Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская Страница 20

— Папа, у тебя какие-то недетские сказки! — проворчала я после прежней.

— Ну, прости, я рассказываю, как умею, — грустно ответил он.

И стал таким печальным, что мне стало совестно. Грустно сказала ему:

— Ладно, говори, как умеешь, — и погладила по плечу.

Папа меня обнял и погладил по голове.

Так началась еще одна неделя после исчезновения мамы.

Хм… День Основания Государства прошел скучно. Я проплакала с утра до вечера.

Другие дни блуждала по городу, но ничего интересного не заметила. Точнее, была одна авария, жуткая, человек сбитый лежал в крови. Но, правда же, чья-то беда — это не интересно?.. Мне его было жаль. Я еще новости смотрела три дня, вдруг скажут, что жив? Узнала, правда, из газет — обошлось у него — и успокоилась.

А мама… Мама пропала. Совсем пропала. И то, что я слонялась по улицам, заглядывая во все магазины и храмы, подглядывая в окна, не помогло ее найти. Как будто я решила искать иголку на дне реки. Почему так?.. Мама, где ты?..

И почему-то папа даже в полицию не сообщил! Я, не выдержав, подходила к нашему молодому полицейскому, когда он вновь брел со своим велосипедом, оглядывая окрестности на предмет нарушений или тех, кого срочно нужно было найти. Я подошла к нему и спросила сердито:

— Почему вы так спокойно здесь ходите?

— Так вроде ничего же не произошло особенного? — серьезно ответил мужчина.

— Как ничего?! — сорвалась на крик я. И разревелась, — Вы еще не нашли мою маму! Как вы можете так спокойно здесь бродить?

— А ваша мама… пропала? — растерялся он.

— Конечно, пропала! — обиженно шмыгнула носом, — Уже пятая неделя пошла, как она исчезла!

— Но нам не поступало сообщений об исчезновении женщин, — полицейский растерянно поправил свою шапку.

Убито спросила:

— Совсем?

— Совсем, — серьезно кивнул он.

Значит, папа не сказал ему. Не сообщил в участок. Так… мои родители совсем разводятся? Или… мама в больнице умирает, а мне не признаются?..

Плача, пошла прочь.

Мужчина догнал меня, осторожно похлопал по плечу. Обернулась и посмотрела на него с ненавистью. И что такого, что у нас в районе свой полицейский есть? От него нет никакого толку! Он даже не может помочь найти мою маму!

— Я поспрашиваю у коллег не находили ли трупов в других районах. Может…

Видимо мое лицо стало таким отчаянным и испуганным, что его сердце не выдержало. Полицейский выдвинул подножку у своего велосипеда, чтоб он сам стоял на дороге. Присел возле меня на корточки. Руки на плечи мне положил. И грустно затянул:

— Послушай, Сеоко. Родители иногда ссорятся…

Возмущенно мотнула головой, проворчала:

— Мои никогда не ссорились!

— Все-таки, иногда у людей бывает, — мужчина осторожно сжал мои плечи, — Мы же люди все-таки. Вот у меня очень добрая скромная девушка, но даже она иногда на меня ругается. Хотя, признаюсь, в основном виноват я. Иногда заработаюсь до темноты и забываю ей позвонить. То, что у вас случилось, естественно.

— Но ее нету дома уже не одну неделю!

— Ну… — взрослый смутился, — Тогда, может…

— Думаете, моя мама ушла к любовнику?

— Ну… — мужчина смутился еще больше, озадаченно сдвинул фуражку, — Это… как бы…

Серьезно проворчала:

— Я знаю. Такое иногда бывает у взрослых. Такое бывало у моих одноклассников. И у ребят из старшего класса.

— Это… как бы… — он даже покраснел, — Но, может, лучше, если твоя мама влюбилась в другого? Зато жива. И когда-нибудь вы снова увидитесь.

Сердито руки его с моих плеч столкнула:

— Чтоб вы знали: мои папа с мамой очень сильно друг друга любят! Врете вы!

— Может… Я же не знаю, как там у вас… Я еще недавно у вас работаю. И вообще, не мое дело… Но, послушай, ведь лучше же, если она просто ушла к другому мужчине? Да и трупы в нашем городе находят не столь уж и часто. И это даже к лучшему, что не часто.

— Если вас услышит мой папа, он расстроится!

Полицейский еще какое-то время серьезно подумал и еще грустнее сказал:

— О, я подумал! Ведь мертвых в ближайшие недели не находили. И, тем более, ты говоришь, что твои папа с мамой очень друг друга любят…

Уверенно заявила:

— Очень!

Мужчина сжал мои плечи, осторожно, но как-то еще более сам погрустнел:

— Постой, тогда остается еще один гадкий вариант.

Напряженно уточнила:

— Какой?!

— А вдруг она в больнице сейчас лежит?

Мои плечи поникли.

— Может…

— Допустим, ей нужна серьезная операция. Но тебе папа не сказал, чтоб ты не вздумала пугаться.

— Он мог, — вздохнула, — Он добрый.

— Тогда нам надо положиться на врачей. А тебе — молиться, чтобы здоровье твоей мамы наладилось.

Серьезно кивнула:

— Да, я часто о молюсь о ее благополучии.

— Вот и отлично! — полицейский довольно встрепал мою челку, потом вдруг обнял меня, — Я тоже буду молиться, чтобы твоя мама поскорее вернулась. И папа твой наверняка молится. Ведь молитвы троих людей скорее услышат, чем двух?..

Вздохнула.

— Наверное…

— Или, погоди… — он вдруг отстранился, — А твоя мама не начинала внезапно толстеть? И много жевать? И капризничать?

Возмутилась:

— Если бы мама была беременна, она бы сразу нам с папой сказала! Мы бы очень обрадовались!

— А, ну да… — мужчина опять смутился, — Ладно, мне еще две улицы надо обойти. Ты, кстати, занеси мне ее фото завтра. Я поспрашиваю о ней у коллег. И сам буду внимательнее сматриваться в лица женщин, которых встречаю.

Радостно подпрыгнула:

— О, так мы сможем ее скорее найти?!

— Да, конечно, сможем! — хотя улыбнулся добрый полицейский как-то неуверенно.

Но он честно хотел нам помочь, поэтому я сделала вид, что сильно ему поверила. И вприпрыжку ушла домой.

По-прежнему толпились восхищенные школьницы и студентки у магазинчика Синдзиро. И к ним добавилось еще три домохозяйки лет так тридцати. Домохозяйки не самые симпатичные, но зато самые вежливые из всей этой шумной толпы. И чего они все в нем нашли?.. А, ну да, красивый мужчина. Такие красивые редко встречаются на улицах. И движения, с какими он то ли идет, то ли плывет, а за ним плывет пушистый черный хвост его густых длинных волос, могли заворожить почти всех представительниц женского пола. Кроме совсем влюбленных. И не в него. Серьезно и честно влюбленные девочки, девушки, женщины и бабушки почему-то совсем не поддавались на его чары.