Чернокнижник - Анастасия Андрианова Страница 21

Мелдиан отвернулся, но перед этим Лисса заметила, как его глаза сначала подёрнулись разочарованием, а потом полыхнули раздражением.

– Можно было обойтись и меньшим количеством слов, – бросил он через плечо. – Как я сразу не догадался, к чему ты клонишь? Я попрошу кучера снарядить вам с Диньяной экипаж. Прости, если доставил неудобства.

– Мел! – окликнула его Лисса, но альюд почти бегом бросился по коридору прочь.

* * *

– Надо было сразу понять, что я ей противен! Она никогда не воспринимала меня всерьёз! Забавный уродец, который веселит её и приглашает в гости! Я, как идиот, хотел впечатлить её замком, думал, она будет рада познакомиться с моей семьёй, думал, ей понравится её будущий дом… – Мел яростно замахнулся рукой, сшибая с постамента старинную вазу, которая тут же упала и, встретившись с мраморным полом, разлетелась вдребезги.

– Мелдиан, держи себя в руках! – осадила сына Перинера. – Отказала одна девушка, найдёшь другую. С твоим статусом это не будет проблемой.

Элли тут же бросилась подбирать осколки вазы. Она довольно часто видела юного хозяина в таком гневе, но это не пугало её.

Мелдиан мог гневаться, шутить, расстраиваться, и все чувства отражались на его лице, как в зеркале. Эмоции делали его похожим на обычного человека, тогда как Вольфзунд со своей неизменной ухмылочкой вызывал недоумение и навевал жуть, прячась под маской непредсказуемости. Элли всю сознательную жизнь служила при замке, но так и не могла разгадать души альюдов, хотя подозревала, что от жизни, растянутой сквозь столетия, они растеряли крупицы человечности, поначалу теплившиеся в их сердцах. Чем дольше жил такой нечеловек, тем сильнее отличался от смертного – так думала Элли, каждый раз наблюдая за тем, как реагируют на события её властные хозяева, отец и сын. И сын пока что был куда более понятен и близок.

Мел бросил на Элли уничтожающий взгляд. У любого смертного затряслись бы поджилки, но только не у той, кто была отдана в замок, едва ей исполнилось шесть лет. Элли сгребла мелкие осколки в совок и невозмутимо отправила их в ведро.

– Ты так быстро всё убираешь, что мне хочется разбить что-то ещё! – надулся Мел. Элли поняла, что его гнев понемногу уступает место привычному приподнятому настроению, и улыбнулась про себя. Хорошо, что он такой отходчивый, и ничто не может надолго омрачить его дух.

– Так не отказывайте себе в удовольствии, – ответила служанка, рискуя нарваться на осуждение Перинеры.

– Я не желаю смотреть на эту истерику, – фыркнула хозяйка и, шелестя юбками, направилась к двери. – Договорим, когда остынешь, – бросила она на ходу сыну.

Элли закончила уборку и искоса посмотрела на молодого хозяина. Тот сел в кресло, непривычно тихий и задумчивый.

– Принести вам пирожков? – поинтересовалась служанка.

– Неси. Хоть что-то хорошее произойдёт за сегодня, – махнул рукой Мел.

* * *

– Так ты уверена, дочка? – спросила Диньяна, укладывая платье в чемодан.

Шкаф в комнате был распахнут настежь, на полу лежали два чемодана с распахнутыми пастями и жадно пожирали всё, что Диньяна старательно складывала.

– Всё-таки мы совсем недавно приехали, может, задержимся ещё немного? – не дождавшись ответа от дочери, продолжила она.

Лисса неопределённо пожала плечами. Она сидела, поджав ноги, на роскошной кровати с резным изголовьем из твёрдого чёрного дерева со светлыми прожилками. Лисса окинула комнату рассеянным взглядом, и её дух в который раз захватило от великолепия. За неделю, проведённую в замке, она так и не привыкла к роскоши обстановки, хотя простые интерьеры древунов по-прежнему казались гораздо симпатичнее и ближе.

Лиссу пробрал озноб. Она остро чувствовала, что замок до краёв напитался чем-то чужим, непривычным, таящим опасность. Тем, что принято называть магией. И ей отчаянно хотелось бежать без оглядки, бежать, как кролик от гончих, не жалея ног и задыхаясь, лишь бы скорее оказаться как можно дальше отсюда. Она не могла объяснить, почему ей так неприятно находиться здесь, только чувствовала, что эта магическая сила ей не рада. Она тут как заноза в коже: болезненная и воспалившаяся, от которой замок хочет быстрее избавиться.

Лиссе было страшно, но она не знала, как рассказать о своём страхе матери. Да и поймёт ли Диньяна?

Они всегда жили в ладу с матерью, но в последние дни Лисса явно ощущала неодобрение, сквозившее в жестах и интонациях Диньяны, когда дочь заикалась о том, что скучает по дому. А уж разговоры о возможном переносе свадьбы – до того времени, как они с Мелом узнают друг друга лучше и убедятся в правильности этого шага, – и вовсе выводили её из равновесия.

Мать остро желала, чтобы Лисса вышла замуж за сына главы альюдов. Причём как можно скорее. Лисса не решалась в открытую спрашивать о причинах, но догадывалась, с чем это может быть связано.

– Я хочу домой, – пробормотала она почти детским голосом.

Диньяна закончила складывать одежду и, вздохнув, присела рядом с дочерью.

– Лисса, ты взрослая девочка, – терпеливо сказала Диньяна и заправила ей за ухо длинную светлую прядь. – Ты обещала мне быть сильной и мудрой. Каждой женщине однажды приходится менять привычный дом на новый. И посмотри сама, разве наша избушка лучше этого прекрасного замка? Разве здесь тебя не ждёт счастливое будущее?

– Лучше, – упрямо вздохнула Лисса. – У нас уютно и светло, а здесь за роскошью прячется холод. Ну, мама, неужели ты этого не чувствуешь? Неужели не понимаешь, что мы здесь чужие?

Диньяна поджала губы. Её серо-зелёные глаза потемнели: верный признак того, что она чем-то недовольна.

– Это пройдёт, – твёрдо сказала она. – Ты просто боишься перемен. Это и немудрено: прожить всю жизнь в нашей деревеньке, а потом вдруг оказаться в таком месте. Тебе непросто привыкнуть, я понимаю, но если жизнь преподносит на блюдечке настоящий алмаз, стоит ли отказываться от такого подарка?

– Я же не отказываюсь! Я танцевала с Мелом, как ты того и просила. Просто мне хочется подумать ещё немного, а где же думается лучше, как не в родном доме?

Она умоляюще посмотрела на мать, и Диньяна прижала её к себе. Лисса улыбнулась. Стало быть, мать пойдёт ей навстречу и не погонит её под венец немедленно. Но облегчение тут же угасло, уступив место новым неприятным мыслям. Как объяснить матери, что она боится не только замка? Как объяснить, что непроницаемые чёрные глаза жениха с недавнего времени внушают ей настоящий ужас?

С тех пор, как магия вернулась, высвобожденная из Манускрипта, Мел переменился. Возможно, это было и не так уж заметно, но от внимания Лиссы не ускользнуло, что он стал другим. Почти неощутимо, но всё-таки стал. Раньше он был весёлым, свойским, простым, по-своему симпатичным. А теперь… Внешне всё было так же. Но какая-то сила, властность стали сквозить в его движениях и речи. Будто он наполнился тем, чего раньше был лишён. Словно наконец-то перестал притворяться добродушным простаком и явил себя настоящего. И этот настоящий, могущественный и колдовской Мелдиан был страшен в своей непредсказуемости.