Академия семи ветров. Спасти дракона - Яна Ясная Страница 2

В целом, решение прийти сюда было правильным. Я рада, что додумалась до этого. Рада, что успела добраться до Тилбери до того, как закончился отбор адептов для первого витка обучения. Рада, что прошла его — да, могла и не пройти. Теперь смешно, а тогда, когда приемная комиссия попросила меня доказать, достойна ли я права обучаться в сих стенах, я опешила.

Это я-то не достойна? Да я!.. Да мне!.. И чуть не провалилась: пытаясь не открыть излишне много — показала слишком мало. Но все же прошла отбор, и прочно обосновалась за бурыми каменными стенами, изъеденными солеными морскими ветрами.

Люди, обитающие здесь, первое время на меня косились. Я — черноволосая, темноглазая и смуглая — была им непривычна. Мне же непривычно было пестроцветье одежды, терзало отсутствие привычного, родного и такого удобного темного балахона. Раздражали слишком свободные юбки и излишне узкие корсажи поверх блузок. Раздражал вынужденный отказ от привычных в повседневности чар и необходимость скрывать, прятать свою магию…

И даже самой себе с большим трудом я призналась, что, обводя взглядом скопление людей, и натыкаясь на сплошь светлые макушки разных оттенков с редким вкраплением рыжих вихров, я, забывшись, испытывала острый укол недоумения.

Но ничего, притерпелись и свыклись. Местные — с моей мрачной физиономией, я — с их численным преимуществом.

Нельзя сказать, чтобы меня здесь обижали. Правда, после третьей ночи из моей комнаты сбежала соседка — но так я разве обиделась? Вовсе нет, вздохнула с облегчением и, сдвинув их вместе, заняла обе кровати.

Отдельной приятной неожиданностью стали термы. Их устроили в подвальных залах замка драконы, большие любители погреться, еще когда обустраивали академию. Термальные источники магией вывели на вершину горы, создали каскад бассейнов разных размеров и температур, от почти кипящих, до еле теплых, от приятно прохладных до почти ледяных, разделили залы, обустроили купальни…

Нет, в академии было не так уж плохо!

Если бы не тоскливые занятия — было бы совсем хорошо.

А так…

Про темную магию мне судить трудно — я пользуюсь ей, как дышу, но моя мать, Каталина Ривад, урожденная Солер, вышла из светлого рода. Она обучала детей кое-каким трюкам, понимающе улыбаясь, когда светлая магия им категорически не давалась — и я искренне считала, что усвоила до изумления мало, но по сравнению с тем, чему меня учили — путались учить! — на занятиях, это была прорва знаний. Бездна просто.

Я была готова, что меня ткнут носом в полную несостоятельность по части Света, а они… Они учили меня общей магии!

Общей!

Взрослых людей!

Как младенцев!

От изумления, разочарования и протеста я на первом же занятии расколотила чашку, в которой следовало подогреть воду. И вторую.

Выдавая мне третью и наливая в нее воду, наставник-дракон с волосами, отливающими прозеленью, выговорил мне, что в Академию семи ветров принимают более-менее обученных студентов, и меня взяли только из-за высокого потенциала Тьмы, но долго только на нем я выезжать не смогу, и, если не хочу быть отчисленной, должна наверстать чудовищное отставание.

С трудом расцепив зубы, сведенные от абсурдности ситуации, я пообещала, что наверстаю. Всенепременно. Вот как начну — и пока не закончу, не встану.

И даже сказала это вежливыми словами.

А на задворках сознания в это время мерзко хохотали дребезжащим старческим голосом.

Пр-р-редки!

Потом приноровилась и подобные казусы стали приключаться реже. В первые ученицы я не выбилась, но преподаватели хвалили меня за усердие и прилежание.

Тяжелее всего на уроках было не зевать. Но, сдается мне, еще пара месяцев и я научусь дремать с открытыми глазами и выполнять нехитрые задачки учеников первого года, не просыпаясь.

Я вздохнула и оторвала юбку от насиженного места. Если практические самостоятельные занятия меня миновали, то теоретические работы никто не отменял, и нужно было подготовить на завтра доклад о видах стихийной магии и областях ее применения…

Основное здание было главным образом отведено под учебные аудитории, так что в его коридорах сейчас было пусто. Мне встретились только ректор с одним из пока незнакомых мне преподавателей. Я прошмыгнула мимо них серой мышкой, услышав лишь невнятные обрывки разговора, а потом за спиной раздались торопливые шаги, и дракон обогнал меня, не обратив внимания на короткий вежливый поклон в спину. Ректор направлялся к Красной башне, которую чаще всего драконы использовали в качестве взлетной площадки.

Ректора в академии любили, кажется, все. Бурные страсти юности в нем давно откипели, осталось спокойствие, мудрость, опыт и любовь к жизни. А еще — любопытство. Наш ректор был любопытен, как мальчишка. И именно это — мальчишеская искра и любовь к жизни — притягивало к нему взгляды, а вовсе не бронзовая шевелюра или высокая, широкоплечая фигура. Впрочем, неугасаемый авантюризм и жажда новых впечатлений — неискоренимая черта всех драконов.

Старая Альба терпеть их не могла. По ее мнению, это племя гораздо было что рушить тщательно выстроенные планы, что девиц портить. Девицы портились охотно, и порой без усилий со стороны крылатых — за спокойную, грозную силу, за щедрость, за тот самый мальчишеский блеск в глазах.

Я вздохнула. Наверняка, навстречу приключениям дракон и спешил, а я… а меня ждал скучнейший доклад.

Закончила я его далеко за полночь, но спать не хотелось, и, поразмыслив, я решила вознаградить себя походом в термы. Особенно прекрасным тем, что в такое время там почти наверняка не было ни души. Понежиться в горячей водичке перед сном — то, что надо.

В подвалах было пусто. Теплый, тропически влажный воздух оседал на коже невесомой водяной пылью, пахло сыростью и нагретыми камнями. Короткое заклинание-импульс сообщило, что здесь и правда в этот час никого нет. Я поудобнее перехватила полотенце и двинулась к дальним дверцам, из-за которых слабо тянуло магией источника. Привычно, как щеколду, откинула замок-заклинание с легким приступом ностальгии — мы таким двери дома запирали от сквозняка — вошла внутрь, повесила полотенце на крючок и уже потянулась к шнуровке, как внутри кольнуло странное ощущение — что-то не так. Мазнув взглядом по купальне, я с изумлением уставилась на наполовину вывалившееся из нее безвольное тело, лежащее на бортике лицом вниз.

Но… я же проверяла! Здесь не было ни живых, ни, упасите темные боги, мертвых!

Стрелой метнувшись к телу, я опустилась рядом на колени, с трудом, натужно перевернула его и с изумлением уставилась на лицо ректора. Из-под полуприкрытых глаз тускло мерцала золотая радужка, но в ответ на прикосновение он даже не шелохнулся. Руки сами собой полезли щупать пульс, в то время как губы шептали заклинание диагностики.

Пульс, хоть и слабый, нашелся, а вот заклинание вернулось с неутешительными вестями. Сильнейшее магическое истощение и продолжающаяся потеря сил. Магический источник под купальней щедро вливал их в тело дракона и только благодаря этому он был еще жив, но жирный черный паук проклятия, оплетшего ректорскую грудь выкачивал энергию быстрее, чем она прибывала, и дракон… умирал. Медленнее, чем мог бы, но неотвратимо.