Трон Торна - Дмитрий Воронин Страница 21

Две армии замерли на поросшем молодой весенней травой берегу. Влажная, напитанная дождевой водой земля не лучшим образом подходила для тяжелой конницы. Рыцари, закованные в стальные доспехи, могучие жеребцы под кольчужной сеткой — такая сила должна наступать по твердой, сухой почве… но стоит ли великому полководцу думать о подобных мелочах?

— Мы нанесем удар в середину их строя, — произнес юноша, красиво привстав в стременах и указывая вытянутой рукой в латной перчатке на то место, куда собирался на править удар клина тяжелой конницы. — Мы рассечем их на две части, и дальше ваши мечи, благородные сэры, бы стро закончат работу.

— Одумайтесь, граф, одумайтесь, пока не слишком поздно. Мы еще успеем вернуться на тот берег, пусть даже ценой жизни нескольких десятков бойцов, прикрывающих отход. Потом мы зажжем мост…

— Замолчите, барон, я не хочу больше слышать ваши трусливые речи, — вспыхнул граф, возмущенный не столько тем, что ему перечат, сколько попыткой его чему-то учить. Его, прочитавшего чуть ли не все романы о славных деяниях великих предков. — Мы не покажем им спину, мы не ударим исподтишка — только открытый бой. Пусть герольды объявят, что граф Бигфут имеет честь атаковать армию герцо гини Теи, леди Блед. И вообще, я не разделяю ваших опасений, господа. Согласен, что их несколько больше, но посмотрите сами — у герцогини практически нет кавалерии… Что может сравниться с тяжеловооруженным латником, господа? Мои лазутчики сообщили, что в ее армии одни простолюдины. Смерды, господа… Неужели вчераш ний холоп сможет встать против благородного рыцаря? Да они сбегут с поля боя, лишь только заслышат топот наших коней. Думаю, мы славно развлечемся и к вечеру вернемся ко мне в замок.

Казалось, в окружении графа было немало тех, кто разделял его оптимизм. Как бы там ни было, но обученный рыцарь и впрямь в бою стоил десятка кое-как вооруженных, не имевших даже плохонькой кольчуги вчерашних крестьян. Они искренне считали, что их ждет веселая потеха, кровавый пир, во время которого они по-настоящему проучат эту зарвавшуюся выскочку Тею… Вполне возможно, что арбалетчикам и пикинерам графа не придется вмешаться в схватку — все решат копья и мечи рыцарей.

В тот момент они о многом даже не подозревали.

Казалось, сама земля дрогнула, когда кони, спереди и с боков укрытые кольчугой, пошли с места в галоп. Тяжелые копья несли в себе смертельную угрозу любому, кто рискнул бы оказаться на их пути, глухие шлемы, украшенные пышными плюмажами, и латы, сверкавшие золотой и серебряной насечкой, надежно защищали своих владельцев.

Из-под копыт коней во все стороны летели куски мокрого дерна — впрочем, на это никто уже не обращал внимания. Все чувства, все мысли поглотила атака…

Первый огненный шар разорвался на острие стального клина. Дико взвыл заживо сгорающий рыцарь с роскошным алым пером на шлеме — впрочем, мгновение спустя перо превратилось в черную труху, а сам несчастный рухнул вместе с конем под копыта несущихся во весь опор всадников. Вспышка зацепила еще двоих — одного лишь краем, воину удалось усидеть в седле, хотя сожженные до кости пальцы правой руки выпустили копье, другого — сильнее. Он даже не успел закричать.

Надо отдать рыцарям должное — хотя где-то там, за спинами пригнувшихся и уперших в землю свои жалкие копья солдат, находился боевой маг, они не остановились. Да и что может остановить галоп латной кавалерии?

Одна за другой огненные вспышки выжигали проплешины в рядах атакующих. Разгоряченные предчувствием схватки воины не замечали, что теряют товарищей. К тому времени как первое копье ударило в цель, уже не менее двух десятков всадников билось на земле в агонии…

И вот наконец клин врезался в нестройные ряды солдат герцогини.

Но были и такие, кто сбежал с поля боя. Бежал, яростно срывая с себя доспехи, чтобы хоть чуть-чуть ускорить бег коня. Магистр не препятствовал — в его планы вполне укладывалось, что кто-то принесет весть и против него будет выставлена действительно серьезная армия. Гораздо проще разбить противника раз и навсегда, чем постоянно, день за днем, выматывать своих людей в бесчисленных мелких стычках. Конечно, нужды собственных солдат интересовали Магистра весьма мало, но среди них было некоторое количество тех, кому время от времени все же требовался отдых.

Копье пронзило стройную, совсем юную девушку со странным, редко встречающимся в здешних краях цветом кожи. Оно вошло ей в живот, выйдя острием на добрый локоть из спины, и рыцарь еще успел удивиться, почему ж это наконечник чист, почему на нем не видно ни капли крови…

А в следующее мгновение его конь грудью налетел на заостренный кол, подставленный другим солдатом — массивное, обожженное для твердости на огне острие без труда пробило кольчугу и уходило все глубже, ломая кости и разрывая связки несчастного коня. Конь рухнул на колени, хрипя и брызжа кровью во все стороны, рыцарь вылетел из седла и тяжело упал на землю, потеряв сознание от Удара. Когда же спустя несколько мгновений он пришел в себя и открыл глаза, его взгляду предстала удивительная картина. Стройная девушка с большой, просвечивающейся насквозь дырой в животе неспешными, какими-то не слишком уверенными шагами приближалась к нему. И последнее, что увидел воин, был занесенный для удара тонкий, слегка изогнутый меч.

В средней части строя, там, куда пришелся удар латной конницы, рыцарям противостояли зомби — их было сотни полторы, не больше — все, что смог собрать Берг за последние недели практически ежедневных боев на арене. Сейчас ему не требовалось слишком много этих тварей — гораздо проще управляться с зачарованными людьми, чем с медленно, но верно разлагавшимися бойцами, которые к тому же плохо подчинялись кому бы то ни было, кроме своего господина. Но какое-то их количество не помешало — у хорошего хозяина ничто не должно пропадать зря. Даже вчерашние трупы.

Медлительным, плохо вооруженным, физически не слишком сильным зомби удалось все же стянуть с седел нескольких бойцов — рыцарь в полном латном доспехе, рухнув на землю, в первые минуты становился довольно беспомощным. Если ему удавалось встать — ситуация менялась, его меч начинал уверенно крошить неповоротливых врагов. Но это — если рыцарь поднимется. Многим из упавших это не удалось — может, ходячему трупу и не хватало сил наносить удары, способные пробить броню, но неторопливо вогнать тонкий кинжал в смотровую прорезь глухого шлема — это запросто.

Конечно, если бы рыцари имели свободу маневра, все могло оказаться значительно хуже. Развернуться, снова построить клин, снова атаковать… но за спиной у шеренг зомби был лес — не самое подходящее место для кавалерии. Всадники потеряли скорость — и мертвецы взяли их в кольцо.

Тяжеловооруженные рыцари в считанные минуты изрубили в капусту почти всех, до кого смогли дотянуться их длинные мечи. Но в то время, пока латники кромсали не имевших особой ценности зомби, их одного за другим сжигали огненные фаерболы. Берг наслаждался боем, наслаждался ощущением неиссякающей Силы. Любой другой маг, нанесший столько ударов, уже давно потерял бы сознание от слабости — он же не чувствовал ни малейшей усталости и мог, казалось, продолжать игру с огнем до бесконечности. Мягкое тепло, исходившее от руки, в которую навсегда вплавилась Чаша, придавало уверенность и спокойствие. И так ли уж важно, что иногда огненный мячик попадал не в кирасу, закрывающую грудь благородного воина, а в башку неуклюжего зомби, на свою погибель оказавшегося на траектории броска.