Тайный брак - Соня Мишина Страница 21

Эйлерт продолжал тянуть из уже поверженных, но еще живых драконов жизненную энергию, но мор Дэгри закричал:

― Сверху!

… на четверку магов обломками скал падали еще два дракона! 

И снова: щит ― щупальца ― столб воды ― воздушный кулак! И снова! И опять…

Силы Эйлерта были на исходе. Понимая, что без него погибнет вся четверка, он замкнул отдающее магию щупальце на себя. Ему ведь совсем немного надо! Всего десяток вдохов, и он восстановится…

― Мне! ― Кьярвел тоже истощился.

Его огнеупорный щит превратился в тонкую пленку, которая плавилась, расползалась над головами магов. Через маленькие пока еще прорехи в щите начали прорываться первые тонкие струйки текучего драконьего огня. 

Эйлерт сделал еще два вдоха и перекинул питательное щупальце другу. Вовремя! У Кьярвела уже начинали закатываться глаза и крошиться сжатые от усилия зубы. Жизненная сила двух потрепанных в предыдущих схватках драконов наполнила сына Дня. Кьярвел перестал шататься, выпрямился, добавил плотности щиту. 

― Гломин? ― продолжая удерживать драконов на щупальцах заклинания, как на поводке, Эйлерт отыскал взглядом сына Заката. 

Тот катался по земле, одновременно поливая себя водой: жидкий драконий огонь попал ему на плечи и грудь и теперь прожигал тело друга, обнажая слой за слоем мышцы, связки, кости... 

― Дархи! Гломин выбыл!  ― без потока воды в глотку загасить пару пойманных в щупальца драконов было нечем. 

― Шибану тараном! ― мор Дэгри оставался самым бодрым из четверки. 

Запрокинув голову, он принялся размахивать кулаками, словно сошелся врукопашную с невидимым противником. Воздушные тараны оглушали драконов, заставляли тяжелые туши дергаться в стороны, но серьезного вреда причинить не могли.

Силы магов убывали. Еще немного, и Эйлерт не сможет поддерживать щупальца Бездны.

― Убери таран! ― прохрипел он. ― Бей в глаз!

Рассветник понял не сразу. Еще пару мгновений потратил на то, чтобы перестроить заклятие. Потом ткнул указательным пальцем воздух. 

Один из драконов взревел яростно и недоумевающе: невидимый палец воткнулся в его глазницу, выдавил глазное яблоко, лишая зрения, подбираясь к мозгу. Тварь подавилась собственным огнем, дернулась в сторону, но это не помогло...

― Дави, дави! ― Кьярвел одной рукой продолжал держать щит, другой ― пытался помочь Гломину: окутывал друга заклятием «спящий огонь». 

Под действием этого заклятия драконий огонь превращался в обычный, а обычный тут же послушно перекидывался на ладонь сына Дня и впитывался в кожу, не причиняя вреда.

Эйлерт уже и сам скрипел зубами: щупальце, на конце которого бился одноглазый дракон, натянулось до предела, грозя вот-вот лопнуть.

― Добивай! ― выплюнул он просьбу вместе с кровавой слюной. ― Иначе нам всем… 

Мор Дэгри крякнул от усилия. Голова дракона взорвалась. Обезображенная туша кубарем полетела вниз. Рассветник едва успел отбросить ее в сторону и тут же ткнул воздушной пикой в глаз последнего дракона, захваченного щупальцами заклятия Эйлерта. 

― Дай магии, ― попросил сипло. 

Эйлерт покачнулся, но сумел перекинуть канал с Кьярвела на Дэгри. 

Кьярвел тут же убрал щит и рухнул на колени, отплевываясь крошевом из собственных зубов. 

― Добейте! ― приказал из последних сил и провалился в обморок. 

Эйлерт и Дэгри остались вдвоем против дракона. Тот потерял много сил, лишился глаза, одно его крыло было неестественно вывернуто, и все же он не сдавался. Бросался то вверх, то вниз, то в стороны. Мотал головой, пытаясь сбросить заклятие, воздушным копьем впившееся в его глазницу, оборвать нити-щупальца, которые не давали улететь и отбирали остатки жизненной силы. 

― И-и-ы!.. ― рассветник вложил в последнее усилие всю оставшуюся у него магию.

Голова второго дракона раскололась на части, ее содержимое и осколки костей разметало далеко по сторонам.  Издыхающая тварь, кувыркаясь, изломанной грудой рухнула в двух шагах от друзей, чудом не задев их когтями. 

Эйлерт тут же задрал голову, отыскивая взглядом новых противников, но их больше не было. Еще пять тварей трепыхались, пойманные щупальцами заклятий других магов Ночи, а десяток кружил чуть выше, не рискуя приближаться к земле и не решаясь улететь. 

― Помогайте! ― приказ маг-майора Лейка, который каким-то образом успевал сражаться сам и следить за остальными четверками, прилетел очень вовремя.

Эйлерт бросился туда, где, закатив глаза, опускался на землю маг Ночи. Успел перехватить нити-щупальца заклятия, влил в них силу. Мор Дэгри помчался туда, где из боевой четверки выбыл рассветник-воздушник и почти обессилел закатник-водник.

Получившие подмогу команды воспрянули духом, усилили нажим: упустить уже почти добитого дракона не хотелось никому. Еще немного стонов, рваных выкриков, крошащихся в песок зубов ― и пять крылатых туш рухнули поверх тел своих поверженных соплеменников. 

Десяток драконов, что кружили выше и не вмешивались в бой, развернулись и с недовольным клекотом помчались прочь ― к Гнездовью. 

― Быстро по коням! За ними, пока твари не привели подмогу! ― маг-майор Лейк был все еще жив: единственный из своей четверки. ― Мор Дэгри, оставить Гломина! Нельзя тратить силы на лечение, когда они еще понадобятся в бою! Кьярвел! Раз очнулся ― идешь в четверку Солта. Эйлерт и Дэгри работают со мной!

― Мы не можем оставить раненых и погибших! Вы сами учили, что вслед за драконами приходят гамба и съедают все, что не съели их крылатые хозяева, ― мор Дэгри мотнул головой, отказываясь бросить не просто друга ― почти брата. ― Я не позволю, чтобы падальщики заживо жрали нашего товарища!

― Эйлерт… ― зов Гломина, над которым склонился Дэгри, звучал как предсмертный хрип. Точнее, он таковым и был. 

Эйлерт, не обращая внимания на требовательный взгляд командира отряда, пошел к другу. Опустился рядом с ним на колено. 

― Я тут, ― сжал плечо закатника там, где не было следов ожога. 

― Ты знаешь, чего я жду, ― Гломин смотрел требовательно.

― Нет! Дэгри вылечит тебя! ― Эйлерт отшатнулся, но с колена не встал. 

― Не вылечит. Вы должны идти дальше, иначе все это ― напрасно. Давай!

― Почему ― ты? ― Эйлерт вцепился пальцами в рассыпавшиеся волосы, зажмурился, мучительно скривился. 

― А разве только я? ― Гломин опустил веки, отгородился от ищущего взгляда Эйлерта. ― Давай, сын Дома Ночи! Это твой долг!