Я еду домой! - Андрей Круз Страница 20

Одетые в «цифровой» камуфляж морские пехотинцы с винтовками и в шлемах, как на картинках про Ирак, страховали нескольких полицейских в чёрной форме, проверявших билеты. Точнее, не билеты, а вот эти самые распечатки о наличии таковых, которые каждый нуждающийся легко может подделать на любом принтере. Не столь важно, зачем это ему понадобится. Может быть, он встречать кого-то едет?

К моему удивлению, народу в аэропорт, по местным меркам, ехало немало: у поворота выстроился длинный хвост машин. Я пристроился к этому хвосту последним и встал, опустив ноги на горячий асфальт. Огляделся, заметил ещё один кордон, гораздо солиднее этого, расположившийся дальше по улице. Военных там не было, но, помимо обычных патрульных машин, стояли фургоны с буквами SWAT [17]на чёрных бортах, а между машинами, за переносными рогатками с мигалками, стояли порядка двух десятков человек в чёрной «тактической» униформе, с автоматическим оружием в руках — преимущественно с пистолетами-пулемётами МР5. Все стояли спиной к нам, словно ожидая атаки с противоположной стороны. Кстати, именно в той стороне и расположен местный госпиталь. Совсем неподалёку. Не оттуда ли ждут? Госпиталь этот уже со вчерашнего дня мне опасения внушает, и не мне одному, похоже.

Зато гораздо ближе к этому кордону, как раз у поворота на Четвёртую улицу, расположился оружейный магазин Спрэга. Жаль, отсюда его не видно. Интересно узнать, есть возле него суета или уже всё раскупили подчистую? Ну почему я не стал получать «грин-карту»? Хотя предложение Паблито на настоящий момент меня тоже устраивает. С легальным пистолетом в аэропорт меня всё равно не пустили бы.

Очередь машин двигалась достаточно проворно. Уже через минуту я оказался в её середине, а ещё через пару минут сунул полицейскому с подковообразными усами свою распечатку рейса, достав её из непромокаемого кармана мотоциклетной куртки, взамен чего удостоился разрешающего взмаха руки. И проехал наконец на желанную автостоянку перед терминалом.

Международный аэропорт Юмы вовсе не напоминал своих собратьев из больших городов — огромных, стеклянных, шумных, с непрерывными объявлениями по радио и автобусами-шаттлами между терминалами. Тут всё было намного проще. Как говорил великий комбинатор Остап Бендер: «Нет, это не Рио-де-Жанейро. Это гораздо хуже!»

Длинное, построенное по американскому обыкновению не пойми из чего на каркасе, неказистое здание привычно песочного в этих краях цвета, с газонами, представлявшими собой декоративные композиции из кактусов на красной земле. На стоянке перед ним, сейчас почти свободной, выстроились преимущественно пикапы и внедорожники, мой мотоцикл смотрелся здесь как собака среди слонов.

На крыше аэропорта я заметил нескольких «маринз» с винтовками. Это обнадёживает: хоть кто-то начал осознавать опасность.

Сняв шлем, я просто повесил его на руль и вздохнул. А что ещё остаётся? Куда его девать? А вот куртку так на себе и оставлю — жалко выбрасывать, да и пригодиться может. Всё же неслабая защита в неё вшита, да и сам нейлон прокусить не каждая собака бы сумела. Это же от «асфальтовой болезни» защита, не хухры-мухры. Да и перчатки не хуже штурмовых: внешняя сторона ладони и костяшки пластиком прикрыты. Такое выбрасывать жалко. Перчатки сунул в карманы куртки, а её снял и перебросил через ремни рюкзака.

Я почти бегом дочесал до входа в терминал, хоть времени до посадки оставалось ещё очень много. Огляделся: в зале было пустовато, скорее всего, отсутствовали провожающие и встречающие. Здесь были или те, кто собрался улететь, или те, кто здесь работает.

Сначала я направился к стоящему в углу банкомату, или, как их здесь называют, ATM. Всё, надо снимать деньги, пока получается. Если бардак нарастает, то мне сложно предсказать будущее кредитных карт. А ну как свет отключится? Что тогда делать будем?

Лимит в этом банкомате оказался в пятьсот долларов наличными за одну транзакцию. Пришлось шесть раз заталкивать карту Внешторгбанка в мигающую зелёным прорезь и принимать тонкие пачки купюр. А затем мне сообщили, что на моём счету недостаточно средств для того, чтобы их снимать. Надо бы горевать, но я обрадовался — значит, в Москве догадались оголить счёт, сообразили, что лучше иметь деньги в простом бумажном виде. «Выдоить» удалось всего сто двадцать сверх того, что снял до этого, после чего я распрощался с денежной машиной.

Оглядевшись, я обнаружил висящие в ряд три телемонитора, на которых высвечивалось расписание полётов. Обнаружил, что регистрация на мой рейс уже началась, но она всегда задолго начинается. Главный вопрос совсем в другом — прилетел ли сам самолёт?

У стойки регистрации передо мной стоял всего один человек с двумя чемоданами на тележке. Он сгрузил их на ленту транспортёра, после чего ему выдали посадочный. Затем и я шагнул вперёд. Регистрировала меня очень молодая женщина заметно мексиканской внешности, напоминающая Дженнифер Лопес, хоть и в несколько ухудшенном варианте. Впрочем, Дженнифер Лопес я тоже великой красавицей не считаю, если уж быть честным, и её объёмистая задница не заставляет меня подвывать на неё, как на луну.

— У вас только ручная кладь? — прервала мои размышления о заднице Джей Ло девушка за стойкой.

— Да, только ручная, — кивнул я.

По правилам надо было бы опустить мой рюкзак в специальное мерное гнездо, чтобы убедиться в допустимости его габаритов, но этим правилом, как обычно, пренебрегали. Она лишь протянула мне бирку с логотипом авиакомпании «Дельта», которую я нацепил на плечевой ремень.

— Вы предпочитаете у окна или возле прохода? — опять спросила девушка, молотя пальцами по клавиатуре со скоростью пулемёта.

— У окна, — ответил я, продолжая оглядываться и выискивая какие-нибудь признаки надвигающихся проблем.

Однако в здании терминала было спокойно, никто не суетился. Работал кафетерий, возле которого за высокими столиками стояли несколько человек. Работал и киоск с газетами и книгами, но нервничать я всё же не прекращал — успокоиться не получалось.

— Скажите, а те рейсы, что уже были сегодня, вылетели по расписанию? — спросил я.

— Два рейса отменили, — ответила девушка, продолжая щёлкать клавишами. — Самолёты не прибыли из других городов. А остальные вылетели по расписанию. Беспокоитесь?

С последним вопросом она подняла на меня чёрные глаза и откинула назад прядь прямых и блестящих чёрных волос. Нет, всё же хорошенькая.

— Вы видели, сколько мне ещё лететь? Ещё две пересадки, а потом через половину мира. Опасаюсь немного.

— По поводу вашего рейса ничего специального не сообщали, — покачала она головой. — Похоже, что всё будет по расписанию. Главное, что сам самолёт здесь.

— Спасибо.

— Ваш посадочный.

Она выложила на стойку прямоугольник плотной бумаги.

— Ваше место у окна, в четырнадцатом ряду, выход на посадку номер два, посадка начнётся за сорок минут до вылета. Счастливого полёта.