Мой нежный хищник - Регина Грез Страница 20

Как она вернулась в предоставленную ей комнату на втором этаже замка, Катя помнила смутно, только была немного удивлена, что стены коридора немного раскачиваются. Но это было даже забавно…

Из всех предложенных служанок, Катюша выбрала самую молодую, даже младше себя и ничего страшного, что девчушка была раньше помощницей на кухне. Вот Катя съедет отсюда и Сирма вернется к своим прямым обязанностям. Катя здесь не надолго…

Вот поговорит с бароном и он, непременно, отправит ее домой… Катя знает, как его убедить… Не зря же она прочитала столько всяких романов про Средневековье… кое- что намотала… на русый локон.

Сирма помогла Кате прилечь на широченную кровать посреди комнаты и начала стягивать с девушки обувь.

— Может, вы желаете принять ванну, Госпожа? Не хотите освежиться после дороги, такая жара стоит всю неделю, кругом пыль…

Катя снисходительно улыбнулась девушке.

— У вас тут и водопровод имеется? Или тебе придется воду из колодца с улицы таскать а потом еще греть? Я же в ледяной воде ни за что мыться не буду, я не морж! И лишних хлопот я вам доставлять тоже не хочу!

— В кухне всегда есть бадья с горячей водой, ее постоянно подогревают, мы принесем снизу несколько ведер и разбавим холодной здесь.

Служанка приоткрыла соседнюю дверь, что располагалась прямо в стене спальни и Катя увидела, что за ней скрывается еще одна комната — уборная с большим деревянным корытом и каким-то странным устройством вроде унитаза.

«Ловко устроено!» — не смогла сдержать приятного удивления Катерина, — «Я-то думала у них тут под каждой кроватью ночной горшок предусмотрен, а здесь такой прогресс… трубопровод с холодной водой прямо из реки, пить ее, конечно, нельзя, но вот отчего бы не помыться…».

Через полчаса Катюша с величайшим удовольствием погрузилась в теплую душистую воду, куда расторопная Сирма добавила какой-то коричневатый травяной отвар.

Но не успела девушка выбраться из глубокого корыта и завернуться в льняную простыню, предложенную служанкой, как обнаружила настоящий сюрприз. Оказалось, что всю ее прежнюю одежду уже успели унести, а Катюшу ожидало роскошное белое платье с золотой вышивкой, расправленное на постели.

— Нет, позвольте, зачем же я буду чужую одежду надевать! Принесите мое старое платье! Оно может и простенькое совсем, и не вполне соответствует вашему дресс-коду, но оно мое… я в нем сюда приехала, в нем же и вернусь в Лост.

— Простите, Госпожа, но Нарида велела его убрать, вы можете позже сами ее спросить об этом… А пока… надели бы это — оно такое красивое и… очень дорогое, говорят, оно принадлежало прежней Госпоже, правда, она наряжалась в него лишь один раз. Госпожа Лея не прожила долго… жаль, все вспоминают ее добрыми словами.

Катя злорадно хмыкнула:

— Ага! Понятненько… Одну жену он уже уморил, теперь новая потребовалась. Просто барон — Синяя Борода!

— Кто… жену… уморил? Хорган?

— Ты же сама только что сказал — «прежняя госпожа», значит, ваш Веймар был раньше женат?

— О, нет, нет, никогда! Он… вообще, не очень-то любит женщин, я даже не слышала, чтобы в замке жила какая-нибудь его возлюбленная, а вот другие господа частенько меняют девушек в постели и… особенно служанок. Хвала Богам, что наш барон не таков!

— Так кто же тогда эта Лея, что опочила раньше срока?

— Госпожа Лея де Лостан — мать господина Веймара. Она тоже была взята из простой семьи и… старый Хозяин был с ней очень суров.

Катя немного смутилась, уже другими глазами посматривая на предложенное ей платье. Может, и правда, примерить разочек…

— Скажите, а оно чистое? Мне полагается под него какая-то рубашка? Не на голое же тело надевать…

Сирма немедленно подала Кате тончайшую сорочку из какого-то почти невесомого полотна и девушка с удовольствием ее на себя натянула. А сверху и само платье, и вот когда оно мягкими волнами окутало стройную фигурку Катерины, служанка восхищенно ахнула:

— Госпожа! Да оно же словно на вас сшито, и рост и плечи… все, как у вас, даже ничего не придется подшивать, какая радость! Осталось только подсушить вам волосы и уложить их в прическу, как подобает леди.

— А тебе не кажется, что немного узковато на бедрах? И слишком уж обозначилась грудь… Я так не привыкла ходить… Немного вызывающе, разве нет?

— Вы просто красавица, моя госпожа! Платье сидит на вас идеально! Я в этом кое-что понимаю, мой отец шьет сапоги в поселке на заказ.

Катя только вздохнула обреченно, «ну, раз сапоги…»

И Катюша даже не спорила, позволив девчушке колдовать над своими локонами, расчесывать их и снова заплетать в несколько замысловатых кос, укладывая наверх и вбок. Катя отчего-то загрустила… Перед глазами вдруг снова появилось лицо Сероглазого — то надменное, как тогда на празднике, то удивленное и даже словно бы удовлетворенное — сегодня у порога этой комнаты…

Выдумал тоже — жениться! Пусть баронессу себе из местной знати ищет, или у них тут принято брать в жены покорных крестьянок, чтобы проще было затеи их «тиранить». В Катином случае на покорность может даже не рассчитывать! И все равно грустно… Вот если бы он знал, как ей вернуться в Свой мир, в свое время… Была бы тема для разговора, а так…

Чем быстрее приближалось время ужина, тем тревожнее становилось на душе у Кати.

«А если его ничем не проймешь? Если он скажет — женюсь и точка, что мне делать? Пригрозить, что спрыгну вниз с какой-нибудь его башни… не хочу я прыгать, было бы из-за чего… Ладно, послушаем сначала его требования, может, еще все и обойдется… К мирному соглашению придем… сообща».

Солнце лениво скатывалось за горизонт, когда в комнату Кати заглянула Нарида. Вид у нее был почти доброжелательный, но она будто бы изо всех сил старалась сохранить прежнее строгое выражение лица:

— Барон ожидает вас в Большом Зале. Вам надлежит немедленно спуститься вниз, Леди Катарина.

— Слушаюсь и повинуюсь!

Катя отвесила Экономке церемонный поклон, сказала сама себе: «Ни пера, ни пуха…», а затем, высоко вскинув голову и подобрав длинный подол своего белоснежного одеяния, направилась за старой кормилицей… навстречу судьбе.

Веймар увидел девушку, что прошла через высокую арку Большого Зала, направляясь к его столу, и у мужчины перехватило дыхание. На мгновение барону почудилось, что вернулась Лея, и что матушка сейчас подойдет к нему, положит прохладную ладонь на его постоянно горячий лоб и тихо что-нибудь скажет.

Но Женщина, остановившаяся сейчас у другого конца длинного стола, все-таки заметно отличалась от матери Веймара. Во-первых, Лея постоянно сутулилась, втягивая голову в плечи, словно опасаясь внезапного удара, вечно ходила с опущенными глазами и виноватой улыбкой на бледном лице.

Катарина же стояла прямо, расправив плечи, и довольно уверенно глядела на барона, чуть сдвинув темные брови. Волосы девушки отливали золотом в последних лучах заходящего солнца, что напоследок заглянуло в украшенные мозаичными витражами огромные окна Зала.