Виолетта. Белый единорог - Алина Багазова Страница 20

— Если Светлые не нагрянут! — саркастически ответила Анжелка, — они куют, пока горячо. Стефан отдаст им Артура, и всё будет шоколадно…

— Не съедят же они его! — утешительно проговорила Жанна, — вернут, как миленькие.

— Могут отобрать кольцо… — поникла Анжела.

Мы без дальнейших объяснений поняли, как она боится больше его не увидеть…

— Слушай, раньше времени не загадывай! — чётко сказала я, — пусть сначала закончится разговор с Мирабеллой.

— Ага, может Светлым и делать уже ничего не придётся, — усмехнулась Анжела.

— Вот именно! Придут они, а Стефан скажет: простите, мол, но мальчика мы уже наказали, а дважды, как говорится, за одно не бьют.

— Они не поверят! — покачала головой Анжелка, — да и поставь себя на их место: если кого-то из нас убили бы, ты не хотела бы отомстить?

— Светлые по определению мстить не должны, — покачала головой Жанна.

— Они тоже люди, — пожала я плечами, поддерживая Анжелу, — и называют это не местью, а торжеством справедливости.

— Те же вещи. Только термины разные…

— Трусость это! — вдруг воскликнула Жанна, — если бы мою подругу убили, я бы разорвала в клочья тех, кто это сделал. Сразу же, не тянула. А так — похоже на холодный расчёт.

— Неразумно, — мотнула головой Анжела, — ну и тебя бы убили, если силы неравны.

Не переживай, долго Светлые тянуть не станут, придут увидишь… По горячим следам.

— Вилка! — услышали в эту секунду грозный и громкий, как через рупор, будоражащий душу голос за дверью.

Разом нас вымело из комнаты.

Стефан стоял среди притихших ребят. Я жадно взглянула ему в лицо, пытаясь понять эмоции. Анжелка сразу судорожно пошарила взглядом по сторонам — Артура не было.

Она сникла.

— Виолетта, сейчас пойдёшь и встретишь гостей, — приказал Стефан грозно, но в глазах его мелькнула усталость, — весь день наперекосяк…

— Светлые? — ахнула побледневшая Анжела. Похоже, самообладание начинало ей отказывать.

— Они, — кивнул Стефан, — девочка, держись, не раскисай. Справимся.

— Учитель, не отдавай им Артура! — взмолилась вдруг Лиска, — это нечестно!

Анжелка блеснула глазами в её сторону. И в этом взгляде была помесь благодарности с ревностью.

— Справимся, — повторил Стефан, — ну же, Вилка, беги! Место перехода — у Колодца Посвящения.

Я кивнула и, без лишнего промедления, выскочила за дверь.

Тьма Леса мгновенно окружила меня. Поглотила. Спеленала. Но как же было хорошо, бархатно и тепло в этих объятиях! Однако мне предстояло совершить над ней надругательство — и я, покорно обогнула Домик и сняла с задней опоры пылающий красным пламенем факел. Это была вынужденная мера, дабы наши гости не споткнулись в темноте.

Как только я взяла факел, с ближайших ветвей спорхнула стая летучих мышей, недовольно пища, они устремились в чащу.

— Ну, извините… — пробормотала, пожимая плечами, — что потревожила. В этой тьме не поймёшь: спите вы или нет.

А потом пошла по, различимой лишь для моих глаз, тропке. Факел спрятала за спиной, чтоб не ослеплял.

Сбоку в чаще пронзительно прокричала гарпия.

— Почешу за ушком, когда вернусь, — пошутила я шёпотом. Громче нельзя, у них слух тонкий, авось прилетит за обещанным. И без руки останусь…

На подходах к каменной пещере, в которой жил василиск, я ему посочувствовала, но обязанностью моей при встрече гостей было — запереть его, чтоб он не вылез в самый неподходящий момент. Вздохнув, поставила энергетическую решётку несколькими пассами ладоней. Василиск фыркнул, зашипел недовольно, но кидаться на неё, как в прошлый раз, не стал, вспомнил… Умнеет Василий на глазах!

Тропинка обогнула скалу и вывела меня к большому каменному колодцу, поросшему мхом.

Именно тут Стефан производил посвящение нового Воина. Я вспомнила. как он окропил меня водичкой из колодца, ледяной настолько, что она не просто обжигала льдом, но, казалось, всё внутри напрочь выжигала, как кислота. В процессе посвящения и обретались новеньким Воином знания прошлого владельца кольца, заключённые в нём. Вместе со страхом, почтением и влечением к Учителю.

Я вздохнула мечтательно. Хотела бы снова пережить этот момент! В одну секунду тебя пронзает волна холода и одновременно обжигает волна огня от макушки (на которую брызгается водичка) и до самых пяток. Сладкая дрожь охватывает тело.

А потом Стефан кладёт ладонь тебе на голову, и вмиг ты осознаёшь себя, как Воина! Это незабываемое ощущение… Для других целей, вроде бы, вода из Колодца Посвящения не используется. Хотя, как я успела сегодня убедиться, в Тёмном Лесу гнездится ещё множество самых разнообразных тайн…

— Бу!!!

Я подпрыгнула от неожиданности. Так ушла в свои мысли и воспоминания, что не заметила затаившегося в траве маленького гоблина, для которого напугать — слаще конфеты! Сейчас поганец радостно улюлюкая улепётывал, продираясь через кусты.

Ну ничего, отыграюсь как-нибудь потом… Нельзя, чтоб нечисть обрела непоколебимую уверенность в своей безнаказанности, иначе вовсе обнаглеют. Лес, конечно, их жилище, но мы — Воины, как и ученики других факультетов — тут хозяева! Они же — просто что-то вроде «домашних животных»!

Я опять допустила оплошность, погрузившись в думы, но вовремя опомнилась, чтоб первой заметить стоящую на границе делегацию Светлых. Так, Алия, Мишель — в обязательном порядке. А кто там с ними? Кажется, это Милена? И ещё какой-то парень, незнакомый мне. Скорее всего, он не из Воинов — тех я наперечёт знаю по сражениям. Но и его видела где-то пару раз. Возможно, он — Хранитель. Они тоже часто крутятся рядышком с воюющими. Скорее всего, так и есть — и даже больше, поняла я: это Хранитель Шеннон.

Они не так быстро заметили меня. Ещё бы, с их-то мировоззренческой слепотой! Я благосклонно вынула факел из-за спины и помахала им.

Двинулись ко мне. Я зевнула от скуки. Всегда одно и то же. Хотя, нет… Сегодня они на редкость молчаливы и даже не шутят, как обычно, притихли. Применительно к Светлым — это недобрый знак. Я мгновенно подобралась.

— Здравствуй, Виолетта! — ровно поздоровалась Алия.

— И вам того же, — буркнула я, — вы к Стефану или Мирабелле?

— Полагаю, к Мирабелле, — никак не отреагировал на моё хамство Мишель.

А меня взбесило подчёркнуто вежливое отношение. Лицемеры!! Я же вижу, как сверкнули ненавистью глаза Милены, как сумрачно, исподлобья, смотрит на меня Хранитель покойной Шеннон (теперь я его хорошо вспомнила). Его можно понять — когда гибнет Воин, до самого его ухода (три дня) Хранитель ощущает страшную душевную пустоту и почти физическую боль…Я даже посочувствовала ему. Однако, все мы знаем, на что идём.