Хранитель ключа - Андрей Марченко Страница 20

Еще шаг. Кот не сводил с Ольги глаз.

Попытаться спугнуть кота? Тогда точно он прыгнет на дорогу. И хорошо если на дорогу — этот отнюдь не выглядел пугливым.

Вот уже до кота можно было дотронутся, если бы тот конечно позволил. Но девушке отчего-то не хотелось к нему прикасаться.

Шаг.

Вот кот уже не спереди и сбоку, а просто в стороне.

Отчего-то этот экземпляр породы кошачьих решил пропустить человека — может быть впервые за историю сосуществования этих видов.

Ольга облегченно выдохнула и пошла дальше.

Кот благожелательно смотрел ей вслед.

-//-

Здесь лампы светили так странно, что при ходьбе в определенном месте человек обрастал несколькими тенями одновременно. Казалось, будто за твоей спиной вырастает еще один человек.

Новички здесь часто вздрагивали, но затем многие к этому привыкали и проходили место без остановок.

Вот появилось две тени, третья тень выскочила откуда-то сбоку и стала догонять остальные. Внезапно вспыхнула тень четвертая.

Ольга обернулась:

— Здравствуй Игорь.

— Здравствуй Ольга. Говорят, ты уходишь.

— А кто такое говорит?

— В данный момент — я.

Удивительно — к своему кабинету шла дорогой короткой, остановилась лишь на минутку возле слесарей.

Меж тем Игорь уже все знал.

Вообще у Ольги складывалось мнение, что Игорь знает слишком многое. Но предпочитает молчать.

На заводе он работал давно, задолго до появления Ольги. Был он человеком сухим как на внешность, так и на слова. Выглядел не то чтоб старым, но седым. Меж тем седина та казалась странной. Вот он помотает головой и седина слетит с него словно какая-то пыль.

Должность он все эти года занимал небольшую — а именно сменного мастера. Но многие произносили его должность упуская первое слово и произнося второе через явную большую букву.

Говорили, что Мастер даже живет где-то в цеху. Во всяком случае, никто и никогда не видел его в городе… Но и его жилья пока так же никто не обнаружил.

Обладал он странным чувством юмора, ходил по верхним галереям без страховки и попадал туда каким-то таинственным образом.

— К себе идешь? — спросил Игорь, хотя безусловно знал ответ и на этот вопрос.

— Ага. Собрать вещи.

— Все-таки уходишь? Жаль, мне будет тебя не хватать.

— Не я ухожу, меня уходят.

— Не говори глупостей! Ты уже полчаса уволена, и что я слышу?

Мастер замолчал.

И без того молчания было слышно — цех продолжает работать.

Тяжело ухала паровая машина, за стеной свистел промышленный вал, который шел от нее через весь цех.

Через ремни и муфты он крутил каждый станок в этом цеху. Станки, к слову, тоже изрядно шумели…

— Ничего особенного я не слышу. А что слышишь ты?

— А то, что цех продолжает работать. Если бы ты не хотела уходить, сейчас бы стало все. Где-то в шестерни бы попала стружка, где-то кто-то насыпал бы в масло пыли. Почему этого не произошло? Или, может быть, завод рассыплется в прах как только ты выйдешь за ворота? Может, мне самому следует паковать вещи?

Ольга остановилась возле работающего сейчас огромного станка.

На нем работал такой себе Вовка Шредер. С такой фамилией ему не надо было никаких кличек.

Главной целью его жизни было выспаться. Хотя надо признать, упорства ему было не занимать, например, говорили, что он может прокопать траншею даже в котельном железе.

Сейчас Шредер растачивал вагонное колесо. Рядышком лежало еще несколько заготовок…

— Что ты видишь? — спросила Ольга.

Мастер пожал плечами.

— Станок, рабочий, колеса…

— Как ты думаешь, что будет завтра с этими колесами?

— Здесь же будут лежать.

Ольга кивнула:

— Ну да. И завтра, и послезавтра. Может даже, не в этом году. Но придет день, и они выкатятся с завода. Увидят мир, намотают тысячи верст, сотни тысяч.

— Они ничего не увидят. У них нет глаз. Это довольно характерно для вагонных колес.

Ольга посмотрела на Игоря печально и с укоризной.

— Я же образно… Я хочу уйти вслед за колесами. Посмотреть на тот мир, за который воюют наши бронепоезда…

— Воевать за мир невозможно. Бронепоезда несут войну.

— Ну вот, снова ты за свое…

Дошли до кабинета Ольги. Он был оборудован в комнатушке, где маляры хранили свои бочки с краской. Маляров здесь не было уже года три, равно как и краски, но запах ее остался.

И еще — в этой комнатушке не было ни одного окна. Только небольшое отверстие для вентиляции, кое из-за холодов обычно было забито паклей. Да и что толку с такой вентиляцией — отверстие все равно выходило в пыльный, пропахший маслом, краской и горящей стружкой цех.

Ольга села за единственный в комнате стол, стала выдвигать ящики один за другим, перебирать содержимое. Большая часть содержимого возвращалась назад, но что-то, в основном записные книжки, откладывалось на стол.

Пока Ольга перебирала свои вещи, Игорь прошелся по кабинету.

В углу лежали какие-то провода, пруты, батареи, трансформатор…

— Что это?

— Думаю сделать из вольтова столба оружие самообороны. Вернее уже «думала»… Все-таки пока получается неважно батареи на спину, трансформатор на грудь, два щупа-разрядника в руки. Противник поражается на расстоянии вытянутой руки электрическим разрядом.

— Непрактично, тяжело. Винтовка удобней. И бьет дальше.

— Ну да. — кивнула Ольга. — только всегда ходить по улицам с винтовкой неудобно. Меж тем, устройство будет уменьшатся. Батареи станут размером с палец, трансформатор поместится на ладони…

Игорь поджал плечами: дескать, он не знает, но всякое может быть. Мнения Ольги он никогда не ставил под сомнение, даже когда они были один на один.

Вместо обоев к стенам были пришпилены чертежи. Неизвестно, когда Ольга прицепила к стене первый лист. Наверное она сама не помнила, этого, равно и то, что на этом листе нарисовала. Какие-то эскизы превращались в чертежи, в деталировки — позже в конкретные механизмы, как это произошло с бронетрамваем полиции. Что-то останавливалось на уровне чертежей общего вида. Некоторые так и оставались всего лишь эскизами.

Но эскизы со стен Ольга никогда не снимала. Во-первых они утепляли жиденькие стены. Во-вторых, привязывалась к ним, считала, что рано или поздно пригодиться любая идея. Поэтому когда лист заполнялся, поверх него крепился новый, чистый…