Демон под диваном - Александр Рудазов Страница 21

Денис и Полина стояли возле песочницы и смотрели, как малышня лепит куличики. Когда-то они и сами тут играли, но это было очень давно. Теперь они слишком большие.

Песочница располагалась в самом центре двора. Этого микрокосма, в котором обитали Денис и Полина. В общем-то, самый обыкновенный московский двор, окруженный высотками. В центре песочница под грибком, вокруг нее скамеечки, а рядом качели, горка и лазалки. Газоны ухоженные, регулярно поливаются дворовыми бабками.

Они же украсили ландшафт лебедями из покрышек и мягкими игрушками. Когда-то эти игрушки выглядели няшно, но дожди и снега превратили их в кошмарных гнилых зомби. Дети плакали при их виде, но дворовые бабки по-прежнему считали эту крипоту очаровательной и набрасывались на тех, кто пытался от нее избавиться.

За близнецами дворовые бабки следили пристальней таможенных инспекторов. Одно неверное движение, один шаг не в том направлении – и на Дениса с Полиной обрушатся брань и нравоучения.

Сегодня, впрочем, они и сами были не в настроении портить бабулькам жизнь. Их угнетало бездарно профуканное желание. Тех все еще осталось целых восемь… но восемь – это уже не девять. Восемь – это всего лишь восемь.

– Мы спустили второе желание в унитаз, – горестно произнес Денис.

– Да, это все равно что найти Святой Грааль и тупо пить из него кока-колу, – согласилась Полина.

Нет, с остальными желаниями они торопиться не будут. Взвесят все как следует.

Фурундарок этим был страшно недоволен. Сейчас он ползал в песочнице, противно агукал и ломал другим детям куличики. Те ревели – Фурундарок радостно смеялся.

Он любил звук детского плача.

Бабки, к счастью, не обращали пока внимания на подозрительного ребенка. Они перешептывались, обсуждая Дениса и Полину. В их социальной бабкосети близнецы Померанцевы уже не первый год были одной из самых горячих тем. Порой они затмевали даже котов, поликлиники, ЖКХ и международную политику. Не так часто, как того хотелось бы самим близнецам, но все же.

Потом их внимание переключилось на Леху Батинского с девятого этажа. Леха просто возвращался с ночной смены. Надеялся прошмыгнуть незаметно. Но сторожевые бабки немедленно его засекли и распознали. Эвелина Иннокентьевна тут же объявила его алкашом, наркоманом и бабником.

Ее товарки потребовали пруфов. Эвелина Иннокентьевна сослалась на свои умозаключения. Бабки такие пруфы одобрили и принялись дружно Леху костерить.

Хотя был-то он на самом деле парень как парень. Ну да, приводил иногда в гости девушек. Ну да, по выходным немного выпивал. Но вот уж насчет наркомана… хотя тоже случалось пару раз, ладно.

К обсуждению присоединилась и тетя Полина. По возрасту она пока что до бабки не дотягивала, но характером была уже одной из них. Ее собака породы французский бульдог быстро заскучала и засеменила куда-то в кусты – а там наткнулась на диковинное создание. Выглядело оно в точности как маленький человеческий ребенок, но пахло от него не человеком. Совсем не человеком.

На Буську нахлынул ужас. Дикий, непредставимый. За всю свою короткую собачью жизнь она ни разу не видела ничего подобного. Она уже раскрыла пасть, чтобы залиться истошным лаем… но тут Фурундарок тоже раскрыл рот.

И проглотил собаку.

– Буська?.. – склонилась над газоном тетя Полина. – Буська?.. Ой, а это чей ребенок?! Чей ребенок?! Что там у тебя, малыш?.. Гусеница?.. Фу, брось каку!

Фурундарок демонстративно сожрал гусеницу и с вызовом посмотрел на тетю Полину.

– Этот ребенок ест всякую гадость! – объявила та, отойдя от шока. – Родители вообще не следят за детьми! Где его родители?!

Денис и Полина переглянулись. Конечно, им следовало вмешаться, забрать Фурундарока, но делать это на глазах у всех… это же страшное палево. Придется объяснять, откуда у них этот младенец.

А убедительных объяснений у них нет. И все решат, что они его похитили.

– И почему он голый?! – продолжала возмущаться тетя Полина. – Лето, конечно, но мы ж не на пляже!

Бабки загомонили, засуетились.

– Ой, да он, наверное, из окна выпал! – возопила Эвелина Иннокентьевна.

– О-о-ой!.. – присоединились ее товарки.

Фурундарок сидел с лыбой до ушей. Но рта не раскрывал – люди обычно неадекватно реагируют на младенца с зубами.

– Так надо ж милицию вызвать!.. – продолжала вопить Эвелина Иннокентьевна. – Скорую!..

– Да на нем вроде и повреждений-то нет… – рискнул вмешаться Денис.

– Значит, внутренние! Это еще хуже!

– А вдруг он не просто выпал, а его выкинули?!

– Да с чего вы вообще решили, что он выпал-то?! – завопила Полина.

– Так, ты вообще не лезь в разговоры старших! – одернула ее тетя Полина.

Она подняла Фурундарока и принялась укачивать его, жалеть.

– Так если у него внутренние повреждения, может, не надо его так трясти? – спросил Денис.

– Мал еще взрослых учить!

Неизвестно, чем бы все в итоге закончилось. Но тут на балкон очень удачно вышел дед Валера. Наверное, шум услышал.

В отличие от Лехи Батинского, был он алкашом настоящим, матерым. Причем в самом разгаре запоя. Похожий на древнего вурдалака, грязный и лохматый, в одних трусах, он навис над перилами и принялся выкрикивать рандомные фразы.

Бабки и тетя Полина дружно переключились на него. Стали орать, чтобы он скрылся обратно в свою пещеру. Дед Валера отвечал им отрывисто и бессмысленно, проглатывая половину слов и обильно перемежая речь матом.

– …культурно!.. Я… [цензура]!.. знаю!.. идите в [цензура]!.. – горланил дед Валера.

– Да ты проспись, проспись, старый черт! – верещала Эвелина Иннокентьевна. – Ишь, вылез, продрал зенки-то!..

– …довели страну!.. [цензура] старые!.. права человека!.. к [цензура]!..

– Мы… мы поспрашиваем по квартирам, чей он! – предложила Полина, осторожно забирая Фурундарока. – Можно?

Поглощенная сварой с дедом Валерой, тетя Полина отдала младенца без возражений. Денис и Полина торопливо подхватили его и скрылись в холодном чреве подъезда.

– А где твои родители, кстати? – спросила по дороге Полина.

– Ты их что, тоже сожрал? – предположил Денис.