Земля Сияющей Власти - Сергей Алексеев Страница 21

— То же самое сейчас происходит в России, вы не одиноки, — вставил Мамонт. — Или вы предлагаете, как двум одноногим купить пару сапог на двоих?

— Это вполне реально, Мамонт!

— А где же взять сапоги?

Тойё медленно вернулся на своё место и сел. Официант-китаец хотел налить в рюмки водки со змеёй, однако хозяин грубовато оттолкнул его руку, сказал резко:

— Принеси и налей русской.

Мамонт уловил фальшь в голосе: кажется, собеседник подходил к главному вопросу.

— Нет русской водки, — Мамонт сел напротив. — Есть разведённый спирт с Ближнего Востока. А старой русской водки не существует.

Хозяин всё понял, выждал, когда китаец нальёт «смирновскую» немецкого производства, однако тост был сорван.

— Даже если бы и существовали эти Вещие Знания, нельзя скрещивать ужа и ежа, — добавил Мамонт. — Получится колючая проволока. Или снежный человек.

Категоричность Тойё расценил по-своему — как время сменить тактику. И сразу показал себя хозяином положения.

— Двадцать девятого августа этого года вы находились на том же склоне хребта, где я нашёл вас вчера, — отчеканил он. — И исчезли после перестрелки с людьми генерала Тарасова. Мои охотники нашли трупы бандитов и ваш автомат. Двоих уложили вы, кто застрелил третьего? Из пистолета Стечкина? Установлено: такого оружия у вас не было.

— Надо понимать, начался официальный допрос? — Мамонт выпил, аккуратно положил в свою тарелку мясо и стал есть, орудуя вилкой и ножом, как на посольском приёме. Теперь его спокойствие будет выводить Тойё из равновесия и он скорее проговорится.

Однако хозяин умел балансировать на лезвии ножа.

— Предлагаю разговор двух мужчин, — жестковато отпарировал он. — Мы выяснили наши воззрения на предмет. Кто был с вами против людей Тарасова?

— Кто был, конечно, вы знаете? Может, закончим проверять честность друг друга, если это разговор двух мужчин?

— Нет, я не знаю. Но этот человек был ранен, мои охотники нашли кровь.

— Мог бы не отвечать вам, Тойё, — проговорил Мамонт. — Но в моём положении… Я ведь ваш пленник, а не гость. Верно?

Это ему пришлось не по нраву — хотел пока оставаться благородным и великодушным хозяином. После такой беседы нельзя делать резкий поворот к методам генерала Тарасова.

— Не отвечайте… Я рассчитывал на вашу откровенность, Мамонт, и не собираюсь загонять в угол неопровержимыми фактами и доказательствами. Поверьте, я ищу с вами общий язык из самых благих намерений. Ни Россия, ни Дальний Восток не смогут в одиночку противостоять Ближнему. Разложению и уничтожению человеческой природы в человеке мы должны противопоставить мощную древнюю философию, вернуть наши народы к своим корням, к мироощущению, достойному человека как образа и подобия Божьего. Всё в ваших руках, Мамонт.

— Увы, в моих руках пусто. Кажется, Тойё, вы заблуждаетесь относительно моих возможностей. Они ничтожны.

— Да, если учесть, что вы способны проваливаться сквозь землю, — заметил хозяин. — Исчезать на восточном склоне хребта и через несколько дней появляться на западном… Хорошо, я не тороплю вас. Обдумайте мои предложения, у вас есть время. Вероятно, вашей спутнице придётся сделать операцию: на ногах омертвление тканей…

Возвращаясь в свой дом, Мамонт постоял на площадке, устроенной посередине этой заимки: на улице всё время находился один человек, должно быть, охранник, поскольку болтался без дела. Снегоходы стояли под навесом, по-армейски в ряд, аккуратно зачехлённые брезентом. С виду всё это напоминало охотничью базу, каких было достаточно на Урале. Возле беседки с широким столом висел плакат, предупреждающий о мерах противопожарной безопасности.

Но прежде, чем бежать отсюда, следовало вылечить обмороженные ноги Инги: и впрямь придётся отнимать почерневшие пальцы… Мамонт вошёл в дом, служанка мгновенно оказалась рядом, приняла пуховик, шапку и рукавицы. Он заглянул за перегородку, где лежала Инга, и тут увидел сидящего у постели человека. Глаза спутницы отчего-то светились, а сквозь багровые коросты на щеках и губах проступала улыбка.

— Мамонт! — радостно позвала, и человек у постели медленно обернулся.

Мамонт непроизвольно и круто выматерился, забыв о женщинах и приличии: перед ним был Иван Сергеевич Афанасьев, старый и верный друг, давно мысленно похороненный и оплаканный…