружку с пивом и спасать подружку не спешил.

— Ну что, краля, доплясалась? — лысый за кудряшки приподнял жертву до уровня груди с одиноким длинным волосом в глубоко расстёгнутом вороте рубашки. Потрепал по щёчке, аккуратно снял и положил на край мусорного контейнера мои очки.

— Хорошие девочки в такие места в одиночку не ходят, — с готовностью пристроился позади второй громила.

Страшно. Божечки, до чего же страшно! Никакая я не уверенная в себе, не сильная и не эффектная женщина! Психанула и решила проучить красавчика Дэна, который, видите ли, потащил меня развлекаться против воли? Да я просто не успела поужинать и поехала кукушечкой от голода! Нельзя, нельзя, нельзя в таком состоянии принимать решения!

И теперь двое огромных вонючих мужиков зажали меня в подворотне, как в начале паршивого романчика, а любовный интерес главной героини всё никак не появляется с ироничной фразочкой, чтобы раскидать обидчиков.

— «Кто сказал, что я одна?»

«Спи, малышка. Я разберусь».

Здоровяк позади ухватил меня, прижимая руки к торсу:

— Не рыпайся!

Я и не собиралась: зачем это вырываться, когда можно оттолкнуться от земли и, уперевшись спиной в одного придурка, пнуть пятками в грудь с дурацким курчавым волоском второго. В глубоко расстёгнутом вороте аляповатой рубашки запунцовели две симметричных ссадины. Ну точно породистая лошадь лягнула! Гордый носитель засаленного чубчика не выдержал удара, покачнулся, отпустил меня в попытке не потерять равновесие, но не сумел и растянулся на асфальте, прекрасно дополнив композицию из обсосанных бычков. Растянулся он, конечно, не без помощи. Пришлось присесть на корточки и добавить вытянутой ногой под голенищем.

— Гадина! — тем временем лысый внимательно и почти восхищённо осматривал свежие шрамы. — Да ты знаешь, что я за это сделаю?

Он растопырил руки и вразвалку пошёл вперёд, искренне уверенный, что загоняет глупую курицу в закуток у контейнера. Напуганная стеснительная девчонка наверняка поддалась бы. Попыталась проскользнуть под плечом, чтобы прорваться к двери, а то и вовсе завизжала бы, забиваясь в угол, согласилась бы на любые унижения, чтобы остаться в живых. Но сейчас бал правила совсем другая женщина. И её нисколько не пугала брызжущая во все стороны слюна взбесившегося мужика.