Знак разрушения - Александр Зорич Страница 21

Незнакомец был человеком явно не бедным, несмотря на невзрачность своей одежды. Он был старше Элиена, но годился ему скорее в дядья, чем в отцы. А возможно, сумеречный воздух таверны заставлял его казаться старше своих лет.

– Эй, хозяин, два кувшина молодого акийорского! – сказал незнакомец, приветственно кивнув сыну Тремгора.

Элиен внимательно всматривался в лицо человека, пытающегося завязать с ним знакомство. Но он ничего не мог прочесть на нем. Ни угрозы, ни своекорыстия, ни честолюбия. Только учтивость и дружелюбие. Этого, впрочем, было не так уж мало.

– Мне имя Герфегест, – представился человек.

Элиен назвал себя и выжидающе взглянул на собеседника. Толстый Ката принес заказанное Герфегестом акийорское, и тот, пригубив вина, заговорил:

– Сегодня утром я стал очевидцем твоего поединка с Эрпоредом. Я был среди зрителей, но вряд ли, Элиен, ты видел меня.

Элиен согласно кивнул. Ему и не приходило в голову всматриваться в толпу зевак. Ему некого было искать среди них.

– Я знаю цену Эрпореду и его дружкам, известным в Тардере вымогателям и хамам.

Элиен кивнул еще раз. Было бы странным, начни незнакомец сейчас объяснять Элиену, каким замечательным воином и честным гражданином был убитый им задира.

– Но ты, разумеется, не нуждался в моей помощи, когда проткнул его печень. – Герфегест сделал паузу, чтобы Элиен мог получше обдумать сказанное, хотя обдумывать было особо нечего. – Ты не нуждаешься в ней и сейчас.

– Это верно, – подтвердил Элиен.

– Ты не хочешь, чтобы тебе помогли советом. Ты силен, независим и горд. К чему тебе это?

Элиен никак не мог взять в толк, куда клонит Герфегест.

– Однако дело в том, что я как раз собираюсь помочь тебе советом. И если ты будешь столь любезен, если согласишься оказать мне помощь, то есть поможешь осуществить мне мое желание, которое заключается в том, чтобы помочь тебе, я буду благодарен и вдобавок дам тебе один никчемный совет.

– Если это доставит тебе удовольствие, я с удовольствием выслушаю твой совет. Однако заранее не могу обещать, что последую ему. Идет?

– Идет.

Элиен и Герфегест в шутку ударили по рукам, словно за провонявшимся луком столом таверны только что был продан племенной жеребец из царского табуна.

– Вот каков он, мой совет: немедленно уезжай из Тардера.

Элиен не знал, что ответить, и нарочито медленно отпил вина из кувшина.

– Ты помнишь дружков Эрпореда – Тимара и Тамму?

– Смутно.

– Тимар выследил тебя. Насколько мне известно, сегодня ночью к тебе собирается с визитом вся казарма стердогастов, у которых Эрпоред был сотником.

– Откуда тебе, Герфегест, известно об этом? Не ты ль один из них?

Герфегест пригубил вина и ответил:

– Если тебе интересно, человек ли я, отвечу: да, я человек, и в этом смысле я один из них. Если тебе интересно, не стердогаст ли я, отвечу: нет. Ты волен верить мне или не верить. Ты выполнил мою просьбу и выслушал меня. Спасибо тебе, Элиен. Прощай.

Герфегест коснулся руки Элиена, покоящейся на столе. Прикосновение это было мимолетным и легким. Но его хватило, чтобы Элиен почувствовал теплоту кожи своего собеседника и вдохнул тонкий аромат амиды, исходивший от плаща его нового знакомца.

Не успел Элиен опомниться, как Герфегест встал со своего места и направился к выходу из трактира. На крыльце тот задержался на чуть, чтобы расплатиться с толстым Катой, раболепно лопочущим что-то себе под нос. Элиен медлил.

Но вот что-то поднялось из самых глубин его “я”. Не головоног ужаса, нет, – иное.

Порыв захватил Элиена без остатка. Он вскочил из-за стола и опрометью бросился прочь из трактира к коновязи, где, по его предположению, еще не успел простыть след Герфегеста.

– Герфегест! – крикнул он в темноту двора.

Крикнул еще раз. Но ему никто не отозвался. Коря себя за горячность и за глупость одновременно, Элиен побрел обратно.

Тишину ночи нарушали лишь приглушенные крики. Пирушка, нашедшая себе приют под крышей таверны, была в самом разгаре. Шелестела листва, в отдалении фыркали кони. На плечо Элиена легла чья-то рука. Запах амиды.

– Ты звал меня, Элиен? – спросил Герфегест.

– Я уезжаю, – твердо сказал Элиен. – Быть может, ты подождешь, пока я заберу вещи из комнаты, и мы поговорим еще немного в каком-нибудь другом месте?

– Я весь ожидание. – Герфегест артистично развел руками, что должно было означать и готовность, и радушие одновременно. – Это хорошо, что ты поверил мне. Только имей в виду – у тебя в распоряжении очень мало времени. Я велю седлать твоего жеребца.

* * *

Когда Элиен спускался по лестнице во двор, он услышал до боли знакомый лязг стали и, уже догадываясь, что увидит на улице, обнажил меч Эллата.

Герфегест дрался сам-два. Тимар и Тамма – это были, конечно, они – орудовали двумя секирами, Стараясь достать гибкого, как ласка, Герфегеста.

Такого сын Тремгора не видел никогда в жизни. Бешеная пляска двух секир и подвижный, изворотливый человек, в каждый неделимый момент времени словно бы вписанный единственно возможным, умопомрачительным образом в стальной переплет смерти.

Удар. Секира должна была неминуемо раскроить ему череп, но в последнее мгновение Герфегест едва заметно подался вбок. В двух пальцах от его бедра брызнуло щепками бедро коновязи. В тот же момент перепуганный Крум, рядом с ухом которого прогудело недоброе лезвие, гневно заржал и наградил Тимара (или Тамму? – на них не написано) страшным ударом задних копыт. Элиен поймал отлетевшее тело на клинок. Одним меньше.

Все изменчиво. До этого их было двое против одного, а теперь остался один против двоих. Стердогаст повернул к Элиену перепуганное лицо. Наступило время Герфегеста.

Спустя несколько секунд обмякшее тело второго героя с филигранно свернутой головой было бережно опущено Герфегестом в навоз и пыль постоялого двора.

ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

565 г., Двадцатый день месяца Гинс

Мрачные ущелья Хелтанских гор, на дно которых никогда не заглядывает солнце.

Мир здесь был изменен, изменен еще страшнее, чем в Сумеречном Лесу. Простой смертный не смог бы отыскать дороги сюда, как никогда не вышел бы живым из Лон-Меара. Простой смертный, но не Звезднорожденный.

Урайн без колебаний Шел вперед. Он знал, что тропа под его ногами, тропа, задергивающаяся страшной огненной зыбью, тропа, скользящая змеей и неожиданно выворачивающая к нему отвратительную гнилозубую пасть, тропа, порой выскакивающая на гребень скалы, острый, как заточенная во сто крат тоньше волоса сталь клинка, – единственный путь к его цели и, кроме него, есть в мире только два человека, способных пройти ее до конца.