Идущий - Игорь Колосов Страница 20

При входе в Вальцирию Дини ужаснулся – ему подумалось, что он никогда не покинет это место. В этом гигантском котле варились десятки тысяч человеческих судеб, и навар, расплескиваясь, шипел, грозил сотнями случаев болезни. Вереница домов, взывающих к мальчику, могла стать бесконечной. Даже оттенок голубых флагов на стенах казался ядовитыми, болезненным.

Уже через полчаса Дини почувствовал головокружение. Он попытался расслабиться, но понимал, что обязательно куда-нибудь зайдет, потянется на чей-то невидимый зов. Потом последуют другие места, и так продлится, пока Дини не обессилеет.

Дини ушел в переулки, подальше от скопления людей. Дом, куда он постучал, ничем не выделялся среди соседских. Из камня, с односкатной крышей и узкими окнами-бойницами. Дверь открыл полный мужчина. У хозяина оказались жена и четверо детей, и если бы не его старшая дочь, Дини долго бы стоял, прежде чем его пустили в дом.

Больной оказалась хозяйка дома. Случай был несложным. Она сильно простыла, и Дини быстро помог ей. Мальчик даже не заснул, хотя и почувствовал себя измотанным. Он мог уйти и еще этим вечером вылечить следующего человека, но старшая дочь хозяев попросила остаться и поужинать с ними.

Ее отец упер в бока руки, каждая из которых была крупнее, чем Дини, и, посмеиваясь, сказал:

– Нет, нет, ты лучше останься.

Дини это не понравилось. Мужчина задумал что-то нехорошее – Дини почувствовал это. Не решившись спорить, он поужинал с семьей, стараясь не смотреть на главу семьи, лег на предложенную ему кровать, но, несмотря на сильную сонливость, не спал. Скоро он услышал тихий спор и, поднявшись с постели, подкрался к двери.

Хозяин утверждал, что маленького гостя, так неожиданно посланного его жене самим Небом, отпускать нельзя. Мальчик все равно сирота, голодный, усталый, ему некуда идти. У них же он будет сыт, одет, для него здесь есть ночлег, и взамен он будет иногда помогать им по дому. Старшая дочь пыталась спорить – она знала своего отца и поняла, что он не отпустит мальчика. Ни завтра, ни послезавтра.

Дини понял, что надо покинуть дом до рассвета. Мучаясь, опасаясь задремать, он ждал, когда хозяин уляжется. Когда дом погрузился в тишину, Дини попытался открыть маленькое окошко отведенной ему комнаты. Окно не поддалось. Он едва не сломал ноготь, но ничего не получилось. Поборов приступ паники, Дини решил убежать через входную дверь.

В передней комнате спал хозяин. В темноте он показался огромным, и казалось, мог, не вставая, дотянуться руками до входной двери. Дини колебался, но выбора не было. Он подкрался к двери и обнаружил, что она заперта на ключ. Ключа не было. Обыскивать спящего хозяина Дини не решился. Растерявшись, он ухватился за последнюю возможность – вылезть через окно другой комнаты.

Незанятой комнаты он не нашел и остановил выбор на той, где спали младшие сыновья хозяев. Когда окно поддалось, ему померещился какой-то звук в глубине дома. Дини, не таясь, выпрыгнул наружу и не решился прикрыть за собой окно. Он выбежал в узкую, пахнущую отбросами улочку и помчался прочь.

Скрючившись в каком-то темном углу, Дини ждал рассвета, когда ворота откроют, и ему удастся уйти из города. Когда к нему присоединилась летучая мышь, он почувствовал себя лучше.

Позже, двигаясь в еще редком потоке людей, Дини спрашивал себя, идти ли в следующий город, что окажется у него на пути? Перед глазами мелькали лица тех, кого он не знал, никогда не видел и кого он не спас из-за столь быстрого ухода из Вальцирии. Он почувствовал угрызения совести.

Тогда послышался голос отца, утверждавший, что невозможно пройти все дороги и помочь всем страждущим. И потому нельзя винить себя в том, что не сделал.

К полудню, почувствовав, что засыпает на ходу, мальчик свернул к лесу. Он погрузился в сон со спокойной душой. Теперь он знал, что не должен думать о том, чего не сделал. И о том, скольких людей не доведется спасти, если он пойдет вперед.