Когда восходит тень - Кейти Роуз Пул Страница 21

– Но потом Иерофан попросил меня сделать то, что обдало меня холодом до самых костей, – Илья громко сглотнул. – Он попросил меня пытать моего собственного… моего собственного брата. – Он закрыл глаза. – И я… я это сделал. Я так поступил, потому что он сказал, что это необходимо. Что это единственный способ исправить мир. Но когда брат попытался сбежать, я позволил ему. Я сам у себя вызывал отвращение. Я понял, что ни одна причина не стоит того, чтобы делать нечто подобное.

Эфира смотрела на него, прищурившись. Судя по тому, что она знала об Илье, он всегда казался ей настоящим прагматиком, действующим исходя из собственных интересов, а не глубоких убеждений. Если кто и притворялся фанатиком ради личной выгоды, то это он.

Но даже если сейчас он говорил правду, если его верность свидетелям была продиктована личными интересами, верить ему причин не было.

– Так зачем ты ищешь Чашу? – спросила Шара.

– Потому что она нужна свидетелям. И они не рады, что я ушел. Не знаю, для чего им Чаша, но, думаю, если найду ее до них, то смогу выманить Иерофана и убить его прежде, чем он убьет меня.

– Какое удобное прикрытие, – фыркнула Эфира. – То есть, когда ты найдешь Чашу, ты сможешь отдать ее прямо Иерофану в руки и вернуть себе его потерянное расположение.

– В твоем плане проблемка, – сказала Шара. – Ты скорее погибнешь в поисках Чаши, чем от руки свидетелей. Кто-то не хочет, чтобы ее нашли.

– Я готов пойти на такой риск, – ответил Илья. – Более того, свидетели хуже тех, кто защищает Чашу. Поверьте мне.

Эфира фыркнула:

– Поверить тебе? Серьезно? – Она повернулась к остальным. – В последний раз, когда мы встречались, он попытался уговорить меня обманом помочь ему найти брата, а потом попытался меня похитить.

– Я не пытался завоевать твое доверие!

Судя по лицам Шары и остальных, Эфира поняла, что Илья уже успел их обаять.

– Ладно, – сказала Эфира, отступая назад. – Все. Я больше не буду это слушать. Можете делать, что хотите, но работать с этим парнем я не стану.

Она вскинула руки и пошла к лестнице и прочь из укрытия.

К вечеру жара в пустыни чуть спала. Эфира уселась рядом с двумя песчаными скифами, привязанными к пальцу одной из статуй.

Она точно знала, что происходит внизу. Она видела, как легко Илья запустил свои ядовитые когти в Шару и остальных.

Шара, которая считала себя непобедимой, верила, что даже если Илья лгал им, то она все равно получит желаемое, не подвергая остальных опасности.

Только Эфира знала, как она ошибалась.

Прошла пара минут, и из статуи появилась Шара. Одна.

– Ты его выпустишь, – сказала Эфира. Это не был вопрос.

– Мы будем держать его на коротком поводке, – ответила Шара, проходя мимо Эфиры к песчаному скифу, привязанному рядом с ней.

– Ты совершаешь огромную ошибку, – Эфира встала на ноги. – Он кажется очаровательным и сочувствующим, но в следующую же секунду за ним окажутся шесть наемников, а его нож упрется тебе в горло.

– Чудно, – вскинула брови Шара.

Эфира вытащила из-за пояса кинжал и направила кончик лезвия на горло Шары.

– Не игнорируй меня. Я уже раньше имела дело с этим парнем. Если ты от него не избавишься, мы все поплатимся.

Не думая ни секунды, Шара вскинула руку и вырвала кинжал из ладони Эфиры, а потом разрезала им привязь скифа.

– Я учла твое беспокойство, – сказала она. – Но позволь напомнить тебе, кто здесь главный, потому что ты, кажется, забыла. А также позволь напомнить, что я не стала самой молодой и самой успешной воровкой сокровищ в Пелагосе из-за глупых решений. Ты можешь или поверить, что я знаю, что делаю, или найти кого-то другого, кто найдет для тебя Чашу Элиазара.

Эфира сердито уставилась на нее, но Шара даже не моргнула.

– Ну, что?

Эфира кипела от недовольства. Но поджала губы.

– Отлично – живо ответила Шара. – А теперь помоги мне разбить лагерь.

* * *

Они оставили Илью в темнице, а сами разбили лагерь в первой комнате убежища. Лишь убедившись, что остальные заснули, Эфира зажгла лампу и, перебравшись через спящие тела, открыла дверь в потайную комнату.

Илья сидел за решеткой, обхватив рукой одно колено. При ее приближении он поднял голову.

– Что-то подсказывало мне, что рано или поздно ты придешь.

– У тебя нет никакого стыда, знаешь ли. – Эфира подошла ближе. – Я много лжецов повстречала в своей жизни, но ты просто нечто.

Он улыбнулся. Лампа Эфиры освещала его лицо лишь наполовину.

– Все, что я тебе когда-либо говорил, – правда. В какой-то мере. Но если хочешь, чтобы я был честен с твоей маленькой командой, может, мне начать с того факта, что ты легендарная убийца, известная как Бледная Рука?

Эфира замерла. В горле поднялась паника. Она ее сглотнула.

– У тебя нет доказательств.

Он пожал плечами.

Эфира тут же оказалась у прутьев.

– Скажи хоть слово, и я тебя убью. И ты и я знаем, что мне не нужен для этого нож.

Улыбка Ильи стала шире.

– Знаешь, ты же не сказала, зачем ищешь Чашу.

– Это не твое дело.

– Это как-то связано с твоей сестрой?

Вздрогнув, она взглянула на него.

– Просто догадка. Ты так отчаянно пыталась найти ее в нашу последнюю встречу, но она все же не с тобой, не так ли?

Эфира жалела, что вообще рассказала ему о Беру.

– Почему бы тебе кое-что не рассказать мне? – спросила она. – В Паллас Атосе ты постарался схватить меня вместе с Антоном. Что свидетелям нужно было от меня?

– Ты одаренная, – сказал Илья. – И могущественная.

– Дело в этом? – спросила Эфира. В голове она слышала тихое предупреждение Беру, когда они говорили в последний раз: «Грядет век тьмы, и… мы те, кто ее принесет».

– А зачем еще? – спросил Илья.

Эфира сощурилась. Знал ли и он о пророчестве? Как и всегда в разговоре с ним, она не могла отличить правду от лжи. Легче считать, что все это ложь. Но так она ни к чему не придет.

– Может, ты и убедил Шару, что тебе можно верить, но тебе никогда не удастся убедить меня, – сказала она. – Сделай одолжение, держись от нас подальше.

Уголок губ Ильи приподнялся в кривой улыбке.

– Это ты пришла ко мне.

Эфира развернулась на каблуках.

– Больше я такой ошибки не допущу, – бросила она через плечо, покидая комнату.

– Посмотрим, – голос Ильи, тише ее собственного, проплыл за ней, отдаваясь эхом в ее голове, пока наконец не наступил сон.