Последняя из своего рода. Том 1 - Валерия Веденеева Страница 21

Так, по крайней мере, было в бытность моего ученичества в королевских лабораториях. Сколько я тогда перепортила заготовок и отняла у него драгоценного времени — не сосчитать. И каждый раз он заставлял меня понять, в чем заключалась ошибка — спокойно, четко, без тени гнева. Забавно, теперь и не припомню, злился ли он на меня всерьез хоть раз. Вот братьев я порой доводила до желания сестроубийства….

— Получается, вместо Портала я открыла Врата, — идти было неудобно, голые ноги до колен проваливались в сугробы, а снег здесь оказался ужасно колючим. — Мервин, как такое вообще возможно?

— Риэль, побереги силы, — через плечо бросил таирт. Я замолкла, но надолго меня не хватило:

— Идеи у тебя ведь есть?

— Да, — надо же, мне соизволили ответить!

— Да, — продолжил он. — На западе виднеется лес. Попробуем добраться до него — огонь проще поддерживать, если есть, что жечь.

Понятно, обсуждать серьезные вещи Мервин не хотел. Хорошо, я могла подождать…

* * *

Несколько часов спустя мы торжественно вступили под переплетение голых крон. Мне все же удалось немного разговорить таирта, очень немного: на десять моих фраз приходилась едва ли одна его. Я рассказала и о рунах, и о плотоядном черве с глазами желтого цвета, какого у нормальных подземных обитателей быть не могло. Случившееся жгло меня изнутри, хотя после того, как я поделилась, стало чуть легче. Думаю, у Мервина имелись свои догадки, но раскрывать их он не торопился. А я все пыталась заглянуть в собственную душу и понять, что изменилось в ее сути, заставив тварь признать меня хозяйкой. Да изменилось ли вообще?

Быть может, так проявлялось прельщение Бездны? Если б только кто-нибудь сказал мне, в чем именно заключена опасность открытия Порталов и Врат для эль-туань, не достигших двадцати лет, и как это прельщение должно проявляться…

Пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, я начала осматриваться по сторонам. Деревья — я никогда не видела таких гигантов. Если срубить одно из них, сколько сотен — или тысяч — годовых колец могло открыться на срезе? Какую память хранил этот лес? 

Я замедлила шаг, потом совсем остановилась. Подошла к ближайшему стволу и, раскинув руки, прижалась к нему всем телом. Холод жесткой коры без труда проник сквозь одежду. Я не боролась с этим холодом, пропустила сквозь себя, вслушиваясь в жизнь, спящую внутри дерева. Соскользнула Нитями по мощным корням вниз, раздваиваясь, расчетверяясь, распадаясь…

Я была везде в этой почве, промерзшей почти до самого огненного ядра. Я искала следы любой расы, которая могла обитать в этом ледяном мире. Мили, десятки, сотни миль — корни моего гиганта срастались с корнями его сородичей, и по ним наверх скользили мои Нити, мои бесчисленные глаза, ища на поверхности хоть какие-то следы разумной жизни. Но нет, нет, нет. Везде — только снег, лед, голый лес…

С усилием оторвавшись от дерева, я медленно отошла от него. Ноги подкашивались. Почувствовав затылком пристальный взгляд, повернулась.

— Ты знаешь, как опасно то, что ты сейчас делала? — Мервин стоял за моей спиной на расстоянии одного шага.

— Что я сейчас делала? — повторила я его слова, не понимая.

— Расщепила свою личность, не имея ни практики, ни страховки. Или тебе так хочется умереть?

Я судорожно сглотнула. Нет, сейчас мне, как никогда прежде, хотелось жить. 

— Риэль, ты понимаешь, что с тобой происходит? — глаза Мервина были серьезны до грусти. Почему он так смотрел на меня?

— Нет, я… нет…

— Пойдем, — он отвернулся, показывая вглубь зимнего леса. — Лучше бы найти укрытие до наступления темноты.

— Да скажи, наконец, в чем дело?!! — крикнула я ему в спину. — Эти руны, эти твари Бездны, этот Портал, который превратился во Врата, хотя последнее просто невозможно! И теперь — я… когда я просто вдруг поняла, как можно увидеть! Но откуда? Мервин, да ответь же!!

— Не знаю, Риэль. Правда, не знаю. Пойдем, — он обернулся и посмотрел мне в глаза. — Найдем укрытие, разведем костер. Это все, что можно сделать, пока не восстановим силы.

— Если у нас будет на это время, — добавила я чуть слышно.

Мервин шагал так целеустремленно, словно по нетронутому насту снега для него уже была проторена тропа. Я же, как ни вглядывалась, не замечала никакой разницы между тем, куда он периодически сворачивал, и тем, мимо чего равнодушно проходил. По мне, так все вокруг было одинаковым.

Наступал второй за эти сутки вечер. Учитывая, что я совсем не спала прошлую ночь, глаза уже должны были начать слипаться, но желания сна не было. Просто хотелось сесть, уставиться в одну точку и ни о чем не думать. 

Хотелось забыть.

Все забыть. 

Усилием воли я отогнала первое воспоминания: багровое зарево на фоне чернильной ночи, прекрасный дворец, обращенный в руины, крики погибающих эль-туань, и, заглушающий их, рев крылатого чудовища. 

Секундная передышка, и вместо него явилось второе. Мне вдруг почудилось, будто вместо снега вокруг шелестит трава, земля расползается трещинами, и в них, одно за другим, скатываются беспомощные тела…

Я встряхнулась, заставляя себя вернуться к настоящему. С каждой проходящей минутой мне было все сложнее поддерживать тепло тела на одном уровне. Сила Источника почти закончилась. Еще несколько часов — и мне придется либо замерзнуть насмерть, либо свалиться от истощения, с тем же, в итоге, финалом.

— Мы на месте.

Я удивленно вскинула на Мервина глаза. На месте — это где? В самом сердце леса? 

Он чуть усмехнулся, произнес несколько слов на незнакомом языке, и я поняла, что ерничала напрасно. Хорошо, не вслух. Действительно — на месте. Подошла ближе и, все еще не веря глазам, коснулась вроде бы деревянной стены. Но на ощупь поверхность ее была стеклянно-гладкой.

— Здесь ведь не живут разумные. Откуда это?

— Не живут, но иногда появляются, — голос Мервина прозвучал устало, очень устало. Только сейчас я заметила, как он бледен, как густо пролегли под глазами тени. Опять я думала только о себе и забыла, что мой таирт был ранен, и что рану я залечила не полностью. 

— Пойдем, — Мервин начал обходить сторожку по кругу. — Обычно они оставляют внутри достаточный запас еды и топлива…

— Они?

Криво улыбаясь, Мервин остановился перед грубо сколоченной дверью, чей вид совсем не вязался с идеальностью стен, и, не касаясь, сделал движение, будто толкнул ее обеими ладонями. Ничего не произошло. Мервин обернулся ко мне, чуть приподнял брови:

— Ты ведь знаешь, какой народ любит путешествовать по чужим мирам, не спрашивая согласия их обитателей? Скажи мне. 

— Кадари, — с ненавистью выдохнула я. Самой стало странно, откуда взялось столько чувства, ведь еще сегодня мне было их почти жаль. 

— Они самые, — Мервин покачнулся на пятках, раздумывая. Потом пожал плечам и на том же языке, каким проявил дом, произнес несколько длинных фраз. Дверь, поскрипывая, медленно открылась.