Скипетр дракона - Эд Гринвуд Страница 21

Там были колдовские ворота, и их загнали в эти ворота, его и парня, — зачем? И где, кстати, Флаерос, во имя когтей Темного? Улыбающийся Волк отбил клинок Тающего и отсек его руку по локоть, так что сила удара развернула зомби, а потом нанес яростный удар сзади, подрубив колени. Тающий рухнул навзничь и замер. Это был последний. Дело закончено.

Гларсимбер устало оперся на меч, стараясь восстановить дыхание, а потом выкрикнул имя паренька. Никакого ответа. Барон бросился в лес, боясь худшего, и снова позвал барда. Ничего, кроме Тающих и кусков их тел. Ни следа крови.

Барон Яркое Знамя изрыгнул проклятье в адрес всех бардов, ударом меча свалил деревце, стоящее у него на пути, и с угрюмым видом принялся за поиски.

— По проселочным дорогам, лорд, весь день и всю ночь, — прохрипел человек, прежде чем рухнуть ничком на полированный мраморный пол дворца на острове Плывущей Пены.

Черные Земли опустился на колени рядом с ним, не обращая внимания на потрясенные взгляды придворных, и спросил у избитого, измотанного человека:

— Значит, Кровавый Меч заявил, что он является бароном Сиятельного, прежде чем его люди взяли замок Сарта?

— Да, лорд регент, — ответил гонец хриплым, лишенным интонаций голосом. — И Сиятельного, и Яркого Знамени — и чтобы наша армия присоединилась к его людям. — Следующие слова превратились в неразборчивый стон, и глаза человека закрылись.

— Благодарю тебя, преданный сэр, — промолвил регент, сжимая плечо лежащего. Потом, поднявшись, рявкнул ближайшему из придворных: — Храмовых целителей! Сюда и живо, чтобы помочь этому отважному человеку!

— Л-лорд?

Черные Земли схватил недоверчивого придворного за плечо, указал на потерявшего сознание человека в грязной дорожной одежде, распростертого на мраморном полу подле Речного Трона, и прорычал:

— Вот таким должен быть придворный! Запомните хорошенько, какова истинная верность и какова награда за нее, и во имя Рогатой Владычицы приведите сюда целителей! Бегом!

Последнее слово он проревел так громко, что едва не оглушил придворного. Тот отшатнулся, оступился и покатился вниз по ступеням, неудачно приземлившись внизу, однако тут же поднялся и целеустремленно порысил к выходу, морщась от боли, но не сбавляя шаг.

Черные Земли развернулся и ткнул пальцем в другого придворного:

— Ты! В казармы, живо! Скажи командирам отрядов, чтобы заготовили все необходимое для сражения. — Потом указал еще на одного придворного. — Ты! В Южную башню! Передай Халвану, чтобы был наготове. Затем брось все остальное и повинуйся приказам Гаржара. Он останется здесь старшим.

Придворный разинул рот.

— Старый Гаржар из гвардии? Старшим? Но… но, лорд, а где будете вы?

— Я отправлюсь на войну, — со свирепой улыбкой ответил ему регент, — по крайней мере еще один раз. Ради Аглирты и ради будущего для всех нас. — Улыбка его стала кривой. — Как поется в балладах.

Нападение было совершенно неожиданным. Думая, что между ними и разбойничьей армией Кровавого Меча располагаются поспешно собранные войска Бростоса, облаченные в красные плащи рыцари Маерлина все еще извлекали из сундуков свои лучшие мечи и самые блестящие доспехи, когда к причалам подошли баржи. Воины Кровавого Меча обрушились на берег, нанизывая на копья все, что движется, и встречая возмущенных такой наглостью рыцарей залпами тяжелых арбалетных болтов, выкашивавших за какие-то мгновения целые ряды.

После этого оставалось только поймать коней, лишившихся седоков, и проехать через все баронство, предавая мечу полувооруженных усатых вояк, пытавшихся спрятать перед бегством или унести с собой самые ценные вещи.

Бростос остался нетронутым, редкий строй латников и спешно вооруженных фермерских работников стоял в угрюмом, полном страха ожидании вдоль границ баронства. Они не сделали ни шагу на чужие земли — так зачем же обламывать о них клинки, если они, как всякие благодарные трусы, какими и являлись, сдадутся на милость нового короля, когда он призовет их на остров Плывущей Пены?

Замок Маерлин был вычищен к наступлению ночи, его подземелья забиты испуганными баронскими наследниками, женами, любовницами и придворными, у которых были — или, по крайней мере, они утверждали, что у них есть, — припрятанные драгоценности. За эти сокровища они надеялись купить себе свободу.

Кровавый Меч уже трудился над составлением списка тех, кому его люди должны подстроить «несчастный случай» после того, как ценности попадут к нему в руки. Во второй список заносились достаточно безвредные пленники, которых можно было спокойно отпустить.

В эту ночь в его спальне томились в цепях три прелестные девицы, однако им пришлось подождать до тех пор, пока не завершится еще одно пиршество. И опять сбитой с толку и испуганной толпе простолюдинов было сказано, что в Аглирте Кровавого Меча больше не будет «увешанных драгоценностями паразитов» — придворных, которые обирают народ. А народ за это должен выделить некоторое количество еды и питья для армии Кровавого Меча, когда он пойдет на остров Плывущей Пены, чтобы захватить трон.

Теперь победа была столь близка, что Датджек мог почувствовать ее вкус.

— У меня плохое предчувствие, — проворчал Краер, когда они брели по дороге.

— Насчет чего — насчет прогулки пешком? Попытайся припомнить, как ты жил все эти годы до того, как сделался Высочайшим Князем, и твои ноги немедленно вспомнят знакомую боль, — ответил ему Сараспер с насмешливой заботой и сочувствием.

— Нет, старый дурень, ноги тут ни при чем. Дорога. Она слишком тихая, — отрезал Краер. — Где все коробейники? Возчики? Во имя Троих, ни одной повозки, не говоря уж о караванах! Одни только местные, вон как те дровосеки — и ни одного путешественника!

— Действительно… — с задумчивым видом пробурчал Хоукрил.

— Точно, эта дорога должна быть более оживленной.

Ролин и Эмбра уставились на Краера широко открытыми от испуга глазами.

Квартирмейстер медленно кивнул и высказал те страхи, о которых не решались сказать его спутники:

— Так что случилось в Аглирте за то время, пока мы пробирались по окольным дорогам? Что еще?

— Готов, Халван? — спросил Черные Земли, натягивая поводья своего огромного боевого коня и не обращая внимания на его яростное фырканье.

— Есть, регент! — отозвался закованный в доспехи толстяк, восседающий на гнедой лошади. — Мои Мечи Силптара могут одолеть любую армию, которую выставит против нас Кровавый Меч!

Черные Земли ухмыльнулся:

— Это самое меньшее, чего я могу ожидать за те деньги, которые ты мне стоил! А что, танцующих девушек не будет?

Халван запрокинул голову и расхохотался.

Они хорошо понимали друг друга — регент Аглирты и капитан наемников из Силптара. Черные Земли собрал несколько сотен человек из остатков его собственной баронской армии — но если новости относительно того, что Кровавый Меч взял Маерлин, были правдивы, это означало, что под командованием регента Аглирты находится горстка людей, едва достаточная для того, чтобы охранять конюшни замка Маерлина и стеречь лошадей для будущего правителя. Воинство Халвана насчитывало почти тысячу человек, но пятую часть его составляли юнцы, ни разу не обагрившие мечи кровью и склонные на поле боя вести себя безрассудно, представляя равную опасность для врага и для друга. Тем не менее Халвану можно было доверять — его верность гарантировали трое магов, которые могли на расстоянии превратить его голову в окровавленные ошметки, если он вдруг предаст регента. Это делало наемников из Силптара в три раза ценнее, нежели любое другое сборище продажных вояк. А если все они были обречены умереть от рук Кровавого Меча — что ж, в этом случае он окажется достаточно сильным полководцем, чтобы победить их, и, быть может, достаточно сильным, чтобы защитить трон от посягательств падших магов и жрецов Змеи и вернуть Аглирте ее былую славу.