Дом скорпиона - Нэнси Фармер Страница 21

Она пила, и дрожь постепенно унималась. Потом Фелисия сникала над пианино, словно шпинат в огороде у Селии, когда Тэм Лин забывал полить грядки, и горничные уносили ее в постель.

Однажды Фелисия не пришла в обычное время, и Матт долго крутился за своими цветочными горшками, набираясь храбрости подойти к инструменту. Если Фелисия его застукает, то навсегда запретит входить в эту комнату. Пальцы чесались от страстного желания попробовать. На вид играть было так просто!

Крадучись, Матт выскользнул из своего убежища, протянул руку, чтобы прикоснуться к клавишам, и... замер: в коридоре раздался приближающийся голос Фелисии. До смерти перепуганный, Матт метнулся в чулан и тихонько прикрыл за собой дверь. В следующее мгновение Фелисия вошла в комнату и сразу же села за пианино. Раздались первые аккорды. Матт пошарил вокруг и нащупал выключатель. Вспыхнул свет.

Место было безрадостное. У стен высокими стопками лежали старые нотные тетради. В углу громоздилась гора складных стульев. И все вокруг было покрыто толстым-толстым слоем пыли... Матт поднял листок нотной бумаги и — больше от нечего делать, чем в надежде что-либо обнаружить,— принялся очищать от пыли заднюю стену чулана. И вот, стряхнув на пол очередной клубок паутины, которому позавидовал бы сам граф Дракула, он обнаружил еще один выключатель.

Недолго думая, Матт нажал на кнопку. В следующее мгновение, выплюнув облачко пыли, едва не задушившее мальчика, часть стены отъехала в сторону. Матт отшатнулся, споткнулся о груду нот и упал. Из последних сил сдерживая удушливый кашель, он потянулся за противоастматическим ингалятором, который по настоянию Селии постоянно носил с собой. Когда пыль наконец рассеялась, Матт увидел узкий темный коридор.

Матт осторожно выглянул: коридор тянулся налево и направо. Внезапно Фелисия перестала играть. Матт замер, прислушиваясь к мелодичному звяканью льда в бокале. Вскоре он услышал, как пришли горничные и унесли Фелисию в ее спальню.

Матт снова нажал на выключатель и с великим облегчением убедился, что стена скользнула на место. Оставляя на ковре пыльные следы, он выбрался из чулана. Вечером Селия крепко отругала его за то, что он перепачкал одежду и волосы...

«Это даже интереснее, чем в фильмах про Эль-Лати-го Негро»,— думал Матт, упиваясь обрушившейся на него тайной.

Это место принадлежало только ему одному! Если он захочет спрятаться, даже Тэм Лин не сможет его отыскать...

Всю следующую неделю Матт медленно и планомерно обследовал свои новые владения. Вскоре он пришел к выводу, что коридор проходит между внутренней и внешней стенами дома. То тут, то там в стене обнаруживались потайные глазки, но в них Матт видел только пустые комнаты со стульями и столами. Однажды он углядел слугу, протиравшего мебель.

Некоторые из глазков выходили в темные чуланы, точно такие же, как тот, через который он впервые проник в таинственный коридор. Матт никак не мог сообразить, для чего они нужны, пока в один прекрасный день рука его не наткнулась еще на один выключатель.

Он не задумываясь нажал на кнопку.

Вбок скользнула раздвижная панель — такая же, как в музыкальной комнате. С замирающим от волнения сердцем Матт ступил через порог. Изнутри чулан был забит пыльной одеждой и рваными ботинками, но, кое-как отодвинув их в сторону, мальчик сумел-таки добраться до двери в противоположном конце. Из-за двери слышались голоса. Матт напряг слух: врач и свирепый мистер Алакран разговаривали с кем-то третьим, чьи ответы звучали глухо и невнятно. Виллум говорил резким тоном, пробудившим в Матте самые неприятные воспоминания.

— Послушайте! — рычал врач.— Вы же знаете, что это необходимо!

— Нет, нет и снова нет,— стонал глухой голос. Матт догадался, что он принадлежит отцу мистера Алакрана.

— Без химиотерапии ты умрешь,— настойчиво твердил мистер Алакран.

— Значит, Бог призовет меня к себе...

— Но ты мне нужен здесь! — взывал мистер Алакран.

— Этот дом — обитель теней и зла! — Мысли старика явно путались.

— Позвольте хоть поставить вам новую печень,— убеждал его Виллум.

— Оставьте меня в покое! — завопил старик. Матт, пятясь, вышел в коридор. Он не понял, о чем шел спор, но прекрасно знал, что его ждет, если его застукают за подслушиванием. Его посадят под замок! А то и отдадут обратно Розе...

Матт вернулся в музыкальную комнату и долго после этого не решался снова зайти в потайной коридор. Однако все равно ходил слушать, как играет Фелисия. Музыка глубоко запала ему в душу, она завораживала его, и, невзирая на риск, он каждый день прятался за цветочными горшками.

Однажды Матт с удивлением увидел, что напиток Фелисии принес не слуга, а врач.

— Ох, Виллум,— срывающимся голосом бормотала женщина, пока тот помешивал ей лед в бокале.— Он со мной больше не разговаривает! Смотрит на меня как на пустое место...

— Не волнуйтесь,— успокаивал ее врач.— Я здесь. Я о вас позабочусь...

Он открыл саквояж и достал шприц. Матт затаил дыхание. Когда он болел, врач делал ему уколы, и это было очень больно! Округлившимися от ужаса глазами Матт смотрел, как врач протер руку Фелисии ваткой и вонзил иглу. Почему она не плачет? Она что, ничего не чувствует?!

Потом Виллум сел рядом и положил руку ей на плечо. Зашептал что-то — что именно, Матт не расслышал,— но, наверное, приятное, потому что Фелисия улыбнулась и склонила голову ему на грудь. Через некоторое время он вывел ее из комнаты.

Матт тотчас же выбрался из своего укрытия. Понюхал бокал, попробовал содержимое. Тьфу! Гадость какая-то! На вкус — будто гнилые фрукты... Он прислушался — не раздаются ли шаги в коридоре — и сел за пианино. Осторожно нажал на клавишу.

В музыкальной комнате тихо зазвенела одинокая нота. Матт был в восторге. Он попробовал другие клавиши. Все звучали так же красиво. Он был так очарован происходящим, что не сразу услышал шаги горничной в коридоре, но, к счастью, вовремя очнулся и юркнул за горшки с цветами.

С этого дня Матт стал внимательно изучать все перемещения слуг, чтобы знать, когда можно без опаски заглянуть в музыкальную комнату. По утрам Фелисия никогда туда не ходила. Она и вставала-то только к обеду и пребывала на ногах час-другой, не больше.

Вскоре Матт обнаружил, что может одним пальцем воспроизводить песенки, которые ему пела Селия. Фелисия играла всеми десятью пальцами, но он еще не разобрался, как это делается. Несмотря на это, способность создавать музыку наполняла Матта таким восторгом, что он с трудом удерживал его при себе. Он забывал, где находится. Забывал, что он клон. Музыка вознаграждала его за все — за молчаливое презрение слуг, за насмешки Стивена и Эмилии, за ненависть Тома.

— Вот, значит, как у тебя получается,— послышался голос Тэма Лина. Матт резко обернулся и чуть не свалился с табуретки.— Не останавливайся. У тебя настоящий талант, дружище! Странно, никогда бы не подумал, что Эль-Патрон музыкален.