Не та девушка - Илана Васина Страница 21

Начинается череда необычных дней.

Впервые за последнее время чувствую себя в безопасности. В светлое время суток Хродгейр приглядывает за мной на почтительном расстоянии, а на ночевку устраивается за дверью на чердаке.

Его не слышно ночью и почти не видно днем. Только изредка высокий, широкоплечий силуэт мелькает за колонной замка и тут же растворяется в людской толпе.

Мне кажется, он частенько отлучается по личным делам. Я не против такой самоволки, лишь бы отчим об этом не проведал! Ведь пока тот считает, что я нахожусь под непрестанной защитой слуги, он не осмелится на новое нападение.

Мои дни протекали бы совсем гладко, если бы не одно «но». Вредная Гретта при каждой случайной встрече дразнит меня и Хродгейра «женихом и невестой».

Она думает, я краснею и препираюсь с ней из-за того, что ею приписан мне неказистый, унизительный жених. Но я протестую против слов, которыми она осыпает полукровку. «Нелюдь» и «тварь» — самые мягкие из ею выбранных.

Мне интересно: как отреагирует сестра, узнай она правду о своем отце? Признает ли тогда себя дочерью «нелюдя»? Один Великий знает, чего мне стоит умолчать о низости сира Фрёда!

Меня останавливает только одно.

Страх, что она знает обо всем и покрывает отца. В таком случае, если расскажу о произошедшем сестре, об этом тут же станет известно отчиму. Тогда мне точно конец!

Я даже знаю, какую эпитафию напишут на моем надгробии. «Болтливый язык значительно сокращает земную жизнь.»

В семейном склепе как раз пустует несколько ячеек для новых гробов. И даже гробы имеются стандартного размера. Ждут — не дождуться новых тел, чтоб накормить свою холодную, пустую утробу!

В конце концов, при виде приближающейся сестры привыкаю нырять в первое попавшееся укрытие. Впрочем, встречаю сестру теперь редко, поскольку большую часть времени я провожу в тех местах, что Гретта не жалует.

В первую половину дня помогаю Ингвер на кухне. Перетираю растения в порошки, перемешиваю лечебные составы. Руки ноют от непривычно долгой работы, как и спина, зато ненароком я расспрашиваю троллиху о маме. Кто из врачей к нам приезжал и какие выписывал лекарства?

Судя по ее объяснениям, мамина болезнь началась с внезапной слабости. Ингвер хотела помочь, отпоить госпожу целебными травами, но не успела. Однажды мама просто напросто не проснулась. Теперь лишь изредка ее удается поить специальными отварами, поддерживающими хрупкую ниточку жизни. Как ее вылечить и привести в нормальное состояние никто из врачей не знает.

Грубоватые шутки Ингвер, смех забегающих на кухню служанок создают иллюзию нормальности. Помогают расслабиться настолько, что даже удается забыть о нависших надо мной неприятностях. Мне отчаянно необходимы такие передышки, чтобы окончательно не спятить.

Ближе к вечеру я обычно отправляюсь в лес за травами. Я знаю и чту лесные правила. Не удивительно, что время, проводимое здесь, становится самым любимым за день… по крайней мере, до поры до времени.

На четвертое утро моей спокойной жизни на кухне меня находит Ксимена. Как обычно, сосредоточенно ощипываю подсушенные растения. Стебли и листья предназначены в разные рецепты, поэтому по очереди отправляются в разные сосуды.

Ксимена некоторое время наблюдает за моими монотонными движениями, как вдруг задумчиво произносит:

— Не ходила бы ты в лес, госпожа. Опасно это. Скверный сегодня день. Нутром чую.

— Я бы с радостью осталась дома, Ксимена. Но как раз сегодня вечером должен расцвести белолист. Он цветет всего один вечер. Если сегодня не пойду — упущу его лепестки. Без лепестков не сделаешь мазь! Хочешь — не хочешь, нужно возвращать свои долги!

Украдкой киваю на троллиху, которая невозмутимо помешивает мясной соус в котле. Та шумно вздыхает и выдает, на меня не глядя:

— Не смотри на меня так жалобно, детка! Сама виновата. Любишь лечить полукровок — люби и травки собирать. Так-то… Легко быть добренькой за счет других. А ты попробуй теперь по лесу побегай и поработай нежными ручками!

— Я соберу. Обязательно соберу. Обещала же, — улыбаюсь мягко, примирительно, но троллихой уже овладел воинственный дух ее предков. Она отчего-то решила, что я попытаюсь улизнуть от уплаты долга, и настроилась на перепалку.

— Если бы слушала меня и не тратила столько мази на парня, тебе сейчас бы не пришлось по лесу ходить!

— Ингвер, твоя мазь спасла ему жизнь! Нельзя быть такой жад… экономной, когда чья-то жизнь висит на волоске!

— Ничего она ему не спасла, наивная детонька! Ну, поправился бы парень не за ночь, а за несколько дней… Много ты знаешь про нас, троллей!

— Он не тролль.

— Но и не хлюпик, как вы, людишки. Ай, что с тобой спорить, упрямицей! Раз потратила мои запасы, теперь возвращай!

— Верну, верну, — ворчу себе под нос. — Если мне повезет, то уже сегодня к ночи соберу оставшиеся травы и освобожусь из твоего рабства!

— А парню, смотри, голову не морочь! — вдруг заявляет троллиха, сердито хмурясь и активно скребя ложкой по котельному дну. — Где это видано? Заставила его за собой ходить, как на привязи! Небось женскую силу на нем проверяешь? Что бы там не говорили про троллей, одно я знаю точно. Мы однолюбы. Коли полюбим кого, так навсегда. Не губи парню жизнь и на свою шею проблем не кличь!

Смешная эта Ингвер… Какая там любовь, когда он с такой неохотой согласился меня охранять! Плохого ему ничего не делала вроде. Кто знает, что творится в голове у полукровок! Я теперь много времени провожу на кухне и в лесу. Вдруг ему мой нынешний запах перестал нравится? Ему, наверно, рядом со мной находиться неприятно. Необъяснимо, но факт.