Время жестоких чудес - Артем Лунин Страница 21

Еще был Старик… жаль, что ты его не знал. Он был совсем псих, но добрый, а иногда такое сказанет – куда там притчам из Книги… Он мне здорово помог. Старик часто уходил и в последний раз не вернулся. Наверное, в очередной его долгой прогулке заморочка все-таки сработала, и он погиб. Человека нельзя околдовать, чтобы он убил себя, зато можно заморочить до такой степени, что он поведет себя так, что его убьют окружающие.

Помнишь, когда мы гуляли в лесу, еще на палках дрались, и ты меня постоянно побеждал… А потом поддался, думал, не замечу? Я подумал, что ты меня жалеешь, вечером обкурился покой-травы, чуть не помер, и всю ночь, как девчонка, проплакал, сам не знаю отчего…

Джонатам замолчал и шмыгнул носом, отвернулся, уткнулся в рукав. Сейчас он выглядел маленьким и жалким, как вороненок под дождем. Камешки попадали на землю.

– Я тебя едва не убил…

– Все не так, – сказал Алек решительно. – Ты не слабак. Ты тоже сильный. Тебя заморочили, но ты почти одолел это. Если бы ты взаправду хотел бы меня убить, я бы с тобой не справился. Ты помнил, кто ты.

Хочешь понять, кто ты?

Джо поднял голову. Алек сел рядом, набрал полную горсть гальки. Придирчиво выбрал один камешек, красивый, черный с белыми крапинками. Бросил в воду.

– Ты правда так думаешь? – спросил Джо каким-то просветленным голосом.

– Посмотри. Спроси Бога, потрогай ауру, или как это там у вас, эмпатов, делается, – с нарочитой грубостью сказал Алек, бросая еще один камешек. – Я не буду закрываться.

Джо неуверенно улыбнулся.

– Какой же я эмпат… Я так, недоразумение одно. Да и не поступают так… – Он запнулся.

– Да, – сказал Алек, – договаривай уж. Не поступают так… с друзьями, это ты хотел сказать?

Джо молчал.

– Я твой друг.

Джо вдруг всхлипнул, отвернулся. Алек взял его за плечо, заставил повернуться, делая вид, что не замечает мокрых щек.

– Я твой друг. Вот тебе моя рука.

Они пожали друг другу руки.

Джо вдруг вытащил нож, шмыгая носом, протянул Алеку рукоятью вперед.

– Вот, возьми. Это единственное, что у меня осталось от дома.

Алек покачал головой.

– Не возьму. Больно дорогой подарок, отдаривать нечем.

– Возьми, прошу тебя…

Алек взял нож, Джо собрался было снять ножны, но Алек развязал рукав, закатал, выбрав место, где не пролегали синие дорожки вен, резанул глубоко. Кровь брызнула яркая, капала на камни.

Алек передал окровавленный нож Джонатаму.

Тот смотрел остолбенело. Осторожно, с величайшим почтением принял нож, сталь просекла кожу, он нажал еще, едва не на палец разрезав руку. Их кровь смешалась на лезвии.

– Беру в свидетели Стихии… Ветер, Река, Скалы, Пламя…

Джонатам показал стихиям окровавленный нож, потом протянул Алеку. Брат по крови покачал головой, Джонатам вздохнул и одним движением зашвырнул нож в реку.

– Ты чего?! – Алек даже вскочил.

– Говорят, Мета впадает в реку столь огромную, что ее называют просто Ривэ, – нараспев сказал Джо. – А Ривэ впадает в Большую Горькую Воду, где на дне в самом глубоком месте спит Повелитель Всей Воды и видит во сне все, что происходит…

Алек улыбнулся, Повелитель Воды сам однажды принес клятву человеческому роду. Побратим хорошо придумал.

– Нож был хороший. Дорогой, – сказал он все-таки.

– Не дороже дружбы.

…Дерек вернулся с добычей – двумя зайцами, поблагодарил за сеть.

– Ну и горазды же вы спать! – со снисходительной усмешкой сказал он. – Верно, наломались вчера…

Макс почесал живот, мышцы ныли от долгой работы шестом.

Дерек закатал зайцев в глину и присоединился к игрокам. Алек обратил внимание на татуировки странного вида, покрывавшие левую руку охотника. Вернее, татуированы были только два пальца и часть тыльной стороны ладони. Некоторые иеро были смутно знакомы. Алек прочел силу, Живу, молодость… что-то о происхождении… Другие были ему совершенно неизвестны.

От шлепков бересты по камню, а может быть, от ароматного запаха, наполнившего поляну, наконец проснулась Кати. Завтракали в молчании. Охотник сообщил о них в деревню. Как, беглецы не спрашивали, чтобы Дерек не подумал, что они выпытывают секреты.

Все были опытными ходоками, но вокруг были не светлые рощи окрестностей деревни Проклятых, а дремучий сплошной лес. Не так-то просто было поддерживать заданный Дереком темп. Когда беглецы уже изнемогали от усталости, он объявил привал, а сам куда-то исчез. Все повалились кто где стоял, на ногах остался только двужильный Мо.

Пожевав вяленого мяса и покурив тоника, ребята воспряли духом и до возвращения Дерека успели обсудить, что они будут говорить в Мечте. Неожиданно заупрямился кузнец, он не хотел лгать.

– Ради Живы, не лги, – с отчаянием сказал Макс, – просто ничего не говори.

Мо ушел в себя и не сказал, когда вернется, Джо хмуро заметил, что выбора у них все равно нет. Дерек вернулся, со стонами поднялись, двинулись.

– Что-то не то, – вдруг сказала Кати, она уже долго прислушивалась и нюхала воздух. Вдруг тоскливо завыла Рыжка.

– Почуяли наконец? – хмуро сказал Дерек. – Хамун. Бросайте все и бегом! Хана, если не успеем выйти из зоны…

Дважды повторять не пришлось, мгновение – и поклажа полетела в траву, а все, даже Мо, рванули так, что Дереку пришлось осадить, чтобы беглецы не запалились. Они бежали, прыгали через чертовы путы, норовящие поймать за ноги, подныривали под низко протянутыми ветвями.

Они бежали.

И бежали.

И бежали.

Долго бежали, но смерть медленно, но верно догоняла.

– Алек, – прошептал Макс. Младший Избавленный кивнул и резко остановился, повернулся туда, откуда уже шел горячий воздух.

– Что он собирается делать? – осведомился Дерек. Все остановились.

– Только не говори, что у тебя хватит сил! – задыхаясь, крикнул Джо.

– Хорошо, не буду говорить. – Алек расхохотался, расстегнул и швырнул ему перевязь меча, друг машинально поймал. Лицо Алека было страшным, вдохновенным и отрешенным. – Встаньте за моей спиной. Живо!

Он полуприкрыл глаза, сосредоточивая душевную силу.

– Шасса ра хаста ра харай! Что, во имя всех демонов Базес, он затеял?! – взорвался Дерек. – Он что, хочет остановить ветер?

– Он был погонщиком ветров…

– Учеником, – уточнил Алек.

– Но экзорцизм!..

– Я потерял не все. Кое-что еще помню…

Он вытянул руки вперед и вверх, что-то нашарил в Узоре и потянул на себя.