Гнезда химер. Хроники Хугайды - Макс Фрай Страница 21

– Ты собираешься выполнить его просьбу?

К моему величайшему изумлению, Ург спросил меня об этом совершенно серьезно. Сияющие лица его товарищей стали напряженными и внимательными, куда только подевалась их отрешенность.

– Ребята, не сходите с ума! – попросил я. – Собираюсь, не собираюсь… Как, интересно, я сделаю этого кретина могущественным и бессмертным, если даже себе, любимому, не могу организовать такой скромный подарочек на Рождество? Пока я не попал сюда, я еще мог исполнить пару-тройку простеньких чудес – ничего из ряда вон выходящего, но для начинающего, вроде меня, неплохо… А здесь у меня вообще ничего не получается, я уже проверял. Впрочем, даже если бы я привел сюда своих могущественных учителей, никто из них не смог бы удовлетворить потребности господина Великого Рандана. Что касается бессмертия, это вообще бред: даже звезды рано или поздно гаснут, а уж они – куда более совершенные конструкции, чем люди. А свою долю могущества каждый получает от рождения. Можно научиться его использовать, можно не научиться. Второй вариант, к сожалению, более распространен… Но одолжить могущество у чужого дяди в обмен на какую-то дурацкую «душу» – так просто не бывает!

– Ты – странное существо, – заметил один из Ургов. – Ты говоришь, как великий мудрец, но чувства, которые ты испытываешь, не свидетельствуют о мудрости, скорее наоборот. Мы видим тебя насквозь: ты волнуешься, тоскуешь и на что-то надеешься, а мудрый человек никогда не станет растрачивать себя на подобные чувства.

– Просто мы с вами очень разные твари, ребята, – примирительно сказал я. – Какой из меня, к черту, мудрец? Там, где я родился, о маленьких детях иногда говорят: «Он уже все понимает, только на горшок еще не просится». У меня тот же случай: я уже знаю кучу замечательных вещей и могу довольно бойко о них рассуждать. Но вот применять эти полезные знания на практике пока не очень-то получается.

– Странные вещи ты говоришь. Неужели ты до сих пор не просишься на горшок? Это очень плохо!

Увы, Урги приняли мою метафору за чистую монету и теперь искренне мне сочувствовали. Пускаться в объяснения мне было лень, и я решил оставить все как есть. Пусть себе пребывают в уверенности, что я способен напрудить в штаны. По большому счету, это ничего не меняет.

– Ладно, не будем отвлекаться. – Мои собеседники великодушно решили закрыть щекотливую тему. – Итак, ты не собираешься помогать Таонкрахту, мы тебя правильно поняли?

– Правильно, – вздохнул я. – Во-первых, я ничем не могу ему помочь. Во-вторых, не хочу. Он мне не нравится, знаете ли. В его обществе мне захотелось напиться, впервые за черт знает сколько лет!.. Впрочем, вы не обязаны верить мне на слово. На мой вкус, самый простой способ уберечь ваш прекрасный и удивительный Мир от моих безобразий – это отправить меня туда, откуда я пришел. Я бы и сам уже давно сделал ноги, но у меня почему-то ничего не получается.

– Так ты не хочешь здесь оставаться? – удивился один из Ургов. Его товарищи изумленно переглянулись и зашептались.

«Не хочу» – это еще слабо сказано! Мне здесь очень плохо, ребята. Разве вы не заметили? Мне всю жизнь твердили, что я совершенно не умею скрывать свои чувства! Да я и сам думаю, что так оно и есть.

– Ты не хочешь остаться и не можешь уйти? Кто бы мог подумать, что такое возможно! Но нам показалось, что тебе уже доводилось открывать Двери между Мирами ^[15]…

– Доводилось. Только я никогда прежде не делал это самостоятельно. Мне помогали. Мои учителя, мудрые всемогущие умники, до сих пор всегда оказывались рядом, когда это требовалось, а вот сейчас за моей спиной никого нет, и это в корне меняет дело. Я же вам сказал: с тех пор как я обнаружил себя в камине Таонкрахта, у меня ничего не получается. Какие уж там Двери между Мирами, я вообще ни на что не гожусь! Сигарету из Щели между Мирами добыть не могу. Может быть, потому что я попал сюда не по собственной воле, а в результате чужих экспериментов? Так бывает?

– Все бывает, – неопределенно согласились Урги.

– Ты говоришь неправду. Или не всю правду, – внезапно вмешался один из них. – «Ни на что не годишься» – как же! Хинфа не смог тебя убить. Мы знаем, что Сох посылали к тебе одного из лучших Хинфа, и дело кончилось тем, что он умер, а ты так и не проснулся.

– Я-то как раз проснулся, – вздохнул я. – Да, у него ничего не вышло. Но я ничего не делал, чтобы ему помешать. Может быть, он просто был не в форме?

– Не говори ерунду. Все Хинфа – великие маги, – серьезно возразил Ург. – Просто твоя сила столь велика, что он не смог с тобой справиться.

– А почему, в таком случае, у меня ни черта не получается?

– Тебе виднее, – невозмутимо ответил он. – Это твоя жизнь. Откуда нам знать?

– Ладно, не знаете – и не надо. Но, честно говоря, я здорово рассчитывал, что вы захотите мне помочь, – признался я. – Вы можете отправить меня домой?

Я еще не успел сформулировать свой вопрос, а ответ уже был мне известен: этого они не могут. Они вообще были не слишком могущественными, эти удивительные существа. Странные, необычные, иные – да, но совсем не могущественные.

Сам не знаю, как мне удалось так быстро с ними разобраться. Вообще-то со мною такое бывает: я – человек чужого настроения. Я вполне могу впасть в депрессию, если окажусь в помещении, где страдает пара-тройка глубоко несчастных людей. А могу испытать головокружительный «приход», случайно усевшись в автобусе рядом с наркоманом. Хуже всего, пожалуй, чужое похмелье: мне не единожды приходилось расплачиваться за дурацкую привычку своих ближних мешать джин с пивом, а потом спать в той же комнате, что и я. Но вот так, как сейчас: оказаться наедине с совершенно чужими мне существами и почти сразу, без тени сомнения, понять, чего они стоят, – такого со мной еще никогда не было.

Тем не менее, боль разочарования не свалила меня с ног. Вместо отчаяния я ощутил только холод и пустоту, да и они были где-то далеко, словно пришли не из моего собственного сердца, а приснились моему далекому двойнику, который иногда видит меня во сне, а потому их можно было не замечать. Наверное, в моем организме наконец-то благополучно перегорели какие-то полупроводники, ответственные за отчаяние. Ничего удивительного, в последнее время им пришлось работать с удесятеренной нагрузкой.

– Мы не можем отправить тебя домой, – после недолгого замешательства признался один из Ургов. – Мы действительно позвали тебя сюда, чтобы убедить покинуть мир Хомана или хотя бы Альган. Дело, конечно, не в том, что ты кому-то мешаешь. Во Вселенной не так уж много существ, чье присутствие может нарушить равновесие Мира, и ты – не одно из них. Но твое участие в судьбе Таонкрахта может помешать правильному развитию событий.

– В смысле, вашим планам? – уточнил я.

Не без ехидства, надо сказать, уточнил. Но Урги хранили невозмутимость.