Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна - Алиса Чернышова Страница 20

Князь драконов.

Ну полное же безумие! А как же трактир? Вета? Он вроде бы упоминал, что и дочку тоже украдёт, но что помешает потом передумать? Как ни крути, редко какие мужчины будут всерьёз заботиться о чужом ребёнке, а тут — целый дракон… К слову, об этом!

— Так, доча, а ну вылазь! Щас мы тебя вытрем и пойдём смотреть на дракона!

— Гуи-гуи! Лять!

— Я просто буду верить, что ты имеешь в виду "летать" или "гулять", — пробормотала Ирейн, натягивая на дочь платье, — Хотя, зная Фло, не удивлюсь вот вообще ничему…

— А покажи своего дракона! — попросила Ирейн, влетая на первый этаж. Ар-Казначей, меланхолично прихлёбывавший в этот момент её лучший эль — проверить, чтобы этот жлоб заплатил! — подозрительно закашлялся. Тир перевёл глаза с Ирейн на Вету и обратно, лицо его при этом приобрело какое-то сложночитаемое выражение.

— Эм… Ирейн, не все, что рассказывают о драконах люди, правда, ты ведь понимаешь? — начал князь осторожно, но Ирейн только отмахнулась.

— Превращаться в крылатое зубастое нечто умеешь?

— Да, разумеется.

— Вот и превратись, а ещё лучше — оба свой оборот покажите. А мы с Ветой посмотрим!

Тир как-то странно напргся и вроде как даже глянул на друга довольно раздраженно.

— Я покажу тебе дракона, а Ар уже уходит, — отрезал князь.

— Вот так всегда, мне дракона не показывают, — пожаловался Казначей, — Я там комнату на втором этаже занял, пойду, посплю с горя. Ваши княжеские светлости, моё почтение.

— Погоди, — нахмурилась Ирейн, — Но на втором этаже не было свободных номеров!

— Будем считать, что я нижайше попросил и мне освободили парочку-троечку. Засим откланиваюсь!

— Кон? Гуи-гуи! — сказала Вета ему вслед.

— Не, этот нам показал не дракона, а наше место, — буркнула Ирейн, покачивая дочь, — Вот не повезёт какой-то девице с этим счастьечком… Так что там с превращением?

Тир вздохнул и сообщил:

— Здесь не смогу — разнесу все в щепи, так что придётся выйти на улицу.

— То есть, драконы не умеют регулировать габариты под свои хотелки?

— Такие, как я — нет! — ответил как-то слегка обиженно князь, но Ирейн было не до его странных реакций: у неё, можно сказать, гора с плеч упала. Нет, ханжой она не была, конечно, но все же бывали на свете некоторые вещи, о которых трактирщица предпочитала знать лишь теоретически, полагая идею "В жизни надо попробовать все" несостоятельной по многим пунктам и противоречащей выживанию.

Между тем, когда они вышли-таки на улицу, до Ирейн с запозданием дошла вторая истина: мало шансов, что соседи не заметят громадную драконью тушу, а такой известности трактирщица вот точно не хотела. Осмотревшись по сторонам, она задумчиво уточнила:

— Слушай, а в улиточной пристройке ты вдруг что поместишься? А то очень уж не хочется шоу устраивать…

— Думаю, да, — отозвался дракон, — Просто крылья и хвост поджать придётся. Идём!

И Ирейн почти уже показалось, что дальше их мероприятие пройдёт без препятствий, но тут раздался глас — не то чтобы свыше, но эффект произвёл примерно тот же.

— А кого это ты тащишь в мою пристройку? Что, уже замену мне нашла?

Вот уж чего у бывшего было не отнять, так это ошеломительной способности всегда находиться не в то время и не в том месте; если Ирейн роняла бутерброд, он всегда падал маслом супругу на штаны, даже если до того он околачивался в другом конце комнаты. На фоне этого трактирщица всерьёз полагала, что Вурду следует провериться на магические способности — объяснить эту ерунду можно было либо проклятием, либо неким зловредным магическим даром, никак иначе.

Тир между тем напрягся, да ощутимо так, что у Ирейн по коже табун неких неведомых жучков пробежал, будто где-то рядом искрят магические молнии.

— Не видишь, я занята? — отрубила она, пытаясь на глаз оценить содержание крови в алкоголе бывшего, — Потом поговорим!

— Вижу, как и кем ты занята! А я, как дурак, мириться пришёл… ради дочки, думаю… а ты!

Ирейн скосила глаза на застывшего статуей дракона, за спиной которого как-то совсем не по вечернему сгущались тени, и мысленно помолилась: не то за сохранность пристройки, не то за мужний упокой. Однако, белых траурных одежд у Ирейн в запасе не имелось, калачи печь на помин было лениво, да и вообще она не понимала идеи некоторых баб в стиле "ужо он меня обидел, так пущай сдохнет, гнида". Трактирщица вполне обоснованно полагала, что самостоятельно в это самое сомнительное счастье вляпалась, а что у кого-то что-то не срослось — дела преимущественно житейские и неправому все равно аукнутся. К тому же, Вурда было по-человечески жаль: пусть у них не вышло, но когда-то Ирейн безумно любила его той самой, первой любовью, от которой, как известно, приёма нет. И пусть былая красота супруга из-за обильных возлияний расплылась и стерлась, как дымка, пусть мысли его путались, но созерцать его убийство в режиме реального времени трактирщица была не готова от слова совсем.

— На-ка подержи! — именно с этими словами она сунула дракону в руки Вету. Будучи откровенной, готовилась в любой момент выхватить и бежать, но рассчет оправдался: угрожающая тень за спиной Тира тут же заколыхалась, растворяясь, а сам он явно перешёл в режим типичного ужаса мужчины, которому без подготовки дали подержать крохотного ребёнка.

— А ты, — продолжила Ирейн уже бывшему, — Хочешь поболтать? Пошли-ка пройдёмся!

Пьяная придурь, однако, была непобедима:

— Уводишь? Так и знай, я дочку какому-то твоему хахалю не оставлю! Но как же быстро мне замену нашла! Что сказать? Бабы! Права была мама, а я, дурак… Может, дочь и не моя вовсе!

— Верно, — вклинился вдруг в монолог холодный, злющий голос, в котором Ирейн даже сходу не узнала обычный весёлый гомон Тира, — Она моя. На этом можешь быть свободен!

— Вон оно как! — ощерился Вурд, — Значит, ты действительно мне изменяла! А я-то думал, с чего это ты стала неласкова… Правы, правы были бабы, а я не верил… Так вот какая она, твоя любовь! А как за мной бегала, типа жить без меня не могла… Тьху!

Ирейн открыла рот, чтобы возразить и оправдаться, но тут же захлопнула. Смысл? И потом, пусть лучше Вету считают дочерью дракона, чем идиота. Какой-никакой, а плюс, как говорится!

— Ты, — между тем начал бывший, обращаясь к князю, — Это с тобой, значит, она мне рога наставляла? Опусти ребёнка, бить тебя буду!

— Уверен? — сардонически вопросил Тир, и глаза его изменились, обретая узкий зрачок и сияние, не свойственное роду человеческому. Бывший остолбенел и даже, кажется, слегка протрезвел, а князь вдруг продолжил — да ласково так, доверительно:

— Давай я расскажу тебе, что будет, если ты сейчас не уйдёшь? Я тогда действительно отведу Вету с Ирейн в дом и закрою их там, потому что им этого не стоит видеть, а потом вернусь к тебе. И ты не умрешь, по крайней мере, не сразу, потому что я — добрый. Сначала я сломаю тебе ручки и ножки, превращусь в дракона и поиграю в гусеничку.