Недостойная - Анна Шнайдер Страница 20

Конечно, с чего вдруг со мной что-нибудь случится? А с другой стороны… У Арманиуса тоже наверняка есть «старые враги», только они, в отличие от Байрона, настоящие.

Поэтому я села за стол, взяла новую тетрадь и принялась писать, выстраивая схему лечения ректора день за днём, процедура за процедурой. Оставляла кое-какие варианты — в чём-то я была не уверена до сих пор, — но в целом план лечения зафиксировала.

И, успокоенная, уснула, когда за окном уже светало.

* * *

Почему-то Берт совершенно забыл, что ему необходимо лечиться каждый день, и Эн должна прийти в субботу. Поэтому, когда раздался звонок в дверь, он чуть не подавился кофе — как раз завтракал, сидя на диване в библиотеке.

Арманиус всегда чувствовал себя гораздо уютнее среди книг, и библиотека была его любимой комнатой в доме. Здесь он и ел, и отдыхал, и работал, и даже спал иногда, когда допоздна засиживался за книгой. Большинство комнат в доме вообще были заперты за ненадобностью. Когда-то давно семья Арманиусов состояла из пяти человек — кроме родителей у Берта были еще брат и сестра, — но теперь никого не осталось.

Эн Рин, впорхнувшая в библиотеку, была, как всегда, деловой и собранной. Оглядела стол, на котором стояли остатки завтрака, повела носом, почувствовав запах кофе, и улыбнулась.

Улыбка преображала её лицо, делая его почти детским.

— Это замечательно, архимагистр, что у вас такой хороший аппетит. Как говорит Валлиус…

— «Если больной хорошо кушает, значит, это не больной, а выздоравливающий», — хмыкнул Берт. — Да-да, я знаю эту присказку. Некоторые больные, точнее, выздоравливающие, имеют глупость за неё на Йона обижаться.

— Почему же глупость? — Эн положила сумку на край стола, там, где не было тарелок, чайников и чашек, открыла и достала оттуда хирургические перчатки. — Все больные довольно-таки обидчивы. Когда тебе плохо, обостряются все чувства, и люди становятся… непохожими на себя.

— А я? Я похож на себя? — поинтересовался Арманиус, почему-то радуясь, что девчонка наконец разговаривает с ним, как нормальный человек.

Эн постучала указательным пальцем по шприцу, выпуская воздух.

— Я слишком плохо вас знаю, чтобы судить. Так, — она повернулась к Берту, держа шприц на изготовке, — снимайте халат, ложитесь на живот, спиной ко мне. Сейчас будем делать укол.

— Куда?

— В попу.

— Это хорошо, — пробормотал Арманиус, выполняя знакомые и привычные за шесть дней лечения действия. — Туда не так больно.

— Это пока, — пообещала Эн, вонзая иглу. Пару мгновений Берт ничего не чувствовал, а потом лекарство начало растекаться… вместе с ощущением, что его поджаривают на раскалённой сковороде.

— У-у-у.

— Через минуту пройдёт, — девчонка сочувственно похлопала Арманиуса по второй ягодице. — Ничего особенного, просто стимулятор имунной системы.

— А-а-а… з-зачем? — прохрипел он, пытаясь укусить диванную подушку, но ткань скользила и не давалась. — Его вроде нужно… когда кости сращивают…

— Не только. Но в любом случае, архимагистр, восстановление энергетического контура — это вам не кости, которые за ночь срастаются, а за двое суток новые вырастают. Ваш организм сейчас работает на полную мощность, поэтому вам нужны и стимуляторы, и тонизирующие средства. Организму надо помогать, — заключила Эн. — Всё, должно было пройти. Переворачивайтесь.

Берт медленно перевернулся — боль действительно уже затихала, — и ужаснулся, увидев в руках девчонки несколько длинных игл.

— Это ещё зачем?

— Боитесь? — она лукаво усмехнулась.

— Нет.

— А чего тогда спрашиваете? Ясное дело — для вас. Ну-ка, ровненько лежите и не двигайтесь.

Через пять минут Арманиус стал похож на ёжика. Иголки торчали отовсюду — из рук, груди, живота, ног… Даже в переносицу Эн ему иголку воткнула.

Но, слава Защитнику, подобная процедура оказалась не болезненной. Только неуютной.

— Всё! — выдохнула девчонка, закончив втыкать иголку куда-то рядом с пяткой. — Теперь десять минут лежите и не двигайтесь, что бы я ни делала.

— Звучит угрожающе. А разговаривать?

— Только без фанатизма.

Эн достала какой-то флакончик из сумки, побрызгала Арманиуса его содержимым, а после села рядом и принялась растирать это содержимое по всему телу — словно узоры выводила.

Кожу слегка кололо — не больно, скорее, приятно, — и то ли дело было в прикосновениях прохладных пальцев, то ли в самом лекарстве, но Берт почувствовал, что начал возбуждаться.

«Этого ещё не хватало…»

— Сегодня совет, — сказал он просто для того, чтобы отвлечь самого себя. — Должен был быть вчера, но Арчибальд перенёс. Надеюсь, закон дорабатывает.

— Он собирался, — Эн кивнула. — А вы туда пойдёте?

— Я не могу не пойти. Единственная причина, по которой кто-то из архимагистров может не пойти на совет — это смерть, причём собственная. Я, как ты видишь, жив. Значит, обязан быть.

— Туда ведь нужно переноситься.

— Да, я попрошу кого-нибудь из коллег мне помочь. Кстати… — Арманиус глубоко вздохнул, сдерживая очередную волну дрожи, прошедшей по телу. — Тебе самой было бы полезно поприсутствовать. Пусть посмотрят. Можешь даже пару слов сказать. Одно дело — слушать Арчибальда, принца крови, и совсем другое — одну из тех, для кого этот закон разрабатывается.

Эн явно задумалась.

— А меня пустят? Я ведь не архимагистр.

— По протекции одного из советников — пустят. Пойдёшь?

Она молчала, только продолжала свой издевательский массаж. Потом опустила голову, чуть покраснела и отвела взгляд.

— Извини, — буркнул Арманиус.

— Не нужно извиняться. Это нормальная физиологическая реакция. Как раз именно она — показатель успешности процедуры.

— Я счастлив, — съязвил Берт. Ему чуть ли не впервые за последние много лет было неловко.

— Хорошо, — кивнула Эн и вдруг начала выдергивать иглы. — Я пойду. И вы можете никого не просить помочь вам перенестись. Я всё сделаю.

— Ты?

Арманиусу было сложно представить, как работать с пространственными координатами, имея всего лишь две магоктавы. Даже с учётом амулетов.

— Я, я, — она улыбнулась и встала с дивана, выдернув последнюю иглу. — Не волнуйтесь, у меня большой опыт, на скалу я нас не закину. Всё, архимагистр. К которому часу мне прийти?

— Совет в семь, так что…

— В шесть. Договорились.

И она, быстро захлопнув свою сумку, почти выбежала из библиотеки, всё еще алея щеками.

* * *

Нет, Эн, ты просто невозможная дура!