Запоздалое раскаяние - Вера и Марина Воробей Страница 2

Черепашка делилась своим отношением к разным музыкальным альбомам, а также к самим исполнителям. По сути, ее впечатления представляли собой короткие очерки.

Поначалу Елена Юрьевна помогала дочери в этом непростом деле, ведь она была профессиональным журналистом и работала редактором в телекомпании «Драйв». А потом Люся научилась сама составлять вопросы для интервью и делилась со зрителями своими впечатлениями с такой легкостью и знанием дела, что Лелик только удивлялась и радовалась за дочь. И если раньше Елена Юрьевна жалела и опекала свою не от мира сего Черепашку, с грустью называя ее инопланетянкой, то теперь по-настоящему ею гордилась.

А может быть, в Люсе, когда она соглашалась на свидание с человеком, принесшим ей столько боли, говорило неосознанное желание отомстить ему? Вернее, не отомстить, а доказать, что у нее все нормально и даже отлично, несмотря на то, что полгода назад он ее бросил. Пусть посмотрит, какой она стала! Ей теперь плевать и на него, и на тысячи таких, как он! И пусть кусает локти – вот кого он потерял! Не тихую, застенчивую и невзрачную девушку в огромных очках, по прозвищу Черепашка, а настоящую звезду, ви-джея Черепашку. Да за одну только возможность встречи с ней любой парень нашей необъятной Родины отдал бы все!

Но даже если что-то похожее и зародилось в Черепашкиной душе, то лишь на миг, потому что главной и, наверное, единственной причиной, по которой она согласилась встретиться с Геной, было желание просто увидеть его. Желание, в котором Люся ни за что не призналась бы даже самой себе. А еще ей было любопытно посмотреть, изменился ли Гена за эти полгода. По-прежнему ли ясен взгляд его синих глаз, так же ли, как раньше, торчат шапкой вокруг головы его густые темно-русые волосы, или теперь он носит другую прическу? Изменилась ли его улыбка, порывистость жестов, голос? Впрочем, вчера она его голос слышала, и он остался прежним, во всяком случае по телефону. Разве что никогда раньше Гена не разговаривал с ней таким просительным, заискивающим голосом.

«Нет, – решила Черепашка, – лучше я вечером позвоню Лу. Уже после этого... свидания». Слишком хорошо Люся знала свою подругу. И сейчас ей не хотелось тратить время на пререкания с ней. Ведь та непременно начнет ее отговаривать, будет приводить веские и разумные доводы. И в общем-то будет права. Когда в следующую секунду зазвонил телефон, Люся знала почти наверняка – это Лу. Во-первых, она вообще часто угадывала человека по звонку, а во-вторых, между Черепашкой и Лу существовала некая тонкая связь. Очень часто подруги принимались звонить друг другу одновременно, в одну и ту же секунду. А потом осыпали друг дружку упреками: «Полчаса уже до тебя дозвониться не могу! – А я – до тебя!»

– Алло! – крикнула Черепашка в трубку.

– Привет! Слушай, ты сегодня занята? – в голосе Лу слышалось нетерпение.

Вообще-то нетерпение являлось одним из самых отличительных качеств ее характера. И говорила Лу тоже всегда торопливо и эмоционально, словно боялась, что вот сейчас ее оборвут и не дадут досказать самого главного.

– Вообще-то мне к одиннадцати в Останкино, а что? – Черепашка твердо решила не посвящать Лу в свои планы на вечер.

– Жаль! Хотела пригласить тебя в одно место. А может, ты ближе к вечеру уже освободишься?

Люся не умела врать. Совершенно. Последовала пауза, она прокашлялась, чтобы потянуть время, а потом сказала:

– Нет, Лу, с утра у меня съемка, а потом одна встреча...

– С кем? – моментально оживилась Лу.

– Я тебе потом расскажу...

– Та-ак, – недовольно протянула Лу. – Секреты, значит? Ну, ясное дело, ты же у нас теперь знаменитость! А мы – люди простые, скромные...

– Прекрати! – обрушилась на подругу Черепашка.

Она терпеть не могла, когда Лу даже в шутку заводила такие разговоры, упрекая ее в звездной болезни. На самом деле Люся осталась совершенно прежней и вела себя точно так же, как раньше. Правда, времени свободного у нее теперь действительно почти не было. Поэтому все обвинения в том, что Черепашка якобы зазналась, загордилась и «зазвездилась», были совершенно беспочвенны. Впрочем, Лу, как никто, понимала это. Но иногда она все-таки позволяла себе подколоть Черепашку – без злости, конечно, просто так, в шутку. В отличие от большинства девчонок в классе, Лу ни капельки не завидовала Люсиному головокружительному успеху. Она совершенно искренне радовалась за подругу. И это обстоятельство, как ничто другое, доказывало, что дружба их была настоящей.

– Ну, ладно, ты же знаешь, я шучу, – сказала Лу примирительным тоном. – Не хочешь говорить – не надо. Я просто за тебя беспокоюсь... Какое-то предчувствие нехорошее с самого утра...

– Какое предчувствие? – насторожилась Черепашка.

Дело в том, что Лу обладала очень тонкой интуицией, умела разгадывать сны, гадать на картах, а иногда даже предсказывать. Черепашка уже не раз имела возможность убедиться в необыкновенных способностях подруги, поэтому, когда Лу сказала о своем нехорошем предчувствии, у Люси на секунду сжалось сердце.

– Не знаю, – уклончиво ответила Лу. – Ты скажи, у тебя точно все в порядке?

– Да вроде бы, – как-то не слишком уверенно отозвалась Черепашка.

– Ну, тогда ладно, иди на свою тайную встречу. А то смотри, могли бы втроем на «Чикаго» сходить. Костик три контрамарки достал.

– Тем более... – вздохнула Люся. – Идите вдвоем. Я от музыки уже устала.

В словах Черепашки не было ни капли позы. За время работы на телевидении Люся действительно немного устала от современных ритмов, да и вообще от звуков, и, если выдавался свободный час, она предпочитала проводить его в полной тишине, читая любимых поэтов серебряного века.

«Хорошо, что я ничего ей не сказала! – с облегчением вздохнула Черепашка, вешая трубку. – А то бы сейчас такое началось! А это ее предчувствие... Ну, мало ли... – пыталась уговорить себя Люся. – Я же ничего, собственно, не планирую такого. Ну, встретимся, поболтаем минут пятнадцать и разбежимся в разные стороны!»

Так или примерно так думала Черепашка, надевая свою любимую толстовку из плотного трикотажа, черную с красными полосами. Люся теперь круто поменяла свой стиль. Раньше она предпочитала расклешенные юбки ниже колена, неброские свитера и обувь на невысоком каблуке. Теперь же в ее гардеробе почти все вещи были яркие, исключительно спортивного стиля. К этому ее обязывала все та же работа на телевидении. Ведь программа «Уроки рока» была рассчитана на подростков или, как их теперь называют, тинэйджеров, а значит, ведущая должна быть для них своей в доску, иначе ни о каком доверии с их стороны и речи быть не могло. И если прежде, каких-нибудь полгода назад, Черепашке было, откровенно говоря, вообще все равно, в чем ходить, то теперь в этом смысле ситуация кардинально поменялась. Черепашка получала за съемки вполне достаточно, чтобы позаботиться о своем гардеробе, а иногда даже и о мамином. Люся очень любила свою маму и с удовольствием делала ей подарки.

Гену Черепашка заметила издалека. И хотя народу на «Чистых прудах», по обыкновению, было много, он почему-то выделялся из толпы. Люся давно обнаружила в нем эту способность – выделяться среди других людей. И причина этого крылась не только в его высоком росте и густой шевелюре. Было в нем что-то такое, что невозможно выразить словами. От Гены исходили некие энергетические импульсы или волны, которые иногда, как казалось Черепашке, можно было даже увидеть, настолько они были мощными. И хотя они не встречались целых полгода, Люся вспомнила, какое сильное волнение испытывала всякий раз, когда видела его издалека. Почему-то почти всегда получалось так, что Люся первой замечала его. Однако сейчас, невзирая на огромное количество снующих туда-сюда людей, они увидели друг друга одновременно.