Осуждённая попаданка, или Двойные неприятности - Sheron Tihtner Страница 20

– За меня не беспокойтесь, леди. Это как раз мое общество плохо скажется на вашей репутации.

И опять эта бровь. Даже не сказать бесит она меня или завлекает…

– Какая репутация? Где вы ее видели? – спросила я, наигранно смотря под ноги.

– Все может измениться. Людское мнение вариативно и зависит от ситуации.

Вот загнул.

– Не всегда. В некоторых случаях ничего уже не исправить. Да мне и не надо. Я только свои планы намечаю. Можно сказать новую жизнь начинаю.

И именно в этот момент мимо нас прошла расфуфыренная дамочка, которая облила нас своим наивысочайшим презрением. Причем не только меня, но мне показалось, что в большей степени именно Дронера. Я даже нахмурилась.

– Вот видите, чужое мнение о вас вам важно, – хмыкнул он, спокойно восприняв эту даму.

– У меня такое ощущение, что вы привыкли к такому отношению, – продолжала хмуриться я.

– Пойдемте, – закаменел лицом он, закрывшись от меня, – у меня еще хороший слух. А песни вашего голода портят его.

Своей реакцией он только подтвердил мою догадку. И закрылся в панцирь из спокойствия и отчужденности.

Свидания не вышло. Он больше толком не разговаривал. Мы поели практически в тишине и вернулись домой.

И только на пороге я вспомнила, что он должен научить меня невидимости. Мне пришлось его упрашивать, но он был тверд.

– Отец, вы представляете, – начала я за ужином, – мистер Дронер отказывается учить меня магии иллюзий. Это возмутительно. Никакой пользы от него.

После этой фразы сразу три столовых прибора звякнули о тарелки.

– Какая еще магия иллюзий? – выдохнула маман.

– Как не хорошо с его стороны, – усмехнулся отец. Мировой мужик, сразу все понял. Я даже ему подмигнула.

– Я вам ничего не обещал, леди, – проговорил Дронер, нервно сжимая вилку в руках, – И ваше обучение ни в коей мере не входит в мои обязанности.

– А разве это так сложно? Вы и так всегда рядом. Так что вам стоит немного меня подучить?

И не могу сказать, зачем мне это было нужно. Да, сам навык интересный, но совершенно мне не нужный. Так зачем? А просто захотелось выковырнуть его из скорлупы, в которую он закутался. Его каменная физиономия меня раздражала.

– Прошу меня простить, – он поднялся из-за стола. Что же такого я нащупала, что он так реагирует? И какая мне разница?

Много вопросов, а ответов пока нет.

После ужина меня ждала глобальная перестановка. Мне расчищали место для тренировок. И уже утром я вновь делала упражнения в одиночестве. Даже грустно стало. Ведь мне льстили взгляды, которые бросал на меня Дронер. Чисто мужские горячие взгляды.

Сразу после завтрака я отправилась на базар с отцом, который узнав мои планы, навязался со мной. Так Дронер опять был невидим, а мы с отцом всю дорогу, которую решили проделать пешком, проговорили про артефакты.

А вот базар меня и зачаровал и расстроил одновременно. От входа можно было попасть в несколько разделов: зверинец, скобяной и кузнечный.

На мое удивление, отец пояснил, что мы зашли с одного из 4 входов. А продуктовые ряды и ряды с готовой одеждой и тканями на другом его конце. А вот самое дорогое продавалось не на самом рынке. Лавки ювелирщиков, артефакторов и книжные магазины были за его пределами. Рынок же был в основном для простого люда.

И это я уже заметила. Все вокруг были одеты гораздо проще нас. Могу поспорить, что настоящая Лауретта никогда здесь не бывала и не собиралась.

На настоящих животных смотреть оказалось интереснее, чем иллюзорных. Хотя наличие запахов не красило. Животные, они в любом мире животные. И пахнут соответственно.

– А почему у нас в доме нет животных? – спросила я вдруг. Отец аж воздухом подавился.

– Милая, дома держат только фамильяров или охранников во дворе. Охрана у нас магическая, а фамильяры редкость. Кониры содержаться в конюшнях на окраине города, в самом городе ими пользуются крайне редко. Прошли их времена.

Я читала про фамильяров. Это магические животные, связанные человеком особой связью. Они уже не могут без человека, приходят на помощь и все такое.

Скобяной ряд меня не прельщал вовсе, поэтому мы отправились в кузнечный.

– Как зачем? Я маг металла, зачем мне может быть нужно туда, – хмыкнула я, на закономерный собственно вопрос отца.

Понятно, что здесь продавалось в основном оружие, доспехи (хотя я в них еще никого не видела) и всякие хозяйственные вещи.

Кузнецы сами продавали свои изделия, потому и были здесь колоритные мужчины, каждый из которых вдвое крупнее Дронера. Жуть.

Я медленно проходила мимо, пока не зацепилась взглядом за маленькие, не больше моей кисти метательные кинжалы.

Там, в заточении, я тренировалась с кинжалами, но они были вдвое больше и девушке никак не подходили. А эти были то, что надо.

– Зачем они тебе, дочка? – удивился отец, когда я нежно гладила лезвия.

– Как зачем? Для защиты. И лучше им никогда не понадобиться, но на всякий случай пусть будут. Так мне будет спокойнее.

Кузнец похвалил мой выбор и желание, даже скидку на пояс для них дал. И шла я довольная покупкой так до тех пор, пока не стала свидетелем мерзкого публичного унижения.

Хорошо одетый мужчина пренебрежительно разговаривал с парнем за прилавком. Парень был полуорком, за что и был облит злобой и мнимым превосходством.

– Такие как ты не должны появляться на свет, а если уж родились, так не попадаться на глаза благородным господам, – говорил этот мудак. Простите, по-другому никак.

Отец почему-то опустил взгляд. Реакции Дронера я не видела, да и не до него сейчас было.

– А по-моему это вам не стоит появляться рядом с честными людьми, – не смогла я пройти мимо, перевела взгляд на парня и добавила, – и не только. Само слово «благородные» к вам явно не относиться. Поливать других грязью и унижать каждый может, равнодушно пройти мимо тоже, а вот сделать что-то действительно стоящее не каждый способен.

– Да что вы себе позволяете, леди, – возмутился этот тип, – Я граф Вунар. Мой род…

– А я дочь графа Санобер, Лауретта Санобер. И мне глубоко плевать насколько длинный и благородный ваш род. Сейчас передо мною далеко не благородный человек. Если вам не нравиться представленный товар, не покупайте. Вас никто не заставляет. Но унижать парня только за факт его рождения низко. Благородным человека делают его поступки, а не шелковые пеленки и длинный богатый род.

– Санобер, – проговорил он презрительно уже в мою сторону, – не тебе девочка говорить о благородстве и поступках. Сама-то чуть не убила графа Луарже только за то, что тот отказался на тебе жениться. Браво, благородный поступок.