Бастард и жрица - Соня Марей Страница 20

– Ты все окончательно решил?

Я кивнул.

Мейра сморщилась, как будто у нее разболелись все зубы разом, а потом глянула на меня со злобой.

– Ну и замечательно! Ты свой выбор сделал. Смотри, не пожалей потом. И забери свои подарки, мне ничего от тебя не надо!

Надо же, подготовилась к скандалу, даже кошель с побрякушками прихватила. Демонстративно сорвала с пояса, нервно развязала тесемки.

– Ты забываешься, женщина, – я схватил ее за локоть, дергая на себя.

Мейра обдала жаром своего тела, одуряющим ароматом жасмина и…

И ничего.

А когда-то наши перепалки действовали на меня, как красная тряпка на быка, и ссоры заканчивались бурным примирением.

– Ненавижу, – процедила она. – Вот все барахло, которое ты мне дарил. Можешь отдать следующей!

Она яростно взмахнула рукой, и на пол полетели бусы, подвески, кольца.

– Мейра! – злость царапнула острыми когтями, и я скривился. – Немедленно забери все это, иначе твои украшения достанутся первой попавшейся служанке.

– А я никогда не собиралась за тебя замуж, слишком большая честь!

– Зато кувыркалась за милую душу. Напомнить, кто к кому первым в постель запрыгнул?

Мейра покраснела, как переспелая вишня. Забыла, как однажды явилась среди ночи и умоляла подарить хоть каплю ласки. Зато ее отец, один из богатейших чиновников Лестры, считал дочурку невинным полевым цветком, в то время как она не теряла времени даром.

– Вечно ты таскаешься где попало, вечно в странствиях, носишься в своих проклятых горах, рискуешь головой, наплевав на тех, кто тебя ждет… – она вздохнула беспомощно и выдавила горький всхлип. Иногда я не понимал, это все игра или ее настроение на самом деле меняется так же стремительно, как погода в горах.

Но как бы Мейра ни старалась меня разжалобить, в искренность ее слов я не верил. Эта женщина всегда находила, в чьих объятьях побороть тоску по неуловимому возлюбленному.

– Я ничего не обещал тебе, Мейра. Ты знала, кого выбираешь.

Я ненавидел оправдываться. Ненавидел скандалы и сцены, поэтому хотел все закончить как можно скорей.

– А теперь забирай барахло и уходи.

Она посмотрела так, будто я ее ударил. Если бы взглядом можно было проткнуть, я бы истекал кровью.

– Какой же ты мерзавец, Ренн! – и, набросив капюшон, Мейра вылетела из комнаты.

Когда захлопнулась дверь, я устало выдохнул. Бешеная женщина. Даже жалею, что связался.

В свете свечи обиженно перемигивались разбросанные украшения, а среди них – амулет искателей. Ночной Странник. Тот, кто приносит добрые сны.

Поддавшись странному порыву, я наклонился, повертел в пальцах витой серебряный обруч с подвешенными на него нитями и камнями. Повесил на окно. Остальное сгреб ногой в угол комнаты – отдам старой Лэйле, которая приносит завтрак, раз избалованная девица раскидывается подарками. У Лэйлы семья большая, лишние деньги не помешают.

А теперь спать. Ночь дома выветрит из головы лишние мысли.

В своих снах я целовал ее.

Вдыхал ароматы меда и влажной горной травы, касался пальцами щек, губ, линии подбородка. Зарывался лицом в волосы цвета осени и, как сумасшедший, стискивал в объятиях тело.

Оно лишь с виду было слабым, но я знал: под маской хрупкости скрывается выносливость и сила. Матерь Гор вырезала ее из камня, добавив гибкости серебра и твердости железа.

И я изучал эту гибкость и плавность, эту мягкую кожу хватал грязными руками – покрытыми кровью и запахом чужих женщин. Эта мысль всколыхнула волну презрения к себе самому, и я проснулся.

Один. В пустой постели.

В свете восходящего солнца блеснули капли самоцветов. Ветер качнул подвески, дзынькнул колокольчиками.

Я рывком поднялся и распахнул окно, глотнул прохладного воздуха и взлохматил волосы.

Вот же заноза, а не жрица. Когда успела проникнуть так глубоко? Ворвалась стремительно, как сквозняк, а теперь не оставляет в покое даже во сне.

Со мной такого еще никогда не было.

И ведь знаю, что у нас никогда не будет ничего больше, чем тот разговор, не стоит даже голову забивать лишними мыслями. Рамона мелькнула в моей жизни, как падающая звезда. И я о ней забуду, если не буду подбрасывать дров в костер. А то обещание прийти на праздник Маков – самонадеянная девичья болтовня.

Надеюсь, у нее хватит ума не искать приключений?