Враг моего клана - Стелла Айс Страница 21

У меня «холка дыбом». Такая воинственная стала! Я за своего самца! Да, я…

Пару шагов сделала, рот заткнули, руки скрутили.

Мир закрутился, вверх дном перевернулся. Меня сунули в машину. В нос ударил запах леса с горечью коры…

Я ещё глаза не открыла от полётов в чужих сильных руках, а уже поняла, что произошло.

Девки позвонили Уару и сказали, где меня видели. Удивительно, что он сам приехал.

*****

В машине было холодно.

Я сидела спиной к водителю, два урода напротив.

Уар и его двоюродный брат совершенно чёрный с азиатской кровью, волк по имени Бакай. Бакай - типичный мордоворот весь в чёрном на жаре, хотя в салоне было прохладно, что я продрогла.

А вот Уар, это другой разговор.

Синий пиджак, белоснежная рубаха с золотыми запонками.

Он всегда так одевался. Уара Кветеня в простой одежде можно увидеть только на охоте, иногда дома, а так как дома его не видели, он вот такой - в костюме и галстуке родился. Это мои выводы. Ещё вывод, что он чем-то похож на Аглая.

Уар высокий. Пальцы длинные, когти, самые настоящие. Кожа смуглая.

Губы широкие и толстые противные. Носяра длинный. Нифига он не похож на Аглая, урод он и в Африке урод.

Уставился на меня серо-синими глазами. Большими, волчьими… Страшными.

— Сейчас, что ей не скажешь, она вот так лютым щенком пялиться будет, — усмехнулся Бакай, рассматривая мои длинные загорелые ноги. — Хороша девка! Аглай сдохнет без тебя, принцесса.

Мне стало плохо. Я что-то потеряла… Дурочка, обрадовалась, что это просто Уар Кветень, и только сейчас поняла, что это враг моего клана, клана Листопад. А значит… Ничего хорошего от них ждать нельзя.

Мой мир рушился, медленно пошли трещины по яркой картине реальности… Я поняла, что не только Аглай без меня не сможет, я тоже погибну.

— Ему больше трёхсот, — глубоким хрипом заговорил Уар, — тебе всего восемнадцать. Листопляс скрепив с тобой пару, обрёк себя на полную зависимость. Такая любовь сравнима только с любовью матери к своему долгожданному младенцу. Забери младенца.

Они вдвоём улыбнулись клыкастыми пастями, складками покрылись их жуткие рожи.

Текли по щекам моим слёзы, но я не произнесла ни звука. Они задавали вопросы, я отгородилась морально от них. Они дали мне пощёчину, я просто украла лицо ладонью…

Меня нет без него.

Меня опустошили.

Уничтожили!

Убили!

Зачем всё это? Ведь Аглай не живёт в мире людей, он не конкурирует в бизнесе, не угрожает стае. Он живёт в параллельном мире!!!

Просто лютые звери не любят чужаков на глубоком подсознании. Это как я, всегда была Кветень… Стоп! А что если я никогда не была Кветень? Просто там выросла, и всё такое жуткое отношение ко мне было связано именно с тем, что я чужая. Или Уар просто знал, как могут знать колдуны, что я влюблюсь в Аглая рано или поздно.

Нас привезли в частный аэропорт. Тащил меня Бакай на своём широком плече, я отказалась идти ногами. Было больно, падали мои кудрявые волосы прямо к иссушенной южной земле…

Зачем мне волосы без Аглая?

Зачем лицо, фигура и жизнь?

Так долго я шла к своей любви!

Перебирала в голове все события. Всё же произошло буквально за пару недель, а мне казалось это была отдельная жизнь, прекраснейшая, наполненная любовью. От странного знакомства, где я так боялась незнакомца Кипиша, до любимого, обожаемого мужа Аглая Листопада.

Сон или спячка, я отказалась есть и пить.

Противный запах мяты, так пахла моя сестра. Она касалась меня, от этих прикосновений, отвратительная дрожь, словно ножом резала. Кричали её дети, потом тишина, я лежала в кровати.

— У неё температура вторые сутки, она умирает!

— Он тоже!

— Уар, очнись! Это моя дочь!

— Она тебе сестра.

— Нет! Мама не любила нас, Полина всегда была на моих руках! Она моя дочь! Я не дам её убить.

— А я не отдам её Листоплясу. Что мы тогда будем делать? Давай, Ладушка, давай, родная, объясни мне, что нужно сделать в такой ситуации.

— Я не прощу, если она умрёт.

Оборотни живут долго, потому очень долго сохраняют молодость тел. Её звали Лада Кветень, она меньше меня ростом, кудри на её тёмных волосах не такие мелкие, как у меня. Мы в папу внешностью. Я не помню родного отца, и маму, которая оказывается, нас не любила, тоже. У нас с сестрой смуглая кожа и карие глаза, худощавые тела, поговаривают, чтобы в облике волчицы быстро бегать.

Хочу обернуться, стать зверем и навсегда им остаться.

Уар не станет меня держать здесь, отпустит в Бор, в мир оборотней, и я буду скитаться по лесам много столетий, ища своего любимого…

Но это если Аглая убьют.

А его не убили, я это чувствовала.

Он придёт за мной.

Я чуть заметно улыбнулась сестре.

Это моя комната, моя кровать.

Квартира очень большая. В гостиной даже камин имелся. Уар любил молочные цвета, поэтому всё вот таких гиблых оттенков. В моей комнате панорамное окно, мягкая кровать, шкаф и стол с компом… Ковёр с высоким ворсом на полу. Всё вроде знакомое и совершенно чужое.

— Полечка, девочка моя, — ныла Ладка, подставляя к моим пересохшим губам ложку с овсяной кашей. — Твоя любимая кашка, я сама варила с маслицем и черникой. Давай, малышка, давай, покушай. Одну ложечку.

— Отпусти, — прошептала я. — Если любишь, отпусти к нему.

Я очень коварная. Знаю, как надавливать на Уара Кветеня, чтобы он сдался. Такой наивный, типа Аглаю триста лет, влюбился в молоденькую, теперь погибнет. А сам-то что сделал? Моя сестра тоже по сравнению с ним совсем юная. Они познакомились, ей тридцати не было, а Кветень старше Аглая.

Всё просто, я должна замучить Ладу, её материнское сердце не выдержит, она выцарапает глаза своему уродливому мужу. И он отдаст или продаст меня любимому, прекрасному Листопаду.

Вон, Ладка уже ревела.

— Отдай меня мужу, — жалобно простонала я и заплакала, уже не наигранно, мучилась безбожно.

Я ужасно страдала без истинного.

*****

Аглай жив!

Он ищет меня, ищет способы вытащить из этой квартиры, в которой я без него уже третий день. Родственники-террористы не предъявляли никаких условий. Если ещё месяц назад мне все говорили: «Выбирай жениха», жизни учили, то теперь все заткнулись. Храбрецов жениться на девушке Аглая Листопада поуменьшилось, точнее они все исчезли, и никаких нравоучений в мой адрес не следовало.