Ростов. Лабиринт - Александра Давыдова Страница 20

В столовой было пусто. Ходики укоризненно щурились со стены и — тик-так, тик-так — выговаривали Карине за непослушание. Она недоуменно оглядела прибранный стол и направилась к гостиной, надеясь обнаружить взрослых там, но перед телевизором сидела одна лишь мама и читала, время от времени поднимая глаза на экран. По первому каналу шло музыкальное шоу, звук был выключен — тоненькие, похожие на андроидов певички беззвучно раскрывали рты, напевая что-то про несчастную любовь. По крайней мере лица у певичек были такие тоскливые, что становилось понятно без слов — все в их жизни плохо и будет только хуже.

Карине подумалось, что это не в телевизоре, это в ее жизни все так плохо, что хуже уже некуда. А что сейчас за опоздание ей влетит — ерунда по сравнению со всем сегодня приключившимся. С известием о дурацкой свадьбе, с необходимостью покинуть родной дом и уехать во Францию, а главное, с Макаром Шороховым... Ей вдруг захотелось куда-нибудь спрятаться, и лучше навсегда. Хотя и до утра — тоже ничего. Хорошо бы сбежать вниз, к Пахаку. Он, конечно же, не поймет ни слова, не увидит ее слез, но будет сидеть напротив, внимательно слушать и мотать плешивой головой в унисон Карининым жалобам. Смешно. К пятнадцати годам она умудрилась обзавестить одним настоящим другом — слепым демоном. Смешно...

— Каро? — мать подняла глаза от книги. — Который час?

— Без пятнадцати десять.

— Именно. Ты опоздала! Меж тем, теперь ты отвечаешь за свое поведение не только перед нами, но и перед будущей своей семьей! Перед Артанянами! И я не хочу краснеть за тебя потом...

— Прости, ма. Больше не повторится. Засиделась с девчонками в кафе, — соврала Карина. Плюс еще одна ложь — хуже все равно некуда.

— Позже обсудим. А теперь бегом к деду. Там все тебя ждут. Произошло что-то серьезное. Что-то, кажется, опять с этими Шороховыми связанное.

Серьезное? Произошло? С Шороховыми? Может быть, опять метро? Как в прошлом году, когда дед чуть не попал в больницу с сердцем, а отец посинел от бессонницы, всеми силами пытаясь уберечь лабиринт от натиска вражеского клана. Шороховы лезли под землю с усердием бегемота, нанимали геологов, пробивали инвестирование, согласовали даже направление будущих линий и планировку будущих станций. Казалось, крах неминуем — тайна подземного Ростова вот-вот выплывет наружу и все... Конец всему! Лабиринту, Пахаку и самими Ангурянам. Однако Юрию Торосовичу удалось договориться с нужными людьми, и проект отложили. Отложить отложили, но вот надолго ли? Сколько можно сдерживать разъяренного бегемота? Год? Два? Пять?

Карина в перипетии отцовского бизнеса, разумеется, не лезла, но тщательно подслушивала. В конце концов, она тоже имела право знать, что произойдет с лабиринтом и демоном. Догадайся старшие, что малышка Каро во время всех тайных совещаний болтается поблизости, навострив уши, наверняка рассердились бы — не женское это дело. Женщины семьи Ангурян не должны забивать себе головы чем-то сложнее покупки новых украшений и, в самом крайнем случае, кормежки хихикающего демона.

Так вот, если мужчины опять собрались из-за метро, то зачем им понадобилась Карина? Зачем? Вот и выходит, что дело не в метро. Тогда в чем? Неужели ее получасовое опоздание стоит того, чтобы созвать семейный совет? Ох. Вряд ли. А что если мужчины заметили, с кем она уехала с ипподрома? Что если наябедничали подружки и теперь ей предстоит ответить за предательство? Девушка прижала ладони к побледневшим щекам.

— Ма, — робко протянула она. — Что хоть примерно случилось?

— Что? Где?

— Ну у деда? Зачем я им?

— Откуда мне знать? Меня что? Посвящают? Я же в этом доме чужая. — Сжатые губы, надрывный голос. Мать всем своим видом демонстрировала обиду. Обиду выпестованную, выхоленную за двадцать два года. — Джана, кофе! Джана, цхармоч! Джана, подай, принеси, приготовь, проследи... Джана то, Джана се, Джана, у нас сегодня важный гость, так что сиди и помалкивай...

— Гость? Стой, ма! Погоди! Какое сегодня число?

— Пятое вроде бы... И так двадцать с лишним лет. У них служба, у них долг, а у меня что? Что у меня? У меня тут вечный курорт, можно подумать...

— Пятое? Ох ты!

Под бормотанье матери Карина выскользнула из гостиной, пробежала несколько метров по коридору и остановилась перед ступенями в дедову пристройку. Часы на мобильнике показывали без четверти десять. Пятое октября. Пятое. Октября. Карине не следовало знать, но так уж вышло, что она знала. Пятое октября — дата, которую всякий смотритель помнит крепче, чем день своего рождения, Рождество или Вардавар. В ночь с пятого на шестое смотритель спускается в лабиринт для того, чтобы встретиться с самим мэтром Барбаро и доложить, что все в порядке, ловушки работают, Пахак цел, а сам смотритель, как всегда, на посту.

* * *

Мэтр Барбаро, дон Барбаро, синьор Барбаро. В доме нечасто произносили это имя, чаще называли «хозяином» и на все настойчивые расспросы о таинственном венецианце отвечали односложно, поэтому Карине пришлось самостоятельно перерыть поисковики. То, что она обнаружила по запросу «Иосафато Барбаро», выглядело не слишком достоверным — чересчур много домыслов, еще больше фальсификаций, возникших не без усилий самих Ангурянов. Но все же Карина нашла гравюру с изображением самого «хозяина» и несколько раз перечитала его «Путешествие в Тану», написанное скорее для того, чтобы запутать любопытных, нежели чтобы пролить свет на историю ростовских подземелий.

Девушка непроизвольно сравнивала выдумку и реальность и порой смеялась так, что болел живот. Кажется, у «хозяина» было отменное чувство юмора — по крайней мере ему удалось так ловко запутать следы, что, не знай Карина наверняка, о чем идет речь, напугалась бы до смерти. Кровавые культы, таинственные артефакты, вампиры и «красная магия» — всякий здравомыслящий человек, услышав об этом, должен был не только обходить стороной городище, где до девятнадцатого века был обустроен главный ход в подземелье, но и к самому Ростову не приближаться на тысячу верст. Когда Карина дошла до описания «подземного чудовища», то чуть не подавилась бутербродом с колбасой. Бедняжку Пахака как только не обзывали — то венецианским ужасающим крокодилом, то красноглазым дьяволом, то гигантским червем-людоедом.