Рыжая некромантка - Анатолий Дубровный Страница 20

– Но, Листвяна, тогда же твоей, гм, камилястрой, Гудым тоже управлял?

– Ты же ему разрешил это делать, – ответила девочка и пояснила: – Если бы ты этого не сделал, он бы не смог. Камилястра твоя и больше ничья! Она взорвётся только тогда, когда ты этого сильно захочешь.

– Вот видите, дело за вами, вам только не надо сильно… В смысле, очень хотеть, чтоб такое произошло, и всё будет хорошо, – усмехнулась Магда, обращаясь к Карту, – просто не думайте об этом.

– Это как в той притче – о буром медведе, о котором нельзя думать, – криво усмехнулся жрец. Листвяна покачала головой:

– Я же сказала – сильно захотеть! Если ты будешь хотеть, но не сильно или просто думать, ничего не случится.

– Осталось только определить: как это – очень захотеть, – с той же кривой улыбкой сказал жрец, Листвяна очень серьёзно ответила:

– Ты это почувствуешь, а пока можешь хотеть сколько угодно, камилястра не взорвётся.

– Это радует, – Карт наклонил голову в знак согласия с тем, что он не будет очень хотеть.

– Ага! – неизвестно что подтвердила Листвяна: то ли то, её что камилястра самопроизвольно не взорвётся, то ли то, что жрец и не будет пробовать сильно хотеть. Дрим спросил у девочки:

– А ты чего к нам подкрадывалась?

– Я не подкрадывалась, я просто тихо шла, а вы тут так громко разговаривали, что не услышали. А я не тебе шла, а к Магде, вот! Ей нужна была трава, но она её не могла найти, потому что за ней надо было в лес сходить, ведь она на опушке не растёт, в ближних рощах тем более. Вот я сходила и нарвала.

– Ты ходила в лес? Одна! В чащобу? – поразился Дрим, туда боятся заходить группы вооружённых селян, имеющих защитные амулеты, изготовленные не местными знахарками, а городскими магами! А эта девочка об этом говорит так, будто в ближнюю рощу за ягодами сбегала!

– А твои родители знают? – задала вопрос Магда, хоть она и не посылала Листвяну, это была личная инициатива девочки, но трава-то нужна была знахарке, получается – за этот безрассудный поход ответственность ложится на плечи женщины. Листвяна покачала головой:

– Не-а! – поскольку было непонятно на чей вопрос это ответ, девочка уточнила: – Мама не знает, если бы знала, то сильно волновалась бы, и совершенно напрасно, со мной ничего не могло случиться, ведь я не одна была, а с Ухрей.

– С кем?! – удивился Дрим, последние слова девочки были как бы ответом на его вопрос: о том ходила ли Листвяна в лес одна? Но староста знал всех живущих в деревне, но такого имени не помнил. Разве что это был совсем маленький ребёнок, но не могла же Листвяна взять с собой в такой рискованный поход кого-то младше себя!

– С Ухрей, – повторила Листвяна, увидев, что её не поняли, охотно стала рассказывать: – Я сама бы не нашла, вот я и попросила Ухрю, чтоб она показала где. Мы вместе и пошли.

– Листвяна, а кто такая Ухря, ты меня с ней познакомишь? – ласково спросила Магда, которая из рассказа девочки только поняла, что эта неизвестная Ухря, женского рода. Листвяна ответила:

– Ухря – лешая, я прошлый раз, когда траву собирала, помогла ей отбиться от стаи сухоедов, она сама бы не смогла.

Сухоеды – всеядная огромная саранча, после неё участки леса оставались объеденными до веток толщиной в палец, остальное эта саранча съедала. Не брезговала она и разным зверьем и лесными жителями, но если в своём большинстве звери и лесная нечисть могли убежать, то дриады, привязанные к своим деревьям, были обречены. Сухоеды, обнаружив дриаду, грызли дерево, пока до неё не добирались. Лешие, как и дриады, привязанные только не к отдельным деревьям, а к своему участку леса, старались его защитить и тоже гибли. В размерах сухоеды превосходили обычную саранчу в десять раз и после себя оставляли сухие обгрызенные деревья, может, это и послужило тому, что эту напасть так назвали. От полного уничтожения лес спасало только то, что сухоеды были редкостью и нападали небольшими стаями – неизвестно откуда появлялись и так же куда-то исчезали. Возможно, сам лес как-то защищался от сухоедов, заставляя исчезать их стаи.

– И как же ты защитила эту лешую? – спросила Магда, что-то подозревая, Листвяна её не разочаровала:

– Я ударила огнём и сожгла всю стаю!

– А сейчас так можешь? – быстро спросила знахарка, девочка отрицательно покачала головой:

– Не-а, я потом пробовала, у меня не получается, а когда я увидела Ухрю, такую маленькую и слабую, вставшую на пути стаи, мне её жалко стало, а на сухоедов я сильно разозлилась! Вот!

Магда и Дрим переглянулись, к их переглядыванию присоединился и Карт. Получалось, что девочка могла-таки ударить мощным факелом огня (ведь сжечь стаю сухоедов не так то и просто!), но у неё это получалось только при определённых обстоятельствах: она должна была разозлиться или испугаться, но бояться не за себя, за кого-то другого. Лесная нечисть, при всём её относительном дружелюбии к людям, не стала бы приходить им на помощь, да и друг другу тоже не всегда помогала. А Листвяна всегда приходила, не делая разницы между людьми и лесными жителями, и, как оказалось, они тоже ей помогают. Магда уже не сомневалась, что если бы не лешая, кто-то другой из лесных жителей помог бы девочке, а это могло быть только в том случае, если Листвяна была в родстве с каким-то видом нечисти проклятого леса. Но получалось, что девочка родня всем его обитателям, да и самому лесу тоже. Магда сама видела, как отходят в сторону ветки деревьев и кустов, давая дорогу девочке, а колючки Листвяну совсем не царапают, даже когда она пробирается через самые заросли. Но с другой стороны, эта рыжая малышка демонстрирует способности, которых нет ни у одного лесного жителя, никто из них не может лечить людей, а Листвяна пусть ещё и очень неумело, но могла! Ну, а удары огнём? Такое мог только обученный маг! Необученный бы сжёг всё вокруг и сгорел бы сам (если бы не был огневушкой, но и они не умели создавать направленные факелы такой мощности!). Листвяна отдала траву, что собрала для Магды, и убежала, а знахарка, староста деревни и жрец долго смотрели ей вслед, а потом очередной раз многозначительно переглянулись, и Карт озвучил выводы, к которым они все самостоятельно пришли:

– То, что Листвяна полукровка, не вызывает никакого сомнения, только вот чья? Я тут недавно, поэтому определить затрудняюсь, вы должны знать больше.

Дрим промолчал, а Магда тоже высказалась:

– Что полукровка – это понятно, а вот чья? Тут и я что-либо предположить затрудняюсь, уж очень противоречивые признаки какого-либо вида лесных жителей она показывает. А и наличие неслабых магических способностей указывает на принадлежность девочки людям или эльфам, или гномам, хотя это вряд ли, не похожа она на гномов.

– А возможно, к оркам, – сделал предположение Дрим, – острые зубки, да и клычки у неё великоваты как для человека.

– Орки редкость в наших краях, а клычки у неё совсем незаметны, да и не торчат, как у орков, – возразил Дриму Карт, а ему возразила Магда: