Между роком и судьбой - Ксения Власова Страница 2

Я невольно приоткрыла рот – брат всегда был искренен, но таких слов я от него еще не слышала. Всматриваясь в его светло-карие глаза, любуясь медью рыжих волос, я гордилась им. Он был тем братом, о котором я боялась мечтать. Он никогда не обижал меня, всегда защищал от пересудов и благодаря его поддержке меня перестали дразнить белой лисицей. Даже за глаза – я знаю, специально подслушивала разговоры слуг на кухне после вечернего костра. Я не помню, как именно мы подружились. Время стерло из памяти детали. Кто сделал шаг первым, кто первым обратился по имени – все это осталось в омутах воспоминаний, надежно укрытое паутиной и присыпанное пылью давности событий.

Важно другое. Свет стал мне опорой, самым близким и дорогим человеком. Человеком, которому (единственному) я доверила свою страшную тайну. Он согласился хранить это знание еще совсем ребенком и до сих пор продолжал выполнять свое обещание.

Не то чтобы я боялась. Словесное клеймо «Ведьма» не хуже, чем «Лисица», а в некоторых моментах даже лучше. Ведьм и колдунов, несмотря на страх к ним, уважали. Первых исправно звали во время болезни, о вторых вспоминали в случае неурожая и засухи. И ведьмы, и колдуны жили обособленно, словно тяготясь обществом простых смертных. А этого я не хотела.

Жить на краю города, одиноко и тоскливо провожать каждый прожитый день – не об этом я мечтала. Я жаждала иного – семьи и детей. И брат согласился с моим решением. Позволил мне выбирать самой свой путь – немыслимая удача для девицы, пусть и благородных кровей.

Свет взял меня под локоть, и мы покинули мои покои. Уже на пороге, он шепнул мне на ухо:

– Сегодня ко мне приходил Ник.

Он замолчал и хитро улыбнулся. Я едва удержалась от того, чтобы не дернуть его за рукав – нетерпеливо и совсем недостойно старшей принцессы.

– О чем же он просил? – как можно спокойнее поинтересовалась я. Мы проходили по просторному холлу в сторону выхода из дворца. За нами бесшумно следовала охрана. Одним из охранников, коротко улыбнувшимся мне у двери, был Ник.

Вообще-то, его полное имя звучало как Защитник, и оно, признаться, ему очень шло.

– О самом драгоценном сокровище, Кара, – о твоей руке, – чуть посмеиваясь и тепло поглядывая на меня, ответил брат.

Внутри меня что-то ухнуло, а затем взлетело, рассыпавшись снопом разноцветных искр. Чувствуя, как скулы опалил яркий румянец и стараясь не выдать своего волнения, я тихо спросила:

– Что вы ответили, мой король?

– Дал свое благословение. Раз уж таков твой выбор.

Мне захотелось захлопать в ладоши от восторга. Я едва удержалась от радостного и победного вопля. Ник – моя любовь, человек на которого я с трепетом смотрела уже два года, сделал мне предложение. И, что еще важнее, семья одобрила его. Такое решение было бы немыслимо при отце. Тот скорее отправил бы меня в соседний клан в качестве гарантии своего доброго отношения к нему, чем оставил дома и позволил выйти замуж по любви. Впервые я подумала о смерти отца без тоски, и тут же устыдилась этому. Тому, кто заживляет раны, грех благодарить того Зверя, что их наносит.

Мы вышли из дворца, преодолев просторную лестницу с массивными ступенями, и оказались во дворе, заполненном гостями и слугами. Раздался рев трубы и барабанов. Толпа застыла в низком поклоне, приветствуя будущего короля. Я тоже сделала реверанс и отошла чуть левее – к сестрам, выглядевшим потерянно даже под присмотром гувернанток.

– Мы правда поедем верхом на лошади? – немного испуганно спросила Ирония. Ей на днях исполнилось одиннадцать, но она до сих пор боялась лошадей – в детстве одна из них сбросила ее с себя и изрядно напугала.

– Да, Рони, такова традиция. Мы отдаем дань памяти той части нас, что еще помнит первородных Богов и жизнь на свободе. – Я аккуратно, чтобы не испортить сложную прическу, погладила сестру по голове. Ее распущенные рыжие волосы сияли на солнце, окаймленные ободом из полевых цветов. Мои же тонкие, словно выбеленные волосы, были заплетены в строгую косу – символ женского старшинства в семье. – Я буду рядом, милая. Ты не упадешь.

– Ура, лошадки! – непосредственно воскликнула вторая моя сестра – Шута, пока Рони, насупившись, настраивала себя на сложное испытание.

Шута была младше Рони на два года и обожала животных, но еще больше ее привлекали скачки и соревнования на скорость.

– А вот ты, молодая леди, поедешь со мной. – Я погрозила ей пальцем. – Я помню, чем закончилась твоя последняя прогулка. Больше никаких сломанных рук!

– Она же быстро зажила, – буркнула себе под нос Шута, и я едва удержалась от желания просветить, почему ее рука так быстро и безболезненно срослась.

Мне подвели коня – самого смирного и послушного на конюшне. К счастью, женщинам позволяли седлать своих скакунов, иначе бы к месту проведения Ритуала я бы не добралась – я боялась лошадей еще больше, чем Рони. Ехать на голой спине резвого коня, без всякого седла, как это делали сегодня мужчины, отдавая дань традициям, я бы совершенно точно не смогла.

Я запрыгнула в мужское седло. Юбка задралась, обнажая ноги, но собравшаяся во дворе толпа не получили свою долю зрелищ – до самых колен на меня были натянуты тонкие сапоги в цвет платья: приличия я чтила всегда, даже тогда, когда они казались мне верхом глупости. Один из слуг поднял Шуту на руки, и я перехватила ее, усаживая перед собой. Та тут же радостно запустила пальцы в рыжую гриву коня.

– Привет, Шустрик!

Я приподняла бровь в знак удивления ее осведомленности насчет клички коня, но промолчала. Процессия тронулась, и я поспешила занять свое место – по левую руку от Света, на полкорпуса позади него. За мной, недовольно сопя, так, что слышали, кажется, все окружающие, ехала Рони. Я сделала себе мысленную заметку поговорить с ней о манерах. То, что простительно Шуте, уже не может сходить с рук ей – в силу ее возраста.

Я как будто случайно оглянулась. Сзади меня ехал Ник. Его темно-каштановые волосы были забраны в высокий хвост – прическу воина. Одежда так же отличалась лаконичностью и удобством. Я поймала себя на мысли, что мне нравятся его простые узкие штаны и высокие кожаные сапоги, и покраснела.

«Мне точно пора замуж», – решила я.

– Кара, а Света не убьют? – понизив голос, спросила Шута.

Я скосила на нее глаза. Выглядела сестра встревоженно. Значит, отвечать придется серьезно.

– Нет, милая. Ритуал перед коронацией – всего лишь традиция. Никто не пользуется правом вызвать будущего короля на поединок уже поколений пять.

– А вызвать на бой может любой?

Я вздохнула. Разговор начинал меня нервировать, почему-то перед глазами то и дело всплывала картина выступившей капли крови, когда я случайно оцарапала брата иголкой.

– Нет, милая. Только вождь клана или его старший сын.

– И почему никто больше не дерется?

– Нет необходимости, милая.