Обреченный на бой - Роман Злотников Страница 21

На исходе третьего дня матрос на мачте вдруг что-то тревожно закричал, указывая на каменистый островок, скорее даже одинокую скалу, мимо которой они проплывали. Капитан бросился к борту — над казавшейся безлюдной скалой поднимался столб дыма. Капитан сквозь зубы выругался и заорал:

— Все на весла, быстрее.

Моряки быстро заняли свои места, и через минуту вдоль бортов корабля поверхность моря вспороли восемнадцать лопастей, корабль прибавил ходу. Капитан вскарабкался на мачту и, повиснув рядом с матросом, осматривал горизонт. Некоторое время были слышны только скрип уключин и плеск воды о нос корабля. Потом капитан и матрос закричали одновременно. Из-за скалы выплывали два хищных узких силуэта. Капитан спрыгнул на палубу и вытащил из-за пазухи амулет. Но лицо его было мертвенно-бледным. Он пробормотал какую-то молитву и повернулся к Грону:

— Прости, чужеземец, я не знаю, какой ты земли, но тебе лучше обратиться к своим богам. Мы не сможем сдержать данного тебе слова, но я надеюсь, что к тому моменту, когда позор падет на наши головы, мы будем уже мертвы.

Грон слушал его, внимательно разглядывая быстро разворачивающиеся в их сторону галеры.

— Это пираты?

Капитан кивнул.

— Ситаккцы, худшие из тех, кто рыщет в этих морях. Они никогда не отстают от своей добычи. Те, кто выживет после схватки, станут рабами и будут завидовать мертвым. — Он погладил свой амулет. — Я просил для нас легкой смерти.

Грон несколько мгновений рассматривал преследователей.

— Как скоро они нас догонят?

Капитан равнодушно прикинул расстояние.

— Если судить по их скорости, часа через два, но, вероятно, раньше. Скоро начнет темнеть, если бы не это, они бы гнали нас до тех пор, пока не подошли бы борт к борту — зачем убивать будущих рабов? А теперь они побоятся нас упустить и, как только мы окажемся в зоне поражения, начнут стрелять из баллист и катапульт.

Грон кивнул и замер, разглядывая сложенные в открытом трюме и аккуратно перетянутые веревками кипы хлопка. В голове крутились кое-какие мысли. Но действовать было рано. Час прошел в напряженной работе на веслах. Люди надрывали жилы, даже не видя никакой надежды, только в силу привычки не сдаваться до конца. Не было слышно горестных криков, яростных обвинений, предложений сдаться и не тратить понапрасну силы, только скрип весел в уключинах и плеск воды о борта. Атланториане молча гребли навстречу своей судьбе. Когда первое копье, выпущенное из баллисты, вспороло воду за кормой, Грон отпустил весло и, поднявшись с банки, подошел к капитану. Тот вскинул на него глаза, не прекращая грести.

— Есть ли у тебя план, как спастись?

Капитан удивленно уставился на него. Грон выждал несколько мгновений и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Может ли чужеземец непоправимо ухудшить ваши дела?

Капитан сузившимися глазами смотрел на него, но на этот раз медленно покачал головой.

— Тогда прикажи команде сделать, как я скажу, и, может быть, мы спасемся.

В этот момент второе копье вспороло воду за кормой корабля. Капитан бросил взгляд назад и, поняв, что времени на объяснения нет, вскочил со скамьи.

— Родичи, мы сделаем так, как скажет этот чужеземец. — Ион шагнул вперед и стал рядом с Гроном, красноречивым жестом вытянув меч.

Грон молча протянул руку к мечу. Капитан несколько мгновений мерил его взглядом, потом повернулся к одному из матросов:

— Логр, возьми лук. — И, дождавшись, когда моряк выполнит приказание, отпустил рукоять меча.

Грон шагнул к тюку хлопка и двумя движениями перерубил веревки. Один из гребцов яростно закричал:

— Он портит наш хлопок!

Грон резко развернулся и, мотнув головой в сторону приближающихся врагов, произнес ясно и четко:

— Я порчу ИХ хлопок. — Потом, дав всем привыкнуть к этой мысли, приказал: — Всем, у кого есть мечи, — рубить тюки.

Когда все было выполнено, он крикнул:

— Бросай весла, груз за борт!

Атланториане молча начали швырять хлопок в воду. Грон повернулся к капитану, сумрачно смотревшему на гибель груза.

— Сколько луков на судне?

— Пять. — Капитан с трудом оторвался от горького зрелища.

— Всем лучникам взять луки — и ко мне, остальные на весла.

Галеры приблизились. Первая шла прямо в кильватере, а другая чуть в стороне и позади. Судно, на несколько минут лишившееся гребцов, уменьшило ход, и на галерах решили поберечь будущих рабов, однако, когда за борт полетел груз, с галер донеслись крики ярости. Ситаккцы были возмущены тем, как уменьшается ценность их добычи. Атланториане вновь взялись за весла, а рядом с Гроном выстроились пятеро лучников. Он взял кусок хлопка из последнего оставшегося тюка и обмотал наконечник стрелы.

— Всем делать так. — Потом повернулся к первой из нагонявших их галер.

Она стремительно приближалась к покрывшим поверхность воды белым хлопьям. Грон схватил разожженный им, пока остальные выкидывали хлопок за борт, фитиль и поднес к стреле первого лучника, уже положенной на тетиву. Атланториане быстро ухватили суть дела. Через мгновение первая стрела ушла к горизонту. Когда стрелы кончились, все напряженно стали всматриваться в поле хлопка, качающееся на поверхности воды. С высокого борта галеры первыми заметили результат. Раздались крики, весла поднялись в воздух и замерли, потом двинулись назад. Но было поздно. Отдельные язычки пламени вдруг превратились в ревущую стену огня. Галера, замедляя ход, воткнулась в эту стену. Попытка остановиться лишь усугубила ситуацию. Пламени было предоставлено больше времени, чтобы прочно вцепиться в крутые смоляные бока. И вот из поля горящего хлопка выплыл огромный факел. Атланториане восторженно орали. Но Грон поднял руку и прокричал:

— Их две!

Все опомнились. Крики тут же утихли, и люди вновь заработали веслами. Капитан, встав у руля, повел судно, заслоняясь пожаром от второй галеры. Еще почти час все остервенело гребли. Казалось, спасение близко, но солнце только успело коснуться горизонта, когда воду за кормой вновь вспороло копье. Грон встал с банки и, прищурясь, посмотрел на приближавшуюся смерть. Капитан повернулся к нему, и на какое-то мгновение его лицо озарила новая надежда, но потом все померкло, и он устало произнес:

— Спасибо тебе, чужеземец, мы уйдем к предкам, как великие воины, и они достойно встретят нас в небесных морях.

Грон стоял, прикидывая шансы. Что так, что эдак — для него выхода не было, а вот эти люди могли спастись. Он досадливо поморщился, опять он не знал, во имя чего собирался в одиночку шагнуть навстречу костлявой, и повернулся к капитану.

— Мне нужны два ножа.

Капитан молча смотрел на Грона. А матросы, не вставая с банок, стали швырять ему ножи. Грон наклонился и выбрал из кучи два самых острых и лучше сбалансированных, пару раз подкинул их в руках, привыкая к балансу, и начал неторопливо раздеваться. Капитан напряженно смотрел на него.