Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3 - Марья Димина Страница 21

– Деменли, – закончила я за него. – Ты хочешь сказать, что раньше твоя фамилия писалась раздельно? Так, стой! Я тоже учила историю. До того, как на престол взошел первый из нашего рода, королевство называлось Менлинским, – я пораженно взглянула на него, едва не споткнувшись на ровном месте.

Он поддержал меня под локоть, но я отстранилась. Люк только вздохнул.

– Все правильно, – кивнул он. – Меня зовут Лукас де Менли. Мои предки основали это государство и правили им до того, как оно стало Окменским.

Я настороженно покосилась на шагающего рядом парня. Если у него какие-то претензии на трон, то он обратился не к тому человеку. Наследник короны – мой брат, я не стану правительницей, даже если с Миркусом что-то случится. Королем будет мой муж. В нашей стране женщины не имеют права на престол. Или он хочет посчитаться за предков?! Я внутренне подобралась.

– Не напрягайся, – поморщился догадливый Люк. – Я не о том. Кстати, отец просил извиниться перед тобой. Он собирался рассказать тебе эту историю лично, но все никак не мог подобрать удачный момент. Вот теперь придется мне, – проворчал он и опять вздохнул. – Итак, как тебе известно, последним королем из рода де Менли был Ганус, по прозвищу Зверь. Сама понимаешь, такие прозвища на пустом месте не даются. Он, действительно, был чудовищем. Звериная жестокость и кровожадность короля пугали даже его ближайших соратников. И народ не выдержал. По всей стране вспыхивали восстания. А родовая знать организовала заговор, во главе которого встал твой предок, Мебиус Ок’Мена. Увы, без предательства не обошлось, и благородного герцога заточили в крепость, король хотел лично запытать главного заговорщика. Как ты помнишь, у твоего пращура было двое детей: дочь Ранисса, первая красавица королевства, и сын Равис, капитан экспедиционного корпуса. Младшего Ок’Мены не было тогда в столице, он мотался по стране, усмиряя негодование простого люда, хотя сам был целиком на его стороне. Где уговорами, где угрозами он призывал народ сложить оружие, стараясь не прибегать к насилию. Поэтому некому было остановить шестнадцатилетнюю Раниссу, беззаветно любившую отца. Она пошла к королю и на коленях стала умолять его пощадить Мебиуса. Ганус лишь рассмеялся ей в лицо, но потом передумал и сказал, что за ночь любви она может выкупить жизнь старшего Ок’Мены. Стражники, стоявшие в ту ночь у королевских покоев, потом уверяли, что таких криков и стонов не слышал даже ад. А наутро, когда обезображенная истерзанная Ранисса повторила свою просьбу вслед уходящему королю, он только ухмыльнулся и сказал, что забирает свое обещание, поскольку уже получил все, что хотел. После таких слов несчастная Ранисса упала замертво. Что было потом, ты тоже в курсе. В столицу вернулся Равис, узнав о судьбе замученного в застенках отца и участи опозоренной сестры, он бросился во дворец и в поединке убил короля. Ганус добровольно согласился на этот бой, желая унизить сына поверженного врага, но он не рассчитал той ярости, что пылала в молодом капитане. Прослышав о кончине ненавистного монарха, вся знать королевства собралась на Совет и большинством голосов избрала новым правителем Рависа Ок’Мену. Все это ты знала и раньше, а вот теперь начинается неизвестная тебе часть этой истории, хотя все твои в курсе, включая Миркуса, – Люк помолчал. – Считалось, что Ганус де Менли не был женат, но это не так. За полгода до описываемых событий, путешествуя по Южному архипелагу, он заключил брачное соглашение с одной из многочисленных дочерей тамошнего Повелителя, но, вернувшись, скрыл этот факт. Каковы были его мотивы, мы уже никогда не узнаем, но род его не прервался. Король Равис тем временем женился, и через положенные девять месяцев молодая жена подарила ему сына. Надо же так случиться, что именно в этот момент во дворец пожаловала тайная делегация южных соседей. Они привезли с собой семимесячного младенца, уверяя, что это ребенок покойного Гануса. Король немедленно приказал доставить к себе трех архимагов, и те подтвердили слова гостей, но при этом так ошеломленно переглядывались, что вызвали у короля обоснованные подозрения. Оказалось, что мальчишка не совсем обычный, что в его ауру еще до рождения вплетено Пророчество, произнесенное женщиной и опечатанное ее смертью. Припертые к стене гости нехотя признались, что младенец родился волчонком, прогрызя себе выход наружу, чем, естественно, убил свою мать, – Лукас сглотнул, а я зябко поежилась. – Через две недели зверек открыл глаза, и в одночасье превратился в обыкновенное новорожденное дитя. Южане заявили, что их Повелитель претензий к северным соседям не имеет, но убедительно просит сохранить этот факт в тайне и принять на себя решение вышеозначенной проблемы, короче, вот вам принц-оборотень, делайте с ним, что хотите. Первым побуждением Рависа было убить ребенка, но вспомнив о своем новорожденном сыне, он передумал. Что-то не давало ему покоя, и он приказал вызвать тех стражников, которые видели смерть бедняжки Раниссы. Король вспомнил, что в их семье рождались Пророчицы, но сестра никогда не проявляла своего Дара, он сомневался. Доставленные стражники таковыми уже не являлись, после памятной ночи оба ушли в монастырь, откуда их и привезли во дворец. Монахи рассказали, что перед тем как умереть, несчастная страдалица, действительно, изрекла Пророчество, но тогда они его не поняли и решили сохранить в тайне. По приказу короля монахи повторили текст слово в слово, – Деменли тяжело вздохнул и процитировал. – «Потомки Зверя родятся волками, но будут сидеть у трона, как цепные псы. И слово Хозяйки станет для них законом. И будет так до тех пор, пока отдавшая сердце людям не полюбит последнего из рода». Король все это выслушал, подумал-подумал и оставил маленького де Менли при дворе, взяв его воспитание под личный контроль. Естественно, за мальчишкой постоянно наблюдали. Фамилию пришлось слегка подправить, но в целом, все шло благополучно, пока один случай не открыл королю глаза. Его сын, принц Дэнис, купался в реке возле замка, внезапная судорога свела мальчишке ногу, и он начал тонуть. Бориус, до этого спокойно лежавший на берегу, вдруг вскочил и бросился в воду. Он вытащил наследника на песок и, пока воспитатели принца бестолково суетились вокруг, помог другу, и было им тогда по четырнадцать лет. С этого момента Деменли стали королевскими телохранителями. Именно поэтому твоя бабушка назвала моего отца «серая тень», это наше фамильное прозвище, – хмыкнул Люк. – Уже пять веков подряд незадолго до рождения наследника Окменской династии, в семье Деменли появляется на свет его «серая тень».

Он замолчал, продолжая шагать рядом. А я с ужасом представила: каково это жить с сознанием, что ты убил собственную мать. И тут я кое-что вспомнила.

– Слушай, Люк, но ведь твоя мама умерла не при родах. Мне Канус рассказывал, что она была кормилицей моего брата, – прищурила я глаза.

– Да, это правда, – пустым голосом согласился он и объяснил. – Моя мама не умерла при родах только потому, что в этот момент рядом оказалась Целительница. Она приехала за неделю до рождения внука и, зная историю нашего рода, пожалела мою мать, сделав ей кесарево сечение. Такую операцию пытались делать и прежде, но роженицы все равно погибали, кровь не хотела сворачиваться. Так уж получилось, что обманутая в своих надеждах Ранисса заменила Пророчество Проклятием, наказав весь род де Менли. А твоя бабушка своим Даром спасла мою маму.